Студент 3 - Всеволод Советский Страница 18

— Слушай, Витя! Сколько тебе лет? Семнадцать?

— Ну… в ноябре восемнадцать будет. Я шестидесятого года рождения.

— Так. Скажи… — усмешка чуть расширилась, — а ты еще мальчик или уже мужчина?

Витек гордо приосанился:

— Я? Хотите сказать, у меня секс был или нет?..

— Хочу сказать.

— Да. Имел место.

Витьке захотелось выразиться поизысканней.

Кайзер помолчал, погасил улыбку.

— Тем лучше. Значит, поймешь.

Вот тут-то и сыграла засада.

Кайзер встал, вышел в комнату, где телефон, вернулся:

— Смотри.

В руке у него был маленький медицинский пузырек, вроде такого, где содержат растворы для уколов… да мало ли что еще. И этот крохотный сосудик был где-то на две трети заполнен кристаллическим сыпучим веществом — ну, вроде сахара, что ли. Только с несколько желтоватым, золотистым оттенком. Чуть заметным, но есть.

— Это что? — удивился Витька.

— А это и есть новаторство.

Как будто ледяная молния сверкнула в Витькиной башке — от нее он похолодел.

Наркотик⁈

Похоже на то… Вот тебе и новаторство. Вот тебе и отработка долга! Коготок увяз…

Конечно, Кайзер все прочел на Витькином лице:

— Эй, юноша! Что с вами? Сдается мне, вы подумали, что это — что? Наркотик? И я заставлю продавать его?

— Да… нет…

— Да, да и да! Подумал так. Вижу. Витя, выбрось из головы! Да неужели ты не понял, что я никогда не полезу… в какую-то опасную зону? Да разве я когда-нибудь свяжусь с уголовщиной⁈ Эх, Витя, Витя! Плохо ты меня знаешь!

У Витьки малость отлегло от сердца, хотя на языке вертелось: а фарцовка барахлом — не уголовщина?.. Но вслух, конечно, не сказал.

Барыга покровительственно продолжил:

— Я разве просто так тебя про секс спросил?.. Нет. Не просто так. А вот теперь слушай.

И рассказал такое, отчего приятель мой малость очумел. Да и не малость, правду говоря.

По словам Кайзера, данный препарат — новейшая импортная штука. Усилитель оргазма. Проще говоря, небольшая доза, добавленная в еду, а лучше растворенная в жидкости, вызывает у человека дикое желание, а потом дикое, ни с чем не сравнимое наслаждение в процессе полового акта. Что у мужчин, что у женщин. И тех, и других как будто бросает в райский сад, в сияющие небеса, в громовой вопль восторга серафимов… Короче, это невозможно описать словами, это надо испытать. И пережить.

Витек сперва сдуру подумал, что босс и ему предлагает попробовать снадобье, но тот рассмеялся:

— Нет уж, извини! Здесь каждая крошка на вес золота. Понимаешь? Вот он, твой заработок. И расплата за долг!

И он пояснил, что Витьке надо будет всего-то распространить продукт по известным адресам. Всего этих адресов пять. Пять порций по цене сто пятьдесят рублей каждая. Итого семьсот пятьдесят. Из них шестьсот пятьдесят долг, его надо отдать. И сотню Кайзер великодушно предложил разделить пополам. Итого Витькин заработок — полтинник.

— Немного, конечно, — признал работодатель, — зато вернешь долги. И свободен! И перспектива!.. Это ведь только первая ласточка. Представь: мы за полгода заработаем столько, сколько твои родители за полжизни не имели. Понял⁈

Тут голос его стал чуть ли не поэтическим:

— Витя! Ты сейчас даже представить не можешь, какие проспекты здесь открываются!.. Даже если думаешь, что представляешь. Это я тебе точно говорю! Иной старый хрыч за это тысячи не пожалеет, чтобы увидеть небо в алмазах и поля в эдельвейсах!..

— И ты согласился?

Витек уныло ссутулился:

— Ну, а что сделаешь?.. Я так прикинул всякое-разное, понял, что что в данной ситуации возражать не стоит. А уж потом думать, что делать…

— То есть, тебе сделано предложение, от которого невозможно отказаться…

— Чего?

— Так, ничего. Это я про себя. Ладно! Дал он тебе этот… эту волшебную эссенцию?

— Нет. Сказал — завтра. Расфасует, сказал, на пять порций, даст адреса. Тебе, говорит, вся-то задача: по этим адресам проехаться. Там, говорит, заказчики ждут уже, на старте, копытом землю роют. Всего и дела-то, говорит: товар — деньги. Никаких трудов, никакого риска… Не знаю, что за такие заказчики, кто полторы сотни готов отвалить за оргазм! Но, выходит, есть такие.

Он вопросительно посмотрел на меня. Я на него — серьезно, как экзаменатор. Он невольно подтянулся.

— Так, — произнес я. — Слушай, Вить! Ты, надеюсь, понимаешь, что он тебя подставляет?

— Подставляет?.. — пугливо пробормотал Витек.

— Конечно. Жертвует, как пешкой в шахматах.

И я разъяснил: отправляя тебя с неизвестно каким веществом по неизвестным адресам, Кайзер преспокойно перекладывает все риски этого путешествия на твои, Витькины плечи. Разумеется, можно сколько угодно петь сладкие песни про чудесное зелье, эликсир счастья… Но ясно же, как дважды два, что это какой-то наркотик или близко к тому. Одурь. И ты Витя — ты идешь по улицам со статьей Уголовного кодекса в кармане. А он, барыга, то бишь, он-то в стороне. Случись что… предположим даже, ты сдал его милиции — так он преспокойно заявляет, что ничего не знает, ничего не ведает, и даже предположить не может, зачем этот студент клевещет на него…

Говоря так, я обострял, конечно. Сгущал краски. Но в принципе был прав. То, что Кайзер отправлял Витьку в зону риска, сам оставаясь чистеньким — а я уже не сомневался, что этот тип умеет быть юридически неуязвимым — это, бесспорно, так.

— Так что делать-то теперь?.. — плачевным голосом пробормотал купец-погорелец.

Я вновь глянул на часы. Уже опаздываю, черт возьми!..

— Не бзди горохом, коллега! Все сделаем пучком. Ты вот что: ответь-ка мне на ряд вопросов…

Это я произнес деловито-уверенным тоном, отчего Витька заметно воспрянул:

— Да?..