Гость из будущего. Том 4 - Владислав Викторович Порошин Страница 17

— Да чего уж там? — махнул рукой Лёва Вильдавский. — На танцах народ с катушек слетит, когда мы её сбацаем.

— Пождите парни, — осадил своих товарищей барабанщик Сергей Лавровский, — давайте слушать дальше.

— Дальше будет не хуже, — хмыкнул я и, ударив по струнам, заиграл «Толстого Карлсона»:

Есть герой в мире сказочном, он смешной и загадочный.

На крыше дом, ну а в нем живет он, толстый Карлсон.

Малыши просят Карлсона, рассмеши нас, пожалуйста,

К нам в окно залети, спой нам, толстый Карлсон…

В оригинальном прошлом «Yellow River» или «Жёлтую реку» написал англичанин Джефф Кристи. И повествовала его песня не о том, что кто-то очень весело и со вкусом ел рыбу, а о трагической войне во Вьетнаме. Но в новой теперешней истории лёгкая, потешная и танцевальная мелодия будет рассказывать о сказочном Карлсоне, и авторство песни будет принадлежать советскому человеку и кинорежиссёру Яну Нахамчуку.

— Что скажете? — спросил я, когда доиграл последний аккорд.

— Не может быть, чтобы ты это всё сочинил за одну ночь? — пробормотал Васильев.

— А я это не за ночь написал, а за несколько месяцев, — соврал я. — Просто руки не доходили довести свое песенное творчество до ума. Слушаем дальше?

— Какие вопросы? Конечно, да! — громче всех обрадовался клавишник Вильдавский.

— Не может быть, — шепнул барабанщик Лавровский будущему руководителю «Поющих гитар».

«Может, не может, какая теперь разница? Я вам репертуар написал на десятилетия вперёд. Вы этими композициями будете кормить себя и своих родных до глубоких седин», — подумал я и заиграл ещё один хит «Для меня нет тебя прекрасней»:

Для меня нет тебя прекрасней,

Но ловлю я твой взор напрасно,

Как виденье, неуловима,

Каждый день ты проходишь мимо…

С каждым припевом и с каждым новым куплетом песни, которую должны были сочинить Юрий Антонов, Ирина Безладнова и Михаил Беляков, на лицах музыкантов читалась некая смесь восторга, недоумения и недоверия. А более опытный и самый старший из всех Сергей Лавровский, когда я закончил балладу о неразделённой любви, встал со стула и нервно прошёлся по пустому кинопавильону.

— Чьи это песни? — спросил он, остановившись около своей ударной установки.

— Инопланетяне из будущего прилетели, сели на подоконник моего окна и спели, — прорычал я. — Идеи, музыка и тексты песен летают в воздухе. Всё что я сейчас исполнил, могут спустя какое-то время написать и другие люди. Но автором будет тот, кто слова и мелодии из информационного поля Земли выловил раньше вех. Есть ещё вопросы?

— Нет вопросов, — проворчал Анатолий Васильев, наконец-то, показав — кто здесь руководитель ансамбля. — Вещи шикарные. Поехали дальше.

— Следующая, четвёртая вещь, простенькая, но со вкусом и хорошим танцевальным ритмом, — объявил я, заиграв «Рыбку золотую», которую исполнил «Усатый нянь» в каком-то фильме про пионерский лагерь. И если фильм полностью стёрся из памяти, то песня Владимира Шаинского и Михаила Львовского застряла в извилинах головного мозга навсегда.

Насажу я на крючок хитрую наживку.

Очень хочется поймать золотую рыбку.

Я дворец не попрошу, мне дворца совсем не надо,

От одной девчонки жду я хотя бы взгляда…

«Слава Богу, вроде поверили, — подумал я, продолжая петь про золотую рыбку, увидев улыбки на лицах парней. — Надо было сразу с „рыбы“ заходить. Чем проще мелодия и текст песни, тем охотней верят, что ты — её автор. Следующим номером программы запущу „Синюю песню“ — синий-синий иней лёг на провода, с ней тоже всё ясно и просто».

— Уже репетируете⁈ Правильно, время — деньги! — заголосил дядя Йося, внеся в кинопавильон тяжёлый продолговатый чемодан.

— Поэтому когда видишь деньги — не теряй времени, — поддакнул я, закончив повествовать о золотой рыбке и ещё одной несчастной любви. — Может быть, что-то попробуем подыграть? У нас впереди ещё пять первоклассных композиций?

— Да, давайте будем подключаться, — скомандовал Анатолий Васильев.

* * *

— Итак, что у нас получается? — спустя примерно час прокряхтел дядя Йося, сжимая в руках список песен будущей канцерной программы. — «О чём плачут гитары», «Как провожаю пароходы», «Королева красоты», «Любовь настала», «Девчонка девчоночка», «Смешной весёлый парень», «Есть только миг», «Песенка велосипедистов», «Толстый Карлсон», «Для меня нет тебя прекрасней», «Рыбка золотая». «Синий-синий иней», то есть «Синяя песня», — пробубнил мой дальний родственничек и, что-то зачеркнув в своём списке, дописал и продолжил, — «Игла». Не стальная игла, а грусть мне пробила сегодня грудь. Годная вещь. Номер 14 — песня «Ну, зачем?». Ну, зачем это ей, ну зачем? Без того в жизни столько проблем. Красивая мелодия. Молодец, Феллини. Я всегда в тебя верил.

— Отпадная вещица, — поддакнул клавишник Лев Вильдавский и пропел:

Ей часто снится по ночам один и тот же сон —

Зима и станции метро, полупустой вагон…

— Да-да, с поездами и с вагонами у нас теперь полный комплект, — усмехнулся дядя Йося. — Песня №15 — «Если б не было тебя». Признаюсь честно, даже я — закоренелый циник, немного всплакнул.

И тут же её запели Лёва Вильдавский и Толя Васильев, при этом один заиграл на гэдээровском электрооргане, а другой на электрогитаре, которая тоже была родом из дружеской ГДР:

Если б не было тебя,

Скажи, зачем тогда мне жить?

В шуме дней как в потоках дождя

Сорванным листом кружить…

А я снова покосился на нашего догадливого ударника. Потому что, переделанные на русский манер «Cosa sei» итальянской группы «Ricchi e Poveri», он ещё как-то проглотил. Но когда я затянул хит группы «Несчастный случай», которая перепела знаменитую французскую композицию из 70-х годов «Et si tu n’existais pas», Сергей Лавровский вновь меня заподозрил в злостном плагиате. Однако на сей раз он промолчал.

«Ничего, — подумал я, — пройдет пару месяцев, и все песни будут восприниматься как самые что ни на есть родные, плоть от плоти рождённые советской эстрадой. А для Джо Дассена поэты и композиторы потом ещё что-нибудь нежное и лиричное сочинят. В конце концов, он может перепеть и мою новую вещь. Я возражать, не намерен».

— Замечательные слова, — всхлипнул дядя Йося. — Однако, товарищи музыканты, у нас не хватает для полного счастья одной последней композиции.

— Можем сыграть какой-нибудь рок-н-ролл, — предложил Васильев.

— А почему молчит,