Железный лев. Том 4. Путь силы - Михаил Алексеевич Ланцов Страница 16

— Вы много знаете по-настоящему нейтральных стран? — горько усмехнулся глава КГБ. — Но в той же Испании мы вполне можем заказать несколько десятков статей. Они турок не любят.

— Жаль, что венгры не согласились на наше предложение, — тяжело вздохнув, произнёс министр иностранных дел.

— Да ну, — отмахнулся император. — Они бы и не согласились. А насчёт листовок и газет. Леонтий Васильевич, сколько вам потребуется времени, чтобы подготовиться?

— Вы готовы пожертвовать нашей старой агентурой?

— Неужели это всё так сложно?

— Листовки нужно напечатать и переправить, а потом где-то складировать. Это само по себе — задача непростая.

— А если их печатать на месте? — спросил граф Орлов.

— Ну… — Дубельт задумался.

— Лекала переправлять и печатать там по мере необходимости. Чтобы избежать больших складов и перевозок.

— В принципе, да. Это будет хороший вариант. Однако распространение — самое уязвимая сторона вопроса. Если французская или английская полиция поймает человека, распространяющего листовки, то по нему выйдет на его старшего и так — до типографии тайной. Если они возбудятся и начнут искать, то очень быстро на них выйдут.

— И что вы предлагаете? — хмуро спросил император.

— Я думаю, что можно будет сделать редкие волны. — после некоторой паузы произнёс Дубельт. — Печатаем тираж. Типография переезжает. Люди же, привлечённые к распространению, нанимаются лишь один раз. Например, из числа бедноты и студентов. Потом готовим новую волну, вербуя новых распространителей.

— Ну что же… Это хоть что-то. — покивал Николай Павлович. — И как скоро мы сможем сделать такое распространение?

— Полгода, не меньше. Вероятно — год. Нужно подготовить независимые группы и оборудование для тиражирования листовок. Сделать закупки бумаги и краски, не привлекая внимания большим заказом. Да и с распространением… с ним не всё так просто.

— Займитесь этим.

— На какие риски я могу идти в отношение наших посольств и действующей агентуры?

В этот момент в дверь постучались.

И после доклада секретаря зашли другие представители ближнего круга. Те, кто находился в это время в Санкт-Петербурге. Из-за чего обсуждение аспектов информационной войны оказался отложен. Впрочем, Дубельт это был только раз. Дело-то новое, и требовалось всё тщательно обдумать.

Сама же беседа перешла в узкое прикладное русло. Подготовка к войне — хлопотное дело. Подходил к концу сезон навигации и требовалось каким-то образом перераспределить ресурсы по удалённым базам.

Например, решили направить пару новых восьмидюймовых пушек на Камчатку. На высоких лафетах. И хотя бы полсотни выстрелов в ним. А также озаботились минированием подходов к Кронштадту.

В оригинальной истории Борси Якоби разработал свою гальваническую мину только в 1854 году, как и Нобели пиротехническую. Однако тут дело пошло чуть скорее.

Лев Николаевич в беседах несколько раз оговорился о том, что Якоби мину уже изобрёл. Это оказалось неверным. В чём ему пришлось покаяться, дескать, ввели в заблуждение. Однако Лазарев за вопрос ухватился и морскую мину разработали и испытали ещё в 1849 году. На Волге. Благо, что дело не хитрое и не пыльное.

Лазарев в 1850 году мину одобрил.

На вооружение её приняли под обозначением «буй фарватера, якорный, особы». И заказали. Потихоньку начав накапливать в Кронштадте и Севастополе.

Льву заказали.

Ну а кому ещё?

А тот разместив заказы субподрядчикам, осуществлял лишь их сборку. Полегоньку. Где-то штук по двести в месяц. Мало. Но к августу 1851 года их уже накопилось без малого четыре тысячи…

* * *

А в это самое время в Казани происходило натуральное шоу.

Ко Льву Николаевичу тёща приехала.

Снова.

Театр он, конечно, уже построил. И такой, что загляденье. И оперу с консерваторией строил. Но театр толком не обжился. У него ещё не сформировалось нормальной труппы и репертуара. Из-за чего он представлял собой типичную провинциальную самодеятельность.

Покажешь такой? Засмеёт.

А он едкая особа.

И ей явно не нравилась идея того, что её дочка жила с мужем не в столице, а в Казани. Вот и цеплялась за что могла.

Поэтому Лев Николаевич решил следовать иной логике.

Ей требовалось продемонстрировать светскую жизнь. Но ту, к которой она привыкла, не получится. Всё же это действительно определённый уровень и традиции. С кондачка их не родишь. Значит, что? Правильно. Нужно предлагать альтернативу.

Разную.

Яркую.

Нестандартную.

Вот граф и организовал в Казани конвент фантастов. Просто выдернул всех, кто был задействован в его франшизах, оплатив им дорогу и проживание. И писателей, и художников, и сотрудников издательств, и даже иностранцев. Но тут, конечно, участие получилось чисто символическим — время поджимало…

— Мда… — только и выдавила из себя Наталья Викторовна, глядя на это всё. Ибо конвент был открыт как раз через день после её приезда, и она таки на него явилась. Чисто из любопытства.

Хмыкнула.

Покачала головой.

Впрочем, ругать или как-то иначе осуждать не стала. Литературный салон — дело для столицы привычное и важное. Тут же в ее понимании творилось что-то запредельное.

Не салон.

Нет.

Салонище!

Одних писателей приехало более сотни. И, что примечательно, они не просто напивались в тёплых компаниях, а вели дебаты, выступали и вообще — всем своим видом доказывали, что они «не просто так», как ей поначалу показалось: будто бы зять нагнал сюда случайных людей для вида.

Но нет.

Даже удалось встретить людей, фамилии которых были в столице на слуху.

А потом — настольные игры.

Не карты.

Нет.

Куда более интересные и яркие. И каждая такая встреча превращалась в увлекательную историю, которую участники придумывали сами. По мотивам задумок мастера. Что в представлении тёщи выглядело как развитие не то литературного салона, не то театрального. И производило эффект, притом немалый.

— Мама потрясена, — шепнула на самое ушко супруга.

— Мама молчит.

— О! Будь уверен, если бы ей хотелось прицепиться, она бы это сделала? А ей хочется, но она молчит.

— Может, она просто боится меня?

— Они и мне ничего не говорит. Поверь — это дорогого стоит.

— А чего шёпотом?

— Не дай Бог — услышит, и чисто из вредности гадостей наговорит.

— Не понимаю, если ей тут так не понравилось, зачем она приехала вновь?

— Ей понравилось. Иначе бы не приехала.

— Вот кошёлке старая.

— А я, значит, молодая? — смешливо фыркнула супруга.

— Никогда не понимал, почему твои родители всё ещё живут друг с другом.

— Связь, мой милый. Связи. Именно из-за хлопот моей мамы братец крутит роман с великой княжной Марией. При живом мужем. Да и вообще — именно на её знакомствах и личном влиянии была построена карьера отца. Не удержался он, да. Но даже то, что он всё ещё остаётся на значимом посту —