Охота на "Черный аист" - Артём Март Страница 15

— Есть!

— Сагдиев!

— Я!

— В атаке пойдешь. Держись неподалеку от Синицына, но старайся не светиться им на глаза. Он тебе отпасует. Потом доведешь мяч до ворот. Ты у нас в обводках лучше других соображаешь. Постарайся пройти их защиту. Дальше — пас Синицыну. Если не выйдет, ориентируемся по ситуации.

— Есть!

— Мы с Нарывом сделаем, вид, что идем вместе с тобой в основную атаку.

— Тогда у нас дома никого не останется, Саш, — покачал головой Нарыв.

— Значит, надо не дать им отобрать мяч, — сказал я строго.

Когда Малюга отдал мячик Синицыну, наша атака началась.

Мы действовали по схеме. Когда Синицин повел мяч в атаку, танкисты выдвинулись на встречу, стараясь отобрать мячик. Как я и предполагал, забрать его попытается именно Симонов.

Вся игра танкистов строилась от него. Старший сержант старался просто самоутверждаться за счет всех на поле. Однако, если с нами у него выходило не очень, со своими танкистами все было как надо. Сергей постоянно, в любой ситуации, тянул одеяло на себя. Так вышло и здесь.

Не успел Симонов налететь на Синицына, как тот отдал пас Сагдиеву. Остальные танкисты этого не ожидали. Они опекали меня и Нарыва, думая, что мы вдвоем попытаемся пойти вперед, и подстраховать Синицына в атаке.

Тем временем, как только Сагдиев получил мяч, то тут же помчался к воротам по бровке площадки. Удивленные танкисты кинулись за ним. Мы побежали следом.

Сагдиев легко прошел Симонова, который догнал его и пытался выбить мяч из-под ног, а потом, когда перед ним вырос Смольный, оставшийся в защите, отдал ловкий пас Синицыну, ждавшему у правого угла, за спиной их защитника.

Синицын влупил по воротам почти сразу, как получил мячик.

Игорь Фистенко отбил. Он просто весь сжался и принял мяч корпусом. Тот отскочил, хлопнул о землю, и я думал, он вот-вот уйдет. Думал, улетит за пределы вертолетной площадки, к пограничникам, что смотрели матч.

Мячик не ушел. Нарыв появился как раз там, куда он должен был прилететь в следующий момент.

— Саня! — Крикнул старший сержант, хорошо просчитав, что я — это самый удачный вариант для паса.

Нарыв принял мяч на грудь, ударил. Он помчался по земле, и Фролов растянулся чуть не в шпагате, стараясь его остановить. Не смог.

Мячик был на подходе, и я принял его: подставил ногу внутренней частью стопы. Мяч подпрыгнул мне до пояса и упал на землю. Неловко стараясь его выравнять и прицелиться для удара, я развернулся. Занес ногу, чтобы пробить по воротам. Там растерявшийся от нашей игры Фистенко открыл для атаки правый угол.

В следующее мгновение я почувствовал толчок в больную руку. Заживающую рану прострелило. Боковым зрением я увидел Симонова, решившегося на грубую игру.

Не успел я ударить, как он подставил мне подножку под опорную ногу. Я почувствовал, что теряю равновесие и схватил его за одежду. Вместе мы повалились на землю. Мячик выкатился за пределы поля.

— Ушел! Уше-е-е-е-л! — Закричал Смольный.

Когда мы упали, я оказался сверху, схватил Симонова за грудки, встряхнул. Да так, что тот грохнулся затылком о землю. Зажмурился от боли.

— Не спортивно, Сережа, — холодно сказал я и отпустил его. Принялся подниматься

Я поднялся на колено. Глянул на Симонова. Тот лежал на втоптанном, окаменевшем гравии и держался за локоть. Притворно кривил лицо в, изображая, что ему больно.

— Сука… — Локоть… — Проговорил Симонов.

Когда к нам подоспели Таран с Жуковым, Симонов, усевшись на земле, сказал:

— Селихов, ты какого хрена меня за шиворот хватаешь⁈ Товарищ старший лейтенант! Селихов меня схватил за одежду, вот мы и упали! Нарушение!

— Кончай врать, Сережа, — глянул я на него свысока. — Ты сыграл толчком.

— Я никакого толчка не видел, — сказал Жуков сурово. — Зато видел, Селихов, как вы боролись со старшим сержантом Симоновым. Это нарушение. Нужен штрафной удар.

— Вы что, товарищ капитан⁈ — Подоспел к нам Нарыв, — он же Сашку пихнул! Это Симанов нарушил!

Наши погранцы вторили Нарыву:

— Да! Симонов!

— Он сыграл грубо!

— Даешь штрафной!

Офицеры-танкисты вместе со своим прапорщиком, кричали другое:

— Штрафной!

— Селихов грубо сыграл!

— Селихов нарушил!

— Я там не наблюдал никакого толчка, — сказал Жуков, — Сергей только сопротивлялся, когда Селихов схватил его за одежду.

— Да нет же, нет, товарищ капитан! — Распалялся Нарыв.

— Тихо, товарищи! — Крикнул Таран, — тихо всем!

Когда это не сработало, и всеобщий галдеж только набрал обороты, начальник заставы свистнул в свисток. Его раздражающая протяжная трель вмиг затмила все человеческие голоса. Спорщики стихли.

— М-да… — Вздохнул начзаставы, — без штрафного, тут, видать, не обойтись.

Глава 7

— Совершенно с вами согласен, — сказал Жуков, глядя на Симонова.

Сергей же принялся подниматься, и Смольный помог ему встать на ноги.

Симонов играл роль травмированного прямо-таки мастерски. Он держался за локоть и кривился от боли.

Жуков глянул на меня, сказал:

— Я знал, товарищ сержант, что вы отличаетесь довольно суровым нравом, но не думал, что проявите его еще и в товарищеской игре.

— Мне кажется, капитан, — начал я холодно, — вы, при всем к вам уважении, смотрели куда-то не в ту сторону.

— Объяснитесь, — надменно и даже немного чванливо приподнял подбородок капитан Жуков.

— Симонов толкнул меня, стараясь не дать мне ударить по мячу. Причем он знал, куда толкать. Знал, что у меня заживает ранение после недавнего инцидента у речки Угры.

— Капитан, да он врет все! — Раскричался Симонов, — врет, как дышит!

— Помолчи, — бросил я на Симонова ледяной взгляд.

Вокруг снова поднялся галдеж. Пограничники, взволнованные словами Симонова, стали кричать ему о том, что он бесстыдно брешет. Танкисты заорали на погранцов, заступаясь за своего.

— Тихо всем! — Крикнул Таран, — тихо, говорю вам!

Голоса немного стихли, но не замолкли окончательно. Команды все еще продолжали спорить, и мне даже на какое-то мгновение показалось, что щас в дело пойдут кулаки.

— Тихо! — Задавил наконец Таран всеобщий гомон. Потом, вздохнув, продолжил: — Я видел момент удара. Селихова действительно столкнули.