Сирийский рубеж 3 - Михаил Дорин Страница 14

— Пуск! Пуск! Отстрел! — скомандовал я.

Расстояние совсем небольшое, и никуда Батырову уже не деться. Скорость он не набрал и высота маленькая.

Впереди сопка. Уйти в сторону уже не выйдет. Если выполню подскок, смогу прикрыть правый борт. А там уже Батыров увернётся.

— Влево уйди! — скомандовал я.

Тепловые ловушки вышли с правого и левого борта, чтобы прикрыть вертолёт во время манёвра.

Я отклонил ручку на себя, набирая высоту. Голову откинуло назад от столь резко набора высоты.

Ка-50 быстро перелетел вершину сопки. Вертолёт Батырова, словно в замедленной съёмке, начал уходить влево. Я быстро отклонил правую педаль, прикрыв левый борт «восьмёрки». От столкновения с ним ушёл, а вот серая «гадюка» совсем рядом…

Дыхание остановилось. Пульс практически пропал, но началась пульсирующая боль в районе висков. Внутри всё сжалось, словно пружина.

Взгляд мой был направлен влево. Вслед улетающему в сторону Ми-8 с людьми в грузовой кабине.

Удар в правый борт и вертолёт закрутило. Следом ещё один удар. Всё вокруг вращается. В ушах прерывистый тревожный сигнал. По всей кабине мощнейшая вибрация. Настолько сильная, что чувствуешь как дрожат щёки.

Приборная панель похожа на мигающую новогоднюю ёлку. А печально известная женщина начала зачитывать скороговорками список отказов.

Глава 6

— Пожар правого двигателя. Пожар левого двигателя… — звучал голос РИты.

Следом послышался громкий крик, пытающийся перекричать речевой информатор.

— Горишь! Горишь, 2-й!

— 115-й, что у вас? Доложите!

— Правый… левый горит!

Все фразы собрались в кучу, а руки и ноги по-прежнему продолжали бороться за спасение вертолёта.

— Давай… давай, — приговаривал я, но ничего не помогало.

Управление не работало, обороты двигателей падали, а в кабине уже ощущался запах гари. Вертолёт продолжал валиться вниз, падая на соседнюю сопку.

— Тангаж… крен, — продолжал я говорить, пытаясь изо всех сил вытянуть Ка-50 из этого неконтролируемого падения.

Рыжая поверхность земли приближалась. Такое уже было у меня с этим вертолётом… но нет, не такое!

— Прыжок! Прыжок! — звучала в ушах чья-то команда.

Ещё раз попытался отклонить на себя ручку управления, но всё тщетно. Вот теперь, действительно пора!

Я отпустил органы управления и быстро занял нужную позу. Руками схватился за «держки» и потянул их вверх. Движения были быстрыми, что я даже не заметил, как надо мной что-то начало взрываться.

Как будто каждый день такое проворачивал.

Вертолёт, кажется завис на мгновение и резко опустил нос. Тут же ещё один взрыв над головой. Всё очень быстро, но каждая процедура катапультирования оставляет свой отпечаток в памяти.

И тут меня, будто невидимой рукой, что-то выкинуло наружу.

Спина, ноги и ягодицы особенно сильно затяжелели. Все что есть единицы перегрузки, которые может дать буксировочная ракета, в один момент обрушились на меня.

Ускорение вжало в спинку кресла. Ощущение, что сейчас я сложусь пополам или в какую-нибудь дугу. Придавило так, что не вдохнуть, не выдохнуть. Шлем так и норовит сорваться с головы.

Кажется, что кожа лопнула под давлением изнутри.

Тут выключился реактивный двигатель, спинка кресла отделилась, и я повис на стропах парашюта. Теперь можно оглядеться по сторонам.

— Ааа! — прокричал я от свалившегося напряжения.

Внизу уже горел фюзеляж покинутого мной вертолёта, а до самого приземления оставались считанные мгновения.

Удар о землю, и я завалился набок, оказавшись на каменистой поверхности. Прокатившись по земле и расцарапав щёку с ладонями, я начал приходить в себя. Но в глазах ещё было темно. То ли от светофильтра, то ли от перегрузки.

Постепенно я встал на одно колено, освободился от парашюта и осмотрелся. Взорвавшийся от падения Ка-50 горел чёрным пламенем, а его боекомплект ещё продолжал взрываться.

Надо было уйти в укрытие, чтобы не попасть под какие-нибудь осколки. Только я поднялся, как тут же рядом ударила очередь из автомата.

— Берём! Живее! — услышал я громкие крики на арабском.

Силы ещё полностью не вернулись. Идти было неимоверно сложно. Тело ещё ощущало последствия аварийного покидания.

— Вон он! К вертолёту не подходить! — донёсся до меня голос одного из боевиков.

Ещё одна очередь совсем рядом со мной. Видно, что не пытаются убить, а только ранить. Собрав все силы, я добрался до каменного валуна и залёг.

Автомат снял с предохранителя, развернулся и дал первую очередь по наступающим. Один боевик вскрикнул и свалился в сторону. Остальные залегли.

Тут по камням заработал пулемёт, разбивая их в пыль. Пока шёл мощный обстрел, я полез в карман за радиостанцией.

— 201-й, 201-й! Веду бой. Северный склон, как принял? — начал говорить я в микрофон, но рация отказывалась работать.

Ещё раз попробовал вызвать, но ничего не вышло.

— Да какого чёрта! Как всегда не вовремя! — ударил я Р-855 о землю, но и это не помогло.

А так надеялся.

Двое боевиков с повязками на головах, начали заходить справа. Я быстро дал по ним очередь и ранил одного. Второй начал оттаскивать своего побратима.

Как-то уж слишком быстро меня нашли. Катапультировался я с высоты не более 100 метров, а «бармалеи» тут как тут.

И их тут тьма в этом районе. Как сегодня атаковали опорные пункты, понятия не имею.

Ещё один подход боевиков. Теперь пошли с трёх направлений. Я перешёл на одиночный огонь, чтоб сэкономить патроны.

Несколько пуль ударили совсем рядом. Осколок камня отлетел мне в бровь, разбив её. Кровь попала в глаза и очень напрягала.

— Да где же вы⁈ — приговаривал я, меняя позицию.

Такое чувство, что мои товарищи улетели на базу. Звука винтов неслышно, зато что-то гремело за холмами.

Очередная волна боевиков. Пули бьют уже совсем рядом. Несколько и вовсе пролетели слишком близко. Щекой почувствовал тот самый жар, который исходит от них.

Потратил ещё один магазин, но атака так и не закончилась. Еле успеваю отстреливаться. Боевики уже рядом.

И мысли о последней гранате тоже.

— 202-й… заходим… забирать, — прорвался чей-то голос в динамике радиостанции.

Земля затряслась, и над головой пронёсся Ми-24, расстрелявший несколько снарядов из пушки. Следом ещё один, добивавший боевиков. Противник начал искать место где спрятаться, но всё тщетно.

Следующий на цель зашёл Ка-50 Тобольского. И завершили карусель пара Ми-28. Большего прикрытия я и не мог желать. Где-то за холмами ещё раздавались взрывы, а мой вертолёт уже догорал в низине. Тут показался и Ми-8, заходящий на пустой участок каменистой поверхности, держась подальше от обломков Ка-50.

Несущий винт разметал в