Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд Страница 12

Я молча пожал плечами. Как по мне, то в театр гораздо удобнее ходить в практичной (хоть и нарядной) одежде. Но это же женщины!

— А Дуся? Как там Дуся? — между тем засыпала меня расспросами тётя Лиза.

Про Дусю я мог рассказывать часами.

— Дуся пыталась тебе фаршированную рыбу передать и кулебяку, — объяснил я, — но я не взял. Испортится же. Она даже тайно сунуть пыталась. Хорошо, что мы вовремя обнаружили. Поэтому от неё вот только такой подарок.

И я протянул ей жестяную коробочку.

— «Леденцы, драже, камушки, монпасье, из фруктовых соков и сиропа», — дисциплинированно прочитала тётя Лиза и с благодарностью улыбнулась, — это так мило. Спасибо Дусе.

— Там не леденцы, — сказал я, — это просто Дуся такую коробку нашла. — Там мазь какая-то. На бобровой струе, так, кажется. От суставов и других воспалений. Дуся всегда этой мазью пользуется и для тебя сделала.

— Оу! — обрадовалась тётя Лиза, — я помню из детства эту мазь. Она прекрасно помогает. Вот спасибище!

Её радость была настолько неподдельной, что я понял, что боль в суставах досаждает ей теперь частенько.

— И вот ещё, от мамы, — я протянул ей альбом. Обычный школьный альбом. Сильно потрёпанный и старый.

Тётя Лиза, ещё даже не раскрыв его, как-то странно всхлипнула и схватила. Начала листать, рассматривая рисунки, затем прошептала:

— Спасибо… это же мои рисунки. Я уже и не надеялась увидеть когда-то.

— А теперь от меня подарок, — я дождался, пока она рассмотрит рисунки и поностальгирует, и протянул ей томик стихов Маяковского.

— Стихи? Маяковский? Спасибо, — разулыбалась тётя Лиза, но больше из вежливости, и машинально погладила рукой альбом с рисунками.

— Открой на девяносто третьей странице, — тихо дал указания я, — только держи её на уровне фикуса. А то увидят.

Когда на колени тёти Лизы скользнула золотая цепочка с подвеской из крупных бриллиантов, она изумлённо охнула:

— Муля!

— Носи на здоровье, тётя Лиза.

— Но это же столько денег стоит!

— Для тебя — не жалко. Тем более мы с тобой в первый раз в жизни видимся.

— Дай бог не последний, — вздохнула тётя Лиза.

— Я об этом хотел с тобой поговорить, — сказал я, — но, наверное, потом. Лучше расскажи о себе.

— Погоди, Муля, — покачала головой тётя Лиза и ловко попрятала все подарки в свой баул. — Давай лучше сейчас рассказывай. А то это — жизнь. И нет гарантий, что завтра нам снова дадут поговорить.

Она была однозначно права.

— В общем, я хочу прикупить здесь домик, — еле слышно сказал я, — лучше где-то во Франции. В идеале — это Люксембург. Но вряд ли там получится. Хотя и в какой-нибудь Бельгии тоже сойдёт. Но только не Испания, не Португалия и не Италия. Не люблю я всю эту их южную суету. Туда ездить отдыхать ненадолго хорошо, а жить там — боже упаси.

Тётя Лиза метнула на меня очень удивлённый взгляд, но не прокомментировала никак. А я продолжил:

— Домик я думал, что ты оформишь на своё имя. Можешь там жить, если хочешь. Я ведь перееду не скоро. Пару лет точно не приеду…

— У меня есть жильё, Муленька, но спасибо за предложение, — тётя Лиза совсем расчувствовалась и чмокнула меня в щеку, — божечки, как же я рада, что ты ко мне переедешь! Ты даже не представляешь, как тяжело здесь жить одной! Без семьи, без поддержки… Нет, ты не подумай! Деньги у меня есть, я и сама неплохо зарабатываю. Но, порой, так хочется просто поговорить с родными людьми… Хочется душевности и тепла. Знаешь, мы, когда росли с твой мамой, так часто ссорились. Я вечно ругала её за безалаберность и несерьёзность. А когда я приехала сюда, то поняла, насколько мне её не хватает! Как грустно, что мы не ценим тех, кто рядом с нами. И только в разлуке начинаем понимать это…

Она промокнула платочком слезинки в уголках глаз и продолжила уже более спокойным тоном:

— Конечно, я найду тебе дом! А если не хватит денег, то доложу свои. У меня есть накопления…

— Не надо, — прервал её я, — у меня есть деньги. Йоже Гале отдаст их тебе, когда я уеду. Я только немного возьму, чтобы всем моим наряды купить. А то поназаказывали импортного…

— Ах, Муля, я тоже приготовила подарки! — воскликнула тётя Лиза, — Только не взяла их сюда. Они в гостинице…

— Не беспокойся, — сказал я и хотел уже добавить, но увидел, что на середину холла вышел товарищ Иванов и принялся пристально смотреть на нас. Увидев, что я его заметил, он нахмурился и демонстративно посмотрел на часы. А потом постучал по циферблату. Чтоб уж наверняка, наверное.

— Нам пора, — сказал я тёте Лизе.

Да она и сама поняла.

— Муля! Как же я счастлива! — она снова обняла меня и ещё раз крепко прижала к себе.

Мы разошлись в разные стороны, а я подошёл к товарищу Иванову.

— Долго, — укоризненно сказал он и вздохнул.

— Она меня впервые увидела, — извинился я, — столько всего рассказать надо было.

— О чём вы говорили? — на всякий случай спросил товарищ Иванов, но больше для проформы.

— О маме рассказывал, об отце, — пожал плечами я, — о Дусе.

— Ладно. Идите работайте.

Я мысленно с облегчением вздохнул и пошёл на съемочную площадку. Но не успел я пройти и пару шагов, как был перехвачен Фаиной Георгиевной:

— Муля! — воскликнула она громким шёпотом, — я видела, как ты встретился с тётей. Какое это счастье! Тебе так повезло, Муля! А вот я не знаю, когда уже смогу увидеть Изабеллу…

— Ну что вы так переживаете, Фаина Георгиевна, — укоризненно покачал головой я, — завтра вы обязательно встретитесь со своей сестрой. Мы же это всё обсуждали.

— Я так жду этого момента, Мулечка, — всхлипнула она, трубно высморкалась в большой носовой платок и грустно поплелась в свою гримёрку.

Мне было жаль её. Волнуется.

Но изменить время встречи я не мог. И так Йоже Гале вон как помог с этим делом.

Вечером в гостинице на ужин пришли не все.

Но я был настолько поглощён прошедшей встречей и перспективой получения недвижимости в одной из стран, что почти не обращал внимания на окружающих.

Ровно до тех пор, пока ко мне за столик не подсела Лёля Иванова:

— Муля, и что ты будешь делать? — без вступления начала Лёля.

— А? Что? — вынырнул из грёз я. — Что случилось?

— А ты не знаешь? — удивилась она, — вся гостиница гудит, а ты сидишь и спокойно так ужинаешь. Я аж удивилась.

— Так что стряслось опять? — вздохнул я. Даже