Под напором стали и огня - Герман Иванович Романов Страница 12

день проверявший строительство УРов, и горе тем, где дела шли плохо — Лев Захарович не отличался «голубиной кроткостью», моментально передавал таких командиров в трибунал с обвинением в саботаже. Сам Иван Ефимович Петров, переживший в Севастополе семь месяцев осады, а до того три месяца оборонявший Одессу, нареканий получил меньше других, даже наоборот — по ходатайству Мехлиса стал генерал-лейтенантом. И вот теперь он занимается привычным делом — обороняет позиции на реке Чатарлык, которые перекрывают выход из Ишуньского дефиле, вот только за три дня немцы высыпали на позиции Приморской армии как бы не столько же снарядов и бомб, сколько потратили на штурм Севастополя в декабре.

И сейчас «светопреставление» продолжалось — тяжелые 150 мм и легкие 105 мм гаубицы обрушили самый настоящий шквал огня, боеприпасов немцы не жалели. И что хуже всего, так то, что самолеты с крестами на крыльях с самого раннего утра начали свои бомбежки, захватив полное господство в крымском небе. Вот и сейчас пронзительный звук сирен обрушился сверху, наводя ужас на нестойких духом, каких было, впрочем, немного — в дивизиях Приморской армии было немало ветеранов, которые пережили осаду, а там немцы применили 600 мм самоходные мортиры «Карл». Снаряды чуть ли не в две тонны весом, начиненные тремя центнерами тротила — вот где настоящий ужас, когда каменистая земля под твоими ногами от близкого разрыва превращается в «студень».

Первый рубеж обороны немцы уже превратили в «лунный пейзаж» — сплошное поле воронок, а пересохшая речка превратилась в хорошо взрыхленную канаву, наполненную жидкой грязью. Вот только проломить оборону трех хорошо окопавшихся дивизий не смогли, хотя соединения потеряли от половины до двух третей личного состава. Но все же войска продержались, и вчера Петров выдвинул две оставшиеся у него на втором рубеже дивизии, произведя ротацию. Плохо то, что резерва у него не осталось — все пять дивизий Приморской армии, что раньше входила в состав Севастопольского оборонительного районы, были введены в сражение. И сейчас он попросил у командующего фронтом подкрепление, прекрасно понимая, что при таком давлении противника продержится пару дней, не больше. Самое скверное, что заканчивались боеприпасы, а подвоз из-за постоянных бомбежек практически прекратился. Блиндажи забиты раненными и умирающими бойцами, пыль стоит такая что дышать невозможно — люди не спали несколько суток, ведь обстрел ведется беспрерывно, немцы не делали ни малейшего перерыва, хотя раньше воевали по «расписанию». И что хуже всего, дивизии бывшей Крымской армии, что сейчас стала 26-й, обоими своими корпусами были втянуты в бой на Сиваше и Чонгаре — немцы обстреливали и бомбили их беспрерывно. Любое продвижение в «голой» степи днем совершенно прекратилось — «мессера» буквально охотились не только за автомобилями, пикировали на одиночных людей, не давая никому носа высунуть из траншеи. Но в полосе «соседей» хоть не наступали, а вот от Перекопа начали вчера — отбили две атаки пехоты со штурмовыми орудиями, и сегодня с утра еще одно наступление — на этот раз при поддержке танков.

— Снаряды ночью подвезут, Иван Ефимович. С неба тоже прикроем — сегодня после полудня английские «спитфайры» тебя защищать будут, безнаказанно бомбить не дадим. Ты уж держись ради бога, нельзя Манштейна обратно в Крым впускать. Он тебя попробует танками продавить, возможно, применит «тигры» — выводи корпусные пушки на прямую наводку. И всю противотанковую артиллерию. Я тебе ночью танковую бригаду отправлю и самоходный артдивизион. Ничего, отобьешься, у немцев резервы не бесконечные. Перекоп долби тяжелой артиллерией — у них к тебе только одна дорога через перешеек ведет. Туда как не стреляй, все равно в кого-нибудь попадешь. Твои бойцы не спят, так и немцам спать не давай. У тебя все пушки в капонирах стоят, им вражеские налеты не страшны, а прямые попадания редки. Так что в землю продолжай закапываться.

Командующий фронтом теперь сменил тон — теперь Малиновский не ругался, всячески подбадривал, обнадеживал.

— У меня в дивизиях большие потери, Родион Яковлевич, хотя бы по паре тысяч бойцов пополнения в каждую, и снарядов немного подвезти.

— Будут снаряды, обещаю, этой ночью подвезут. И люди придут — командарм-26 Львов тебе по паре батальонов из своих дивизий передаст. Ты только продержись, Иван Ефимович, нельзя нам немцев в Крым пропускать. И не одному тебе плохо — немцы по Южному фронту ударили, через Миус перешли, к Ростову пытаются прорваться. Так что сам понимать…

Связь оборвалась, в телефонной трубке тишина — так и не успел услышать, что хотел сказать ему Малиновский. Затем НП армии сильно встряхнуло, на голову посыпалась земля — немцы продолжали обстрел с бомбежкой. И снова перешли в наступление — взглянув в бинокль, Петров увидел, как со стороны Ишуня показались танки, медленно выползающие из балки…

Так был потоплен линкор «Марат» в Кронштадте налетом вражеской авиации в сентябре 1941 года. Успех почему-то приписывают Г-У Руделю, который об этом заявил. «злые языки» в люфтваффе утверждали, что тот присвоил себе чужое точное попадание, благо тот «удачливый» пилот был сбит, а его самолет упал в Финский залив. Тут действительно «концы в воду»…

Глава 12

— В целом оперативный план противника вполне понятен — захват Крыма с выходом к Ростову. Вспомогательный удар на белгородском направлении для отвлечения нашего внимания, он не играет никакой роли. Да и сам маршал Жуков нисколько им не обеспокоен — сил у него достаточно и германцы сразу «увязли» в нашей обороне, даже не выйдя ко второму рубежу. Да и на Миусе нет особого беспокойства — войска Рокоссовского приняли удар, танки встретили ваши «гадюки». Я просто восхищен этими пушками — переделать их под зенитный боеприпас, просто гениально.

— Теперь и 85 мм орудия на КВ и самоходки ставятся точно такие же, бывшие зенитки, ведь вся ствольная группа задействована в производстве на основе 76 мм пушки образца тридцать девятого года. Ничего сверхъестественного, все предельно просто.

— Вот в этой простоте и раскрылся ваш талант, Григорий Иванович. Простите меня, голубчик, ради бога, и примите мои извинения — я ведь вас во время учебы в академии не числил в лучших учениках. И к своему счастью ошибся — и это моя самая лучшая ошибка в жизни.

Маршал Шапошников остановился, на лице выступила испарина, он приложил белый носовой платок, утерся. Начальник Генерального Штаба РККА сильно болел, это все прекрасно знали, и сменил генерала армии Жукова год назад после целого ряда катастрофических