Лукоморье - Равиль Нагимович Бикбаев Страница 12

Наблюдавший за его состоянием психиатр Тургенев был чуточку разочарован. Понять кто этот больной: Пушкин попавший в третье тысячелетие через интертемпоральный[24]портал или действительно человек под влиянием стресса лишившийся рассудка, психиатр понять пока не мог. О если бы Пушкин хоть что-то написал старым стилем, то проведя почерковедческую экспертизу можно было установить личность автора. А тут изволили видеть, вместо этого «каляки, маляки»

Как человек Александр Иванович Тургенев в профессиональном плане был немного тщеславен. Его тайной страстью было написание книги, в которой он в художественной форме обрабатывал бред больных. Книжка была мрачноватой, а сочинялась в стиле темной фантазии. Главный герой — это Повелитель Царства Мертвых, его Дворец (психоневрологический диспансер) это портал в другие измерения. Больные реальные исторические личности, через портал попавшие в Царство Мертвых. И только Госпожа Смерть может привести несчастного в это Царство и только Она способна освободить его. Было немного жутко, только один монолог Александра Македонского снатуралистическими подробностями битв, казней и развлечений знати мог вогнать в нервную дрожь мнительного человека, а у историка вызвать сильнейшее профессиональное раздражение. Александр Иванович работая над книгой, выслушивал больных, ставил им диагноз и назначал лечение, общался с коллегами врачами и остальным персоналом диспансера и при этом он чувствовал, как расширяются границы его сознания и понимал, что он действительно является земным воплощением Повелителя Царства Мертвых. Как грамотный и опытный врач психиатр он отдавал себе отчет о ненормальности своего состояния и держал его под контролем. Еще подростком Александр Иванович Тургенев прочитал в переводе повесть Джека Лондона «Смирительная рубашка». В этой повести приговоренный к смертной казни заключенный использует метод малой смерти (транса)[25] путешествует среди звезд и узнает об опыте прошлых воплощений. Свое состояние Тургенев определял как нечто схожее, но более яркое и насыщенное подробностями. А еще Александр Иванович знал, что тогда при аварии он все же умер от болевого шока и потери крови, но Госпожа Жизнь которой отдал свою кровь Владимир Даль, взяла его руку и вывела из Царства Мертвых. Александр Иванович никогда не забывал, что он видел за гранью. Он знал, что его личность, не калеча ее в этой реальности использует Повелитель Царства Мертвых.

А в отношении Пушкина, Александр Иванович ещё не утратил надежды, надеясь, что тот еще проявит свои таланты и займет достойное место на страницах пока не оконченной книги.

Александр Сергеевич продолжал смотреть в забранное решеткой окно палаты. По стеклу стекали капельки унылого мелкого дождя. Думая, что он утратил свой дар, Александр Сергеевич под воздействием психотропных лекарств, тоскливо размышлял о бессмыслице жизни, неминуемом конце и в смятении чувств призывал Госпожу Смерть.

Отворяясь чуть скрипнула входная дверь палаты. Госпожа Смерть пришла. «Да, не так я ее себе представлял!» — изумился Александр Сергеевич и растерянно сел на кровать.

От Смерти явственно несло алкоголем, она сильно пахла женским потом, а ее лицо было в жутких потеках.

— Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?[26] — знакомым чуть осипшим голосом ласково сказала выпившая спирта Госпожа Смерть и предложила:

— Пора домой, Саша,

— Что у тебя с лицом? — дрогнув голосом задал совершенно бессмысленный вопрос бледный Александр Сергеевич.

— Макияж потек, — расстроенно сказала Госпожа Смерть, взяла со спинки кровати полотенце и тщательно вытерла им лицо.

Александр Сергеевич облегченно выдохнул, поутру после бала Наталья Николаевна частенько также выглядела, да и запах ее утренней отрыжки после употребленного накануне шампанского тоже был знаком.

В палату зашел мрачный здоровенный санитар и занес объемную сумку.

— Переодевайся дорогой, — предложила Наталья Николаевна, — тут твои новые вещи.

— Ты поди, Наташа, поди, — распорядился Пушкин — а лакей мне поможет.

С великорусского матерного, на условный литературный язык, речь санитара перевести было возможно, но не нужно. Бить внешне щуплого больного он не стал, но выходя от души хлобыстнул дверью.

— Я помогу, — отвлекая внимание крайне удивленного Пушкина, быстро сказала Наташа и расстегнула молнию на сумке.

Мужской спортивный костюм был на размер больше, чем рост Пушкина, расстроено заметила Наталья Николаевна, по-женски оглядывая Александра Сергеевича, зато зимние ботинки впору, а пуховик вообще такого фасона, что кажется безразмерным. Да не велик ростом Саша, не велик, немного истощен, сухощав, плечи широкие, талия тонкая, мускулатура развита и соразмерна телосложению. Ничего откормим, сходим в Гостиный двор подберем вещи по размеру. Хотя нет, Гостиный двор, это очень дорого, сходим на вещевой рынок. Представила, как Пушкин стоя на подмокшей картонке примеряет джинсы, засмеялась, ладно в Гостиный так в Гостиный.

— Скоро еще? — чуточку сварливо спросил обувшийся Пушкин, уже одевший спортивный костюм.

— Готово, — подала ему пуховик Наталья Николаевна.

На выходе, в вестибюле диспансера, Пушкин в ростовом зеркале критично осмотрел себя в новом наряде. Мда-с, уродство то какое, но что делать раз в этом Лукоморье так принято.

— Карета подана, барин, — юродствуя с поклоном сказал охранник за стойкой и рукой показал на заметную через стеклянную дверь машину такси.

Пушкин уверенно взял под руку Наталью Николаевну и пошел в новую жизнь. Дверь на фотоэлементах бесшумно отворилась. Пушкина это не удивило, сказка так сказка, чему тут удивляться.

Через окно кабинета за ними с интересом наблюдал Александр Иванович Тургенев, диагноз больному именующему себя: Александр Сергеевич Пушкин, он поставил, лечение провел. Пушкин принял существующую реальность и готов к социализации в обществе. А вот Наталья Николаевна вызвала у него большой, но исключительно профессиональный интерес. То, что она чуточку не в себе он сразу определил, но что дальше? Если эта дама и его коллега врач, втайне признала себя Натальей Николаевной Пушкиной из девятнадцатого века, то она возможно психически не здорова, а вот передалась ли ей весьма необычная наследственность Натальи Николаевны Пушкиной, урожденной Гончаровой[27], пока неизвестно. А там есть за чем понаблюдать ученому генетику и врачу психиатру. Бабушка со стороны матери, психически неуравновешенная романтичная дама, иначе бы она не бросила мужа и дочь, чтобы сбежать с любовником. Дедушка со стороны матери, абсолютный эгоист и большой мерзавец, бросил беременную любовницу на руки законной жене и спокойно умчался и далее получать удовольствия от жизни. Дитя от этой связи и маменька Наташи, неврастеничка. Дедушка, папа отца, мот, развратник, с неуравновешенным характером. Бабушка, мама отца, лишилась рассудка и жила отдельно от мужа и сына, с внуками не общалась. Отец Наташи тоже стал умалишенным. В девятнадцатом веке эта наследственность