По прозвищу Святой. Книга вторая - Алексей Анатольевич Евтушенко Страница 11

Максим и сам не заметил, как азарт боя захватил его полностью.

Одно дело лететь себе спокойненько выше облаков над своей территорией, глотать книгу по тактике штурмовки и радоваться какой ты, оказывается, классный пилот, и совсем другое — штурмовать вражескую механизированную колонну.

Максим никогда не был виртулоидом — человеком, всё свободное время проводящим в виртуальной реальности (в основном, игровой или эротической). Таких было избыточно много в западном мире. В Советском Союзе 2.0 к ним относились с жалостливым недоумением, а то и с откровенным презрением. Это считалось, и не без оснований, разновидностью наркомании. Были даже специализированные лечебницы, куда заигравшийся виртулоид мог обратиться за помощью. Тем не менее, вирт-играм [1], как и практически все молодые и не только люди, Максим был не чужд.

Однако ни одна самая продвинутая вирт-игра не могла сравниться по ощущениям с настоящим воздушным боем. Как и ни один, самый продвинутый вирт-тренажёр не мог полностью заменить настоящий полёт. Воздушный или космический.

Дело тут было не в качестве имитации, а в психологии. Психически здоровый человек всегда понимал, где он находится — в реальности или вирте, и соответственно реагировал. А вот виртулоид путал их легко и с удовольствием, отдавая предпочтение второму. Почему? Так ведь ощущения практически те же, а трудностей и ответственности ноль. Погиб в бою? Ерунда, возродишься уже через секунду. Не устроила грудастая красотка? Через секунду в твоих объятиях окажется другая. И так далее.

Нет уж, в реальности бой — это бой, враг — это враг, а смерть — это смерть. Настоящие, без дураков. Значит, и чувства, которые ты испытываешь, тоже настоящие. Злость и кураж, ненависть к врагу и радость победы — всё настоящее. Высшей пробы. Черпай полной чашей и пей. И не жалуйся, что много, потому что жизни много не бывает. То же с любовью и сексом. Ищи настоящие, вирт для слабаков и извращенцев.

Максим видел, как с плоскостей ведущего сорвались два РС-82 [2] и, оставляя за собой дымный след, врезались в гущу противника.

Выждав секунду, Максим выстрелил своими двумя ракетами. Проследил, как те попали куда надо, и выстрелил ещё раз.

И ещё, точно по залёгшей рядом с грузовиками пехотой.

Теперь вверх за ведущим, в левый разворот, снова вниз и пройтись по колонне из пулемётов.

Но уже и ракет хватило.

На развороте было хорошо видно, как горят на дороге подбитые грузовики, бронетранспортёры и даже пара-тройка танков, которым «эрэсы» умудрились попасть в двигатели.

Десятки трупов и раненых.

Разбегающиеся в панике от дороги немцы.

Двадцать один «ишачок». Сто двадцать шесть реактивных снарядов, выпущенных по колонне чуть ли не в упор, с бреющего.

Восхитительный результат. Душа поёт.

Сейчас добавим пулемётным огнём, и совсем хорошо будет.

Но добавить не удалось.

«Ишачки» разворачивались вправо, в сторону Днепра. И только завершив разворот наполовину, Максим увидел, как с юга, со стороны солнца, намного выше советских истребителей блеснули плоскости. Секунда, другая, третья, и вот уже стали видны десятки «мессеров», идущих в атаку. Тридцать по меньшей мере. Тридцать против двадцать одного. И у этих тридцать преимущество в скорости, высоте и вооружении. Да и опыте, чего уж там.

Как же плохо без радио, успел подумать Максим.

А дальше думать стало некогда.

[1] Игра в виртуальной реальности.

[2] Реактивный снаряд калибра 82 мм. Применялся советскими истребителями и штурмовиками по наземным и воздушным целям.

Глава пятая

Максим читал, что в начале войны советские лётчики довольно часто использовали «круг» для защиты от вражеских истребителей. «Круг» не даёт врагу зайти тебе в хвост, каждый самолёт прикрывает товарища.

Но здесь никакого «круга» не получилось.

Скорее всего потому, что «мессеры» удачно зашли со стороны солнца и долгое время прятались за облаками, вывалившись из них в самый последний момент.

Так что получилась самая натуральная свалка, в которой каждый за себя, и победа и поражение, смерть или жизнь зависят от умения, реакции, опыта, внимания, технических характеристик самолёта и, конечно, куража и удачи.

С реакцией и вниманием у Максима было всё в порядке. То есть настолько, что никто из его товарищей или немцев в этом с ним сравниться не мог.

Да, в сверхрежиме долго не пробудешь — организм работает на пределе возможностей. Настоящих возможностей, не тех, которые известны обычным людям этого времени. Для них это сверхвозможности. Поэтому и состояние так называется — сверхрежим.

Но на самом деле ничего невероятного или фантастического в этом нет. Природа (или Бог, кому как удобнее думать) создала человека с громадным запасом всего: прочности, физического и психического здоровья, ума и сообразительности. Нужно только уметь пользоваться этим запасом.

Вот Максим и пользовался.

Сколько длится воздушный бой?

Топлива в баках на четыреста пятьдесят километров. Сто тридцать километров от родного аэродрома. Плюс штурмовка колонны. Плюс сто тридцать километров назад. Приборы показывают, что топлива больше чем полбака, но это ненадолго. Пятнадцать минут драки. Много — двадцать. Потом нужно уходить домой.

Если, конечно, тебя за эти пятнадцать минут не собьют.

Не собьют, я в сверхрежиме. В котором, к слову, больше тех же пятнадцати минут находиться не стоит — могут быть серьёзные последствия, которые исправить потом будет крайне трудно.

Самолёты вокруг Максима — и наши, и немецкие — двигались словно в киселе. Медленно, вязко.

Воздух действительно приобрёл дополнительную вязкость, казался более плотным, почти осязаемым.

Дышать было по-прежнему легко, но запахов стало гораздо больше, они усилились и легко различались.

Металл, кожа, дерево, клей, бензин, масло, пот.

В открытую кабину время от времени несло сгоревшим порохом, — вокруг шёл бой, стреляли и немцы, и наши.

Чаще всего мимо.

Максим буквально видел расчерчивающие воздух пулемётные и пушечные очереди.

«Стреляй, когда заклёпки на вражеской машине различишь, — учил Николай Свят. — Это метров тридцать. Лучше — двадцать. Даже пятьдесят для ШКАСов [1] далековато. А уж со ста огонь открывать — это и вовсе патроны попусту жечь».

Заклёпки в сверхрежиме Максим различал и с сотни метров, но расстояние до цели мог определить практически безошибочно.

Основная трудность была в том, что, находясь в сверхрежиме, своё тело он мог заставить двигаться намного быстрее, а вот самолёт — нет. Его «ишачок» точно так же, как и другие, медленно проталкивался сквозь загустевший воздух.

Однако выручала быстрота реакции.

Вот прямо над ним «мессер» пристраивается в хвост «ишачку», который в свою очередь ведёт огонь по вражескому самолёту (зря ведёт,