На самом деле - Марципана Конфитюр Страница 11

Приснилась ей чудовищная вещь: как будто она занимается любовью с тем Каменским, книгу которого всю дорогу штудировала. Было удивительно приятно, увлекательно, но всё-таки страшновато. То ли к сожалению, то ли к счастью, сон испарился в самый интересный момент.

В два часа ночи в дверь постучали. Нежданной гостьей оказалась маленькая женщина, промокшая насквозь, — доктор исторических наук, как выяснилось утром.

— Простите. На улице дождь. Я только что приехала. Меня вселили сюда.

Анна вернулась в постель и долго думала: почему ей приснился такой странный сон? Ей было чуть-чуть стыдно и при этом весело. Каменского она видела только один раз по телевизору. Не влюбилась же она в него! А может быть, во сне содержалось какое-нибудь пророчество?

Обдумав все хорошенько, Анна пришла к выводу, что сон сулил особые успехи в исторической науке. Оплодотворенная великим предшественником, юная служительница Клио должна была «родить» нечто особенное.

В ходе заседания конференции «Всемирно-исторический процесс: новейшие подходы и проблемы источниковедения» предлагалось рассмотреть вопросы новых парадигм и методологий, обсудить некоторые проблемы истории России, Западной Европы, Азии и Африки, различные аспекты самого историописания и дать определение постмодерну в рамках эпистемологии. Короче, конференция была обо всем, что угодно. Темы специально стараются опередить так, чтобы поучаствовать мог любой. Заявок редко бывает настолько много, чтобы оргкомитет стал тщательно отбирать участников: как правило, приглашают всех, кто присылает более-менее вменяемые доклады. Не является ни для кого секретом и то, что название конференции обычно не останавливает жаждущего признания и публикаций человека с совершенно посторонней темой доклада. Однажды Анна присутствовала на круглом столе, посвященном ранней Российской империи. Первая же докладчица объявила, что раз мероприятие посвятили памяти профессора такого-то, а он, как всем известно, занимался, в том числе, историей Южной Азии, она прочтет доклад об Индонезии девятнадцатого века. Ну и что? Конечно же, все слушали. Ученые вежливы. Их ведь тоже научили привязывать излюбленную тему к любой эпохе, к любой памятной дате, к любому актуальному событию.

Пленарные заседания конференций иногда бывают очень скучными, особенно когда оргкомитет, декан и ректор не жалеют времени, чтобы многословно расхваливать друг друга. В этот раз доклады были любопытными: один — про новые подходы в петроведении, другой — про то, что наше общество переживает упадок оттого, что большинство профессий производят симулякры, а реальный труд считается уделом неудачников. Народу в зале было много: обычно на такие заседания любят приходить знакомые ораторов, знакомые знакомых и студенты. Также среди публики сидели два солдата в зеленых императорских мундирах — рыженький и беленький. Поговаривали, что этих любителей реконструкции привлек один из организаторов — знатный ролевик. Пока шла регистрация, солдатики бродили взад-вперед по коридору факультета, радуя участников старинной внешностью. Анюте был по вкусу рыжий. Время от времени он фотографировал ораторов на трибуне.

Иногда на конференциях кормили. В этот раз, однако, было скромно, и после пленарного послали есть, кто что найдет — в столовую, в ларьки и гастроном. В общем, это даже было к лучшему. Однажды Анне «посчастливилось» прибыть на конференцию, где в первый день вместо заседаний организовали банкет. На этом замечательном банкете все напились, заставили Анну сказать четыре тоста, обещали назавтра дать ей слово самой первой, танцевали до упаду и в конце концов назвали империалисткой — ну, конечно, за Петра. Наутро обещания забылись, и по списку (где в начале шли профессора, потом доценты и так далее) Анна оказалась вновь в конце. Конечно, из-за бурных обсуждений три последних сообщения не были прочитаны: пробило два часа, и всех участников позвали на обед. Немного погуляли, там и ужин подкатил. Словом, до Анютиного доклада дело не дошло. Студентка разозлилась, собрала вещички и помчалась на вокзал — скорей домой. Хотя ее просили задержаться еще на день, дескать, завтра круглый стол, чайку попьем…

Найдя себе прокорм, Анна возвратилась в университет. Теперь настал момент для главного — секций. Их обычно было три-четыре в каждой конференции: доклады делили по тематике, чтобы не затягивать общее время и доставить каждому оратору заинтересованную публику. Номера аудиторий для каждого подразделения указывали в программках, раздаваемых во время регистрации или объявляли на пленарном.

Всё было очень скромно. Парты, за которыми сидели участники — обычные скамейки, — явно были старше Анны. Кафедра оратора была украшена страшной рожей и беззаботной надписью «Встретимся в аду», намалеванной фломастером. Чуть ниже какой-то остроумец налепил наклейку с рекламой шоколадного батончика: «Заряди мозги!». Дверь не закрывалась и скрипела. В качестве засова пробовали использовать и линейку, и молоток, и ножку стула. Будь это конференция физиков, соорудить подходящую механическую конструкцию, быть может, и получилось бы, но все приспособления гуманитариев валились на пол, отвлекая докладчиков ещё больше, чем звуки из коридора. В результате пришлось остановиться на студенте, симпатичном татарчонке. Он так и просидел на корточках, держа дверь руками, несколько часов, пока сам не был вызван на кафедру.

Как обычно, уровень докладов был разный. Иногда солидные товарищи — куда вам, кандидаты! — выходили с совершенной ерундой, как будто переписанной с учебника, с банальнейшими темами и такими же банальнейшими выводами типа: «Взгляды Ленина сложились под влиянием марксизма». Если такие номера были в начале программы, Анна любила вклиниваться с каверзными вопросами, если в середине или конце, когда сил на вопросы уже не было — предпочитала спокойно дремать за своей партой.

В этот раз доклады были посерьезнее. Иногда серьёзнее настолько, что Анна вообще не понимала, о чём речь. Разумеется, встречались и по-настоящему интересные выступления. Кое-кто из заседавших даже умудрялся выступить в нескольких секциях, перебегая из аудитории в аудиторию и порядочно досаждая несчастному татарчонку возле двери. Тем не менее, из всех, кто был в программе, то есть заявился и прислал свои названия докладов, в реальности приехало менее половины. Остальные либо поленились, либо не имели денег на поездку.

Через два часа был объявлен перерыв и участники пили чай с печеньем на кафедре истории России. Во второй части заседания выступала Анна.

Ее сообщение называлось «Новый неопубликованный источник по истории Великого Посольства». Сначала слушатели зевали, потому что были утомлены предыдущими выступлениями. Потом резко перестали зевать, замолчали, насторожились. А пять минут спустя зашептались, громко, взволнованно, не дождавшись окончания выступления. Анна проговорила минут двадцать вместо положенных семи: ведущий забыл про регламент. Потом послышались вопросы, больше похожие