Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков Страница 10

class="p1">Магата с первого дня их совместной работы выводила из равновесия безупречная вежливость нового секретаря. Обычно люди из окружения Накнийра обращались к ищейкам вроде него просто: «Эй ты» или «Эй, как вас там». Верхом их вежливости являлось брезгливое «любезный». Подчиненные для краткости величали его мастером. Но чтобы вот так, господином?

– Вы можете звать меня просто Магатом, господин Риордан. Мне так привычнее.

Юноша улыбнулся.

– Вы работаете на этих улицах дольше, чем я живу на свете, господин старший агент. Мой отец сгорел бы со стыда, если бы узнал, что я обращаюсь к уважаемому человеку как к мальчишке. У нас в горах так не принято.

Магат удивленно взглянул на него и тут же опустил глаза.

– Как скажете, господин секретарь. Прошу за мной.

Вдвоем они поднялись на второй этаж заведения. Ключом, взятым у хозяина, Магат открыл нужную дверь и зажег светильник, что висел на стене у входа. Комната Седла была обставлена просто, но не без претензий на изящество. Стул с резными ножками, латунная вешалка с чеканным узором. Труп лежал на спине между кроватью и столом в луже потемневшей крови. Риордан подошел к телу почти вплотную и опустился на корточки, внимательно разглядывая рану.

– Я могу принести еще один светильник, – предложил Магат.

– Благодарю. Не трудитесь.

Магат за его спиной скептически улыбнулся, но затем вспомнил, что парню пришлось какое-то время провести в тюремных катакомбах, где освещения и вовсе не было. Через минуту Риордан вновь поднялся на ноги.

– Ну, что же, господин Магат, думаю, я увидел достаточно.

– Бринд – наш доктор – сказал, что это был мастерский удар, – счел нужным добавить сыщик.

Риордан бросил на него задумчивый взгляд, от которого прошедшему огонь и воду Магату стало неуютно.

– Вы сказали «удар»? Нет, господин старший агент, это больше, чем просто удар. Это довольно редкий фехтовальный прием. Он называется «кабаний клык». Наносится снизу вверх, с одновременным полуприседом на колено. Сколько ребер перерезано?

– Одно.

– Чистая работа, – подвел итог осмотра личный секретарь визира.

Магат помялся, но потом решился на вопрос:

– Скажите, господин секретарь, а много ли бойцов знают этот «кабаний клык»?

– Прямо в точку, господин Магат. Совсем немного.

Вдохновленный тем, насколько легко Риордан ответил на его вопрос, старший агент продолжил:

– А кто, к примеру, способен на такую штуку?

Глаза Риордана недобро блеснули.

– К примеру, на такую штуку способен я.

Магат испуганно прикрыл рот ладонью.

– Значит, прав Бринд, и это сотворил один из поединщиков?

– Совсем не обязательно, господин Магат. Но не исключено, – Риордан прошел на выход, открыл дверь и обернулся на пороге. – Об этих предположениях никто не должен знать. Настоятельно прошу вас не упоминать о «кабаньем клыке» в официальном рапорте.

– Позвольте… а как же его светлость…

– Господину визиру будет все доложено до мельчайших деталей, не волнуйтесь. Договорились, господин старший агент? Ни единого слова.

Риордан говорил тем же мягким вкрадчивым тоном, но чуткое ухо Магата уловило в его голосе нотки угрозы.

– Как скажете, господин секретарь, – нехотя ответил агент.

Когда за секретарем Накнийра закрылась дверь, старый сыскарь повернулся к трупу Седла, в который раз окинул взглядом жуткие подробности убийства, потом с досадой хлопнул себя ладонью по ляжке.

– Пусть меня поразит богиня Эльга, но этот мелкий гаденыш что-то понял. Но как такое возможно? Сначала этот хлыщ Бринд, потом еще и Риордан. Они что, все сговорились?

Погруженный в свои мысли, Магат медленно спустился в общую залу и потребовал у хозяина полный графин барбарисовой настойки. На душе было скверно. Впервые за долгие годы службы старший агент почувствовал себя старым.

Глава 3. Пирожки и обман

После того, как он распрощался с Магатом, Риордан дошел до перекрестка и повернул на улицу Пекарей. Через нее, минуя Воинский квартал, можно было выйти прямо на Цветочную улицу, населенную знатью. А там и до Глейпина рукой подать.

Глейпинский дворец. Символ королевской власти. Обитель роскоши и чванства. Как величественны его вековые дубы, как прозрачны воды в его знаменитых прудах! Территория Глейпинского дворца занимала не менее пятой части от площади всего Овергора, поскольку там же располагался один из трех столичных казематов, а кроме того, в неприметном флигеле с правого торца размещалось управление тайной полиции.

Оранжевое солнце спряталось за крышами, наступил вечер. Городские фонарщики закончили свою работу, и теперь центр города был залит неровным светом масляных фонарей. Дома с любопытством взирали на улицы желтыми глазами окон. По тротуарам двигался плотный поток народа. Большинство людей, завершив дневные труды, спешило к теплым очагам и горячему ужину, однако встречались и гуляющие пары. Богато одетые мужчины что-то врали своим спутницам, дамы, как всегда, оценивали внешний вид конкуренток.

Риордан прибавил шагу. Накнийр ждет его доклада, поскольку случай не рядовой. Риордан вздохнул. «Кабаний клык», или «удар кабана». Редкий прием. Только самый отчаянный поединщик рискнет им воспользоваться на Парапете Доблести, поэтому прием практически вышел из употребления. Ему не обучают в фехтовальных школах, им владеют считанные единицы мастеров мечевого боя. Риордан прекрасно помнил, кто поставил ему этот прием. Хуже того, он знал, чем на самом деле занимается этот человек. И еще хуже – он испытывал к нему практически безграничное уважение.

Когда он проходил мимо лотка с уличной снедью, на него пахнуло ароматом свежеиспеченных пирожков. Начинка была ливерной, как он любил. Женщина с покрасневшим лицом ловко орудовала над жаровней, перекидывая пирожки специальной лопаткой. С утра во рту Риордана не было ни крошки. Сначала он исполнял свои обязанности секретаря в канцелярии визира, а потом Накнийр отослал его в глейпинский каземат с проверкой.

– Сегодня ночью какой-то ловкач сумел насмерть зарезать трех осужденных куском стекла. Неизвестно, где он его раздобыл. Такие случаи по твоей части. Если парень умеет обращаться с холодным оружием, попросим Скиндара устроить ему испытание.

Скиндар – начальник учебной части Солдатской школы. Он отвечает за поиск новых талантов для Парапета Доблести. Когда-то он отыскал самого Риордана и составил ему протекцию. Неизвестно, сколько раз он потом пожалел о своем решении.

Визит в глейпинскую тюрьму не принес ничего, кроме разочарования. Риордан еще не успел забыть, как сам являлся ее постояльцем. Он помнил вонь человеческих тел, промозглую сырость и голодный блеск глаз в темноте.

Преступник, учинивший побоище, оказался человеком средних лет, которого довели до отчаяния издевательства других заключенных. Но Риордан явился в тюрьму не как вестник справедливости, а как эмиссар короны. Он не стал долго разбираться с преступником, а попросил, чтобы тому дали в руки нож.