Гений автопрома - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 10

«лучше Ауди»! И удалось, без ложной скромности. Значит, предстоит рассчитать, на какой прокат мы обязаны перейти для снижения веса без потери прочностных характеристик. Прототип, на котором я приехал, и то легче на десятки килограмм за счёт отказа от заднего моста, длинного кардана и рессор, хоть двигатель несколько тяжелее. Силовой каркас, полагаю, не тронем. А вот крылья, крыша, капот, крышка багажника, двери, отдельные панели, тут у нас нет выбора. Причём стоит учесть, и я обращаюсь к товарищам технологам, старая и частично уже изношенная оснастка должна справиться.

— Куда денется! Если более толстый, тогда не знаю, — отреагировал кто-то из их братии.

— Тоже так думаю. Но нужно пробовать. Сроки поджимают.

Огласил их, вызвав ропот среди рядового и сержантского состава, а также бурный протест со стороны Изотова. Я встретился глазами с Пугиным, тот кивнул. Судьба этого сотрудника была решена.

Даник получил в плечи руководство разработки модернизированной «волги». Да, по блату урвал, вовремя восстановил старое знакомство со мной.

Под занавес я счёл нужным подсластить ведро пилюлек, скормленных их бедным организмам, развернул постер с Валентиной, позирующей на фоне «руслана». Использовать именно мою супругу в качестве фотомодели для рекламы настояли грузинские инициаторы появления этого автомобиля. «Вах, какой жэнщин! Пэрсик!» Приятно, не скрою.

Что любопытно, чемоданоподобная 3102, уходящая в небытиё, больше соответствовала дизайну крупных седанов 1980-х и в некоторой степени 1990-х годов, впереди ещё ожидался триумф «Вольво-740», а потом «Вольво-940» с рубленными формами. Тем не менее, наша лялька, зализанная и аэродинамичная, смотрелась лучше. Или просто Валя эффектно отставила ножку в туфельке на шпильке.

Конечно, если «русланы» стартуют в Нижнем Горьком, потребуются новые мощности, а самое главное — современное оборудование, обученный персонал, японская система контроля качества. Пока что здесь в полный рост использовались довоенные станки, привезённые в СССР из США сразу, как только под командованием американских инженеров был построен этот завод — для выпуска заведомо устаревшего «Форд-А», он же ГАЗ-А в советском воплощении. Вот откуда растут ноги и традиции.

Тем временем закончился рабочий день. Зимин прилип, чтоб отметить встречу, третьим увязался тот самый длинноволосый Вадим, что угадал направление модернизации «волги».

Машину я оставил на заводе, практически у самой будки охраны при въезде. Чемодан с вещами бросил в багажнике. Чтоб не терять времени, даже в заводскую гостиницу не вселялся, только зарегистрировался и получил ключ от номера.

— Пацаны! Где можем поесть — вкусно и умеренно дорого?

Ради этих двух условий пришлось идти довольно далеко — к набережной. Я проставил ужин, в качестве оплаты получил громадную порцию внутризаводских сплетен «кто есть кто и кто с кем спит», часть информации могла пригодиться, но небольшая. Не брали спиртного, мне не хотелось, а конструкторам, недавно принимавшим участие в проводах Киселёва, по моему мнению, не следовало. Вышли, когда уже стемнело. Метров через сто, там как раз парк, спускающийся к Волге, дорогу перегородила целая ватага непонятных личностей. Освещение не очень, но я всё же разглядел… или показалось? Нет, он. Рыжий, лохматый, наглый. Изотов. Тихарился за спинами друганов, но благодаря высокому росту был заметен.

Из толпы долетело:

— Вон он, упырь московский (дальше мат-перемат), гаси его!

Комитет по торжественной встрече без церемоний расшвырял Даника и Вадима в стороны как неинтересных. Двинулись ко мне.

Ох, как не люблю драться на сытое пузо! И пиджак мешает, а в нём деньги, паспорт, удостоверение министерства, водительское. В кармане из всего оружия — только кистевой эспандер, полезный в мордобое не больше, чем цветок ромашки.

Эх, провалились в прошлое времена, когда носил джинсы, кроссовки, легкомысленные рубахи, отпускал патлы под Джона Леннона и отращивал усы. Сейчас всегда гладко выбрит, аккуратно подстрижен. Финские туфли на гладкой подошве и чехословацкий костюм трудно назвать оптимальным прикидом для уличных разборок.

Ладно, успел переложить всё ценное в карманы брюк, сорвал галстук и намотал на правую. Пиджак полетел на траву.

Оппоненты начали полуокружение, не торопясь приближаться. Никаких «дай закурить» не донеслось, в мой адрес летели целенаправленные оскорбительные реплики, самая нежная — «тебе ппц». Наконец, из общей массы выделился крупный парень с коротким ёжиком на башке, двинувший на сближение в левосторонней боксёрской стойке.

С ними понятно. Боксёры сначала выбрасывают левый джеб и пробивают троечку, плохо контролируя нижний уровень. Я дождался начала движения и уклонил голову вправо, дёрнув его за ударную руку и одновременно всадив коленку в живот — в стороне от пупка, где бог неосмотрительно разместил селезёнку.

Это опасный удар, иногда вызывает разрыв селезёнки. Тогда, если не сразу попал в больничку, зачастую выписывается билет в морг, дозировать точно невозможно в принципе. Что стряслось с боксёром, не стал выяснять, а кинулся вперёд, рассыпая удары направо и налево. Старался, чтоб на дистанции поражения находился только один урод, памятуя тренировки с операми КГБ в Москве. Курс проложил прямо к ненавистной фигуре Изотова, наверняка зачинщика сего мероприятия, но рыжий исчез.

Удавалось хорошо, да не всегда. Разок пудовый пролетарский кулак таки врезал мне по скуле, хорошо — не в челюсть, искры брызнули из глаз, потерял равновесие и уходил перекатом, тут же встав на ноги, придурки в ажиотаже не отказали бы себе в удовольствии месить меня ногами.

Короткое падение жертвы вызвало у них прилив энтузиазма, пришлось тупо спасаться бегством. Учитывая, что не все были значкистами ГТО, а боксёру и некоторым самым борзым я на время отбил способность быстро двигаться, в погоню кинулись пятеро смелых. Естественно, бежавшие растянулись, два чемпиона по бегу оторвались, приблизились так, что слышал их прерывистое дыхание. Остановился, развернулся, бац-бац, парни прилегли отдохнуть. Арьергард догнал авангард, но не спешил под молотки.

— Пацаны, вас трое. А у ресторана было 15 или 20, но не справились. Вы сегодня собрались в больничку, как эти два задохлика, или выберете сохранить здоровье?

Начал на них наступать.

— Эй! Ты чего… мы же того, поговорить хотели, — залепетал самый словоохотливый. Без мата, что примечательно.

— Врезав мне по роже? Лучше передай привет пидарасу Изотову, завтра у него последний день на заводе. А то и на свободе. Разговор окончен. Валите!

Я бесцеремонно обыскал двух стонущих поверженных, отобрал у них заводские пропуска. Литейный цех, штамповка, весьма далеко от КБ. Или тоже патриоты, страдающие от прекращения выпуска 3102?

Ладно, нырнул в проулок, никем не преследуемый, ориентируясь больше по направлению, городская застройка на правом берегу Оки около самого впадения в Волгу мне была практически незнакома. Надеюсь, Даника и Вадима коллеги-заводчане не примутся