За речкой - Артём Март Страница 10

Майор строго посмотрел на поднявшегося на колени Карима.

— Будешь сидеть тут, Зия, и охранять мальца, раз уж приперся. А когда все кончится, мы уже с тобой отдельно поговорим…

— Нет… — Внезапно вклинился Карим.

Наливкин со Смыкаловым удивленно уставились на мальчика. Зия же самодовольно ухмыльнулся, когда увидел ожесточенное, решительное выражение на лице Карима.

— Я воин, — продолжил мальчишка. — Дайте мне оружие. Я буду сражаться вместе…

— Ты погибнешь там, — возразил Наливкин. — Погибнешь с концами и все тут. Потому… — Он зыркнул на Зию. — Карим остается с тобой, а ты не отходишь от него ни на шаг. Ясно тебе?

— Конечно, — согласился Зия и даже едва заметно поклонился.

Я нахмурился. Глянул на Зию исподлобья.

— Но… Но господин Зия… — Воспротивился Карим. — Вы обещали…

— Извини, мальчик, — Зия изобразил наигранно грустный тон. — Некоторые обещания невозможно исполнить. Майор против. Разве я могу ему перечить?

Что-то не так было в словах Зии. Слишком уж просто он согласился. Слишком воняли они, эти его слова, неприкрытой ложью.

Я понял — пакистанцу того и надо. Надо, чтобы его оставили в тылу. Он ждал подобного решения от Наливкина и с радостью согласился с ним. Согласился, потому что понимал — под холмом его никто не удержит. Он будет делать что хочет, когда мы уйдем.

Судя по тому, что Наливкин наградил меня взглядом, полным сомнений, я понимал, что майор тоже догадывается о замысле Зии. Но еще не понимает, как ему быть со своенравным пакистанцем, приволокшим мальчишку Карима в эпицентр близившегося боя.

— Пусть идут с нами, — внезапно для всех сказал я.

Карим сначала изумленно округлил глаза. Потом с искренней улыбкой спросил:

— Что?..

— Майор, — обратился я к Наливкину. — Отправьте этих двоих в «Гром». Пусть примкнут к Глушко и Маслову.

Наливкин непонимающе нахмурился.

— Саша. На два слова, — понизил он и без того тихий голос.

Я прислушался. Обернулся. В кишлаке по-прежнему звучали приглушенные голоса врагов. Только сверчки, побеспокоенные нами, прекратили петь свои песни.

Я кивнул Наливкину. Мы, пригнувшись, почти гуськом отошли от группы.

— Ты чего? — Спросил Наливкин возмущенно. — Этот Зия точно что-то задумал. Отправим его в бой — и он сто процентов что-то выкинет…

— Он уже пришел. Няньчаться с ним у нас нет времени, — покачал я головой. — А оставлять его с Каримом — глупо. Тогда Зия точно будет делать все, что ему вздумается. За ним некому будет приглядывать. А с Ефимом он будет под присмотром. Это лучшее, что мы можем сейчас предпринять.

— А мальчик? — Подумав немного, спросил Наливкин.

— Карим — своевольный парень, — сказал я. — Он выкинет глупость, если останется один.

Я заглянул Наливкину в глаза.

— И может погибнуть, — закончил я.

— Зия может что-нибудь выкинуть и так, и так, Саша.

— Может, — я хитровато улыбнулся. — Но под присмотром твоих людей сделать это ему будет гораздо сложнее.

Наливкин поджал губы. Потом обернулся к остальным. Зия и Смыкалов о чем-то тихо спорили. При этом лейтенант время от времени всматривался в темноту, чтобы понять, не приближается ли враг.

— Хорошо, — выдохнул Наливкин. — Возможно, ты и прав.

— Просто пускай держат Зию поближе к себе, а Карима подальше от боя.

Наливкин покивал.

Тогда мы вернулись к бойцам. Наливкин приказал Зие выдвигаться к «Грому» вместе с Каримом. Пакистанцу такая идея сразу же не понравилась. Тогда я окончательно убедился в том, что мое предложение отправить его во вторую группу не входило в планы пакистанца.

— Я, конечно, исполню, — смиренно кивнул Зия, — но подумай, майор. Разумно ли отправлять нас с Каримом в гущу боя? Тут, у холмов, я смогу его защитить. Там — нет.

— Там его защитят каскадовцы, — возразил я. — А ты пойдешь в бой с ними бок о бок, Зия.

— Кто тут командир? — мрачно спросил Зия, уставившись на меня.

— Я, — незамедлительно ответил ему Наливкин. — И ты сделаешь так, как я сказал, Борода.

Зия зло, даже угрожающе посмотрел на меня.

— Подумайте еще раз, товарищ, — сказал он Наливкину, при этом сверля меня взглядом.

— Я уже достаточно подумал. Больше времени на думки нет, — невозмутимо ответил Наливкин.

— Ты пойдешь туда, Зия, — сказал я пакистанцу. — И возьмешь с собой мальчика. Но мы начнем операцию только тогда, когда «Гром» доложит, что ты на месте. Попробуешь скрыться — мы отменим штурм. И оставим тебя один на один с врагом.

Зия не ответил. Только возмущенно надул ноздри своего орлиного носа.

— Мальчика ты тоже бросишь, как и меня? — Спросил он наконец.

— А ты? — Решительно кивнул я ему.

— Ты слишком много на себя берешь, маленький шурави, — проговорил пакистанец низким, угрожающим тоном. — Как бы твоя не по годам отросшая мудрость не вышла тебе самому не тем боком.

— Ты мне угрожаешь?

— И в мыслях не было, — монотонно проговорил Зия.

— Нет. Ты мне угрожаешь. Ну так можешь переходить от угроз к делу, — я щелкнул предохранителем автомата.

Зия уставился на меня неморгающим взглядом. А потом вдруг тоже щелкнул предохранителем.

— Аккуратнее, Борода, — сказал Наливкин, зло ухмыляясь. — Ты-то уже свою работу выполнил. Но если ты сегодня помрешь — оплакивать тебя никто не будет. Особенно наши, которым не придется больше исполнять свою часть сделки, что они заключили с тобой.

Зия некоторое время медленно переводил свой взгляд от меня к Наливкину. Потом угрюмо вернул флажок в прежнюю позицию.

— Как это там у вас говорят? — Сказал он, — есть, товарищ майор.

Молодая женщина вскрикнула от удара. Рухнула на колени. Палач, одетый в советскую армейскую куртку, ударивший ее палкой под колени, медленно пошел вокруг несчастной. Два его подельника, тоже вооруженные толстыми хворостинами, ждали рядом.

Душман что-то кричал женщине. Ругал ее.

— Он обвиняет ее в том, — сказал Наливкин, прижавшийся к стене сарая, — что она подстилка русских.

Женщина молчала. Даже не плакала, только тихо всхлипывала. Ее плечи дрожали. Когда они стали избивать ее палками, она просто свернулась калачиком, стараясь