Помнят польские паны. Прелюдия - Александр Викторович Горохов Страница 10

на бронетранспортёрах и БМП. Ну, и прочие вспомогательные подразделения. Настрелялись, наездились по занесённым снегом полям вволю. Правда, всю эту неделю мы не катались каждое утречко на автобусе из ДОСа на полигон, а, как все, жили в палаточном городке на берегу озера Мисяш. Зимой. И обедали стоя под навесом у грубо сколоченных столов, держа в руках алюминиевую ложку, примерзающую к пальцам. В общем, вкусили всех тягот и лишений армейской жизни, от которой большинство призванных на сборы успели отвыкнуть: возраст-то призванного народа от двадцати пяти до сорока лет.

А по итогам сборов я получил новое воинское звание. Не старший сержант, как мне полагалось (на дембель уходил с тремя лычками на погонах), а цельный младший лейтенант. Как объяснили, с учётом моего незаконченного высшего образования. С одной стороны, хорошо, а с другой — теперь чаще будут на подобные сборы дёргать, и вместо должности обыкновенного наводчика будут натаскивать на командира экипажа.

8

Интродукция 3

Джон Смит, июнь 1938 года

Пилсудский отлично понял поставленные перед ним задачи и начал восстанавливать порядок в стране жёсткой рукой, объявив политику «санации», «оздоровления» политической и экономической жизни в Польше. Методами, весьма далёкими от демократических: часть его политических оппонентов отправилась в тюрьму, часть была вынуждена уехать за границу, опасаясь разделить участь первых. А в 1927 году на страну полился золотой дождь, вызванный тем, что русский вождь Сталин не только в целом восстановил экономку России, но и окончательно отстранил Троцкого, на которого мы делали ставку в вопросе недопущения укрепления России и русской армии. Дошло ведь до того, что русские провозгласили программу военного кораблестроения и начали разработку новых артиллерийских систем и даже танков. Пусть и скопированных с французских «Рено» конца Великой войны, но ведь это только начало. У них появились и первые истребители собственной разработки, и это всё вместе настораживало: Россия начала возрождаться.

В течение последующих трёх лет экономика Польши начала развиваться неплохими темпами, но тут грянула Великая Депрессия и, по сути дела, на три года задержала подъём этой страны. Тем не менее, даже в это время Пилсудский целеустремлённо продвигал свой старый проект «Междуморья» — конгломерата «молодых» государств, враждебных Советской России, под польским руководством. Пусть к началу 1930-х этот проект ещё не дал результатов, но пан Юзеф действовал по принципу «вода камень точит».

Ему приходилось действовать осторожно: поляки очень боялись усиления Германии, которая тоже начала постепенно «оживать» после заключения Локарнских соглашений. Особенно — в свете концепции рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга о необходимости нового раздела Польши. Но, не имея внешней денежной подпитки, Германия тяжелее перенесла последствия разразившегося всемирного кризиса. Доходило до того, что немецкие дети играли пачками ничем не обеспеченных денег, как кубиками.

В этих условиях там резко усилилось влияние националистов и коммунистов. Но поскольку после кровавых столкновений в Мюнхене в 1923 году крайние националисты, именующие себя национал-социалистами, были вне закона, всё больше и больше симпатий брали коммунисты, подпитываемые Коминтерном. А их обычный приём, забастовки, отнюдь не способствовал улучшению тяжёлой экономической ситуации. Дошло до того, что президент Гинденбург и социал-демократический канцлер Герман Мюллер были вынуждены ввести военное положение, и начать аресты коммунистов. Дошло до открытых боёв между полицией и коммунистическими боевиками, к которым присоединилась и часть социал-демократов, в промышленных, «пролетарских» регионах.

И Франция с Бельгией вновь были вынуждены ввести войска в Рур и Рейнскую демилитаризованную зону, выведенные оттуда после переговоров в Локарно. Но это привело к обратному эффекту: силы протестующих, лишь выросли за счёт представителей других партий, а французам пришлось применять тяжёлую артиллерию, чтобы выбивать мятежников с территории заводов и фабрик. Многие заводы и фабрики были частично разрушены и прекратили выпуск продукции.

Создалась просто парадоксальная ситуация: социал-демократический канцлер поддержал оккупацию «ради наведения порядка», а лидер этой партии Отто Вельс заключил союз с коммунистами в деле борьбы с вторгшимися иностранными войсками. Так что правительству пришлось уйти в отставку, а новый канцлер, назначенный до проведения выборов, представлял парламентское меньшинство, а не большинство. Полиция и армия погрязли в столкновениях с протестующими, по своему накалу приближающихся к полноценной гражданской войне. Тем более, в Германию потянулись «левые» со всего мира, вступавшие в «боевые отряды», борющиеся с «французским империализмом». В том числе — из Франции.

На этом фоне Пилсудский, лично возглавивший правительство и заручившийся поддержкой Лиги Наций, в начале лета 1930 года «для защиты этнических поляков» ввёл войска и полностью занял Силезию. Спешно проведённый на оккупированной территории референдум стал поводом для присоединения к Польше уже всего региона, а не только его восточной части, как десятилетие назад. Данным шагом ему удалось резко снизить антиправительственные настроения, вызванные падением производства из-за Всемирного кризиса.

Этими выступлениями, подавленными лишь к середине 1931 года, и оккупацией Силезии, Рейнской области и Рура Германия была очень сильно ослаблена, и выходила из кризиса мучительно долго. По сути, она разделилась на три части в поддержке тех или иных политических сил: запад и юг поддерживали христианских демократов, центр и север — «левый союз», а в Восточной Пруссии и вообще на Востоке, куда поляки высылали немецкое население из Силезии, резко усилились националисты. Кутерьма со сменой канцлеров завершилась тем, что беспартийный глава правительства Франц фон Паппен ввёл на всей территории страны военное положение и на время его действия запретил деятельность всех, без исключения, партий.

Стабилизации политической ситуации это помогло. Но падение промышленного производства, составившее около 60% и безработица, достигавшая 45%, привели к массовому выезду немцев за границу. В период с 1929 по 1933 год Германию покинуло почти восемь миллионов человек. Из них почти половина выехала в США, около трёх миллионов — в Советскую Россию, предоставлявшую немецким рабочим неплохие условия на строящихся промышленных предприятиях, а крестьянам — в советских «колхозах» и «совхозах». Остальные немецкие эмигранты выбрали другие страны, включая Латинскую Америку.

Польша тоже пережила эмигрантский бум, но из неё ехали, преимущественно, ещё не высланные немцы (направления миграции те же) и евреи (ехали преимущественно в США и Палестину), которых польские националисты тоже старались выжить со своих земель. Только даже эта утрата трудоспособного населения не повлияла на то, что в первой половине 1930-х годов назвали «польским экономическим чудом» — колоссальный рывок экономики Польши на фоне падения во время Великой Депрессии. Она довольно быстро достигла докризисного