Учебник вымогателя, или Искусство владения навахой, ножом и цыганскими ножницами - Денис Леонидович Черевичник Страница 27

выросли из техник старого европейского фехтования. А как известно, его «альфа» и «омега» — это тайминг, или выбор правильного момента для атаки и, разумеется, дистанция. Когда вы уже сблизились и находитесь на расстоянии удара, счёт идёт на доли секунды, практически всё уже предопределено, и ваши стратегические и тактические возможности сведены к минимуму. Поэтому мастера всех эпох, стран и культур настоятельно рекомендовали своим Ученикам держаться от ножа противника как можно дальше и сокращать дистанцию лишь в том случае, когда появлялась хорошая возможность для гарантированного нанесения удара без риска получить ответное ранение.

Однако большая часть представителей современных авторских и компилятивных систем владения ножом, распространённых в Европе, США и Юго-Восточной Азии, начинают бой на средней или даже на ближней дистанции, допускающей нанесение ранения простым вытягиванием руки. Объяснений этому может существовать несколько. В качестве наиболее вероятной причины я могу предположить полное непонимание разницы между деструктивным воздействием заточенного стального клинка и травмобезопасной реплики ножа и, как результат, отсутствием пиетета перед настоящим оружием.

Вторая версия — это выбор наиболее ортодоксальной и бескомпромиссной формы дуэли до смерти, подразумевающей мгновенную мясорубку и тяжёлые ранения у обоих противников в первые же секунды схватки.

Ну и последнее возможное объяснение — это ослабление инстинкта самосохранения, выраженное в форме аутодеструктивных и аутоагрессивных расстройств, подразумевающих стремление к суициду или к нанесению себе физических увечий. И кроме того, если взглянуть на эту ситуацию с технической точки зрения: сокращение дистанции в фехтовальном поединке — это целое искусство. Соответственно, возникает закономерный вопрос: а как они подобрались так близко к вооружённому и осторожному противнику, избежав ранений? Как при этом оказались в наиболее выгодном для себя положении? Это всегда остаётся загадкой. Трудно представить себе, скажем, бокс, состоящий исключительно из статичного клинчевания — без работы на дальней дистанции, тактики, стратегии, передвижений, сайд-степов и всего того, что вывело это единоборство на уровень искусства. Как я уже говорил, такая беспечность обусловлена отсутствием у многих основателей этих школ элементарных знаний о старом «боевом» фехтовании и специфике владения холодным оружием в целом, а также безопасностью тренировочного инвентаря и самоуверенностью, свойственной неопытным бойцам, которым не приходилось проливать свою и чужую кровь.

Рис. 42. Поединок. Бойцы контролируют дистанцию, XX в.

Возможно, кто-то спросит: почему я постоянно акцентирую внимание на терминах «аутентичная», «оригинальная», «проверенная временем»? Неужели из чистой любви к патетике или из пиетета к героическому прошлому традиционных школ и систем, их истории, генеалогии и почтенному возрасту? Вовсе нет. Исключительно из самых рациональных соображений и в первую очередь руководствуясь могучим инстинктом самосохранения. А где хотя бы минимальная гарантия того, что отец-основатель очередной скороспелой «школы» не фантазёр и не диванный теоретик, что ему действительно приходилось держать нож в руках не только на кухне или на пикнике? Что его авторские «уникальные разработки» не высосаны из пальца или не подсмотрены в учебном видеокурсе другого такого же фантазёра-теоретика? И, главное, что на них действительно можно положиться, что они обкатаны во множестве уличных боёв многими поколениями бойцов и будут эффективно работать и за пределами уютного фитнес-центра, но уже не с резиновыми, а с острыми как бритва длинными кухонными ножами, с туннельным зрением, под адреналином, с залитым кровью лицом и со значительно менее предсказуемыми и дружелюбными соперниками, не играющими по правилам и отчаянно пытающимися выпустить вам потроха. Ведь 99 % всех маркетинговых легенд, лежащих в основе новодельных систем, абсолютно ничем, кроме заверений самого основателя, не подкреплены.

Рис. 43. Защитная стойка, типичная для всех стран с испанской ножевой культурой. Аргентина, 1897 г.

Конечно, можно просто гнать сомнения прочь и слепо и иррационально верить россказням гуру и очередной немудрёной маркетинговой легенде, не требуя никаких доказательств. Кому-то вполне достаточно харизмы отца-основателя, его честных глаз, красноречия и неизменных камуфлированных или псевдоэтнических штанов, производящих на неокрепшие умы неотразимое впечатление. Однако ещё Рене Декарт завещал нам «De omnibus dubitandum» — во всём сомневаться. Поэтому мне кажется, что значительно разумней доверять свою жизнь хирургу, о чьём мастерстве расскажут многочисленные отзывы удачно прооперированных пациентов, чем человеку, об искусном владении скальпелем которого известно лишь с его собственных слов.

Никакой критики не выдерживают и апокрифические истории о некоем одиночке-носителе тайных знаний и хранителе традиции, перед смертью (уходом в нирвану, отлётом домой на планету Нибиру и т. д.) передавшем свои навыки новоявленному гуру. Как я уже неоднократно отмечал, существует целый ряд обязательных условий, необходимых для передачи, сохранения и выживания традиций и навыков. Только за последние сто лет в связи с исчезновением таких условий мы потеряли множество ещё совсем недавно обыденных и массово распространённых ремёсел и умений. Поэтому, чтобы не играть в сомнительную безвыигрышную лотерею и не ставить на тёмную лошадку, в этой ситуации мои симпатии на стороне традиционной школы — с непрерывной, прозрачной и легко прослеживаемой историей, а главное, с навыками, проверенными временем и обкатанными многими поколениями бойцов. Навыками, которые помогали им выживать в самых кровавых мясорубках. Знать наверняка всегда лучше, чем просто верить, надеяться и предполагать. Особенно когда ставки высоки и на кону не заработанные очки, нашивки или медали, а здоровье и жизнь.

Не нужно излишне демонизировать этот немудрёный инструмент — нож, но нельзя его и недооценивать. Мастера, или, как их ещё называли в Испании, профессора искусства владения навахой, прекрасно осознавали всю опасность и смертоносность этого оружия и поэтому не уставали повторять, что в поединке на ножах следует постоянно быть начеку, как в схватке с диким зверем. И эта осторожность не была излишней. Нередко победитель, несмотря на всё своё мастерство, переживал соперника лишь на несколько часов, а часто бывало и так — особенно в поединках «а ultima sangre» (до смерти), — что на дуэльной площадке оставались лежать два трупа.

Я не зря выделил технике и скорости всего по пятнадцать процентов. Делать ставку в поединке только на два этих фактора — недальновидный и рискованный путь: всегда найдётся кто-то ещё более ловкий, быстрый и техничный. Кроме того, как показывает практика, высок шанс оказаться в ограниченном или загромождённом пространстве без возможности передвижений и маневрирования, что в итоге сведёт все ваши технические и скоростные преимущества к нулю. Поэтому в настоящем бою на ножах значительно важнее умение не атаковать, а защищаться. И чем короче дистанция, тем ценнее этот навык — большая часть фатальных ударов ножом на улице пропускается именно в ближнем бою.

Ну и, кроме этого,