Жар-птица - Андрей Владимирович Козырев Страница 63

Грачёв с удивлением и благодарностью обнаружил, что заместитель министра обороны США Билл Перри и другие высшие лица Пентагона придерживались сходных со своими российскими коллегами подходов к этим двум очень чувствительным вопросам. Они были против любых наземных операций в Боснии и очень осторожно относились к воздушным ударам. Что касается НАТО, они определённо предпочитали форсированному расширению развитие военных контактов и участие в совместных миротворческих миссиях.

Ельцин получает только половину послания Клинтона

В середине октября Строуб Тэлбот сообщил моему заместителю Георгию Мамедову, что Клинтон готов подождать в вопросе расширения НАТО. Он согласился, что восточноевропейские страны на этом этапе могут работать с НАТО по индивидуальным программам сотрудничества. Более того, России тоже предлагалась своя индивидуальная программа. «Партнёрство во имя мира», как предполагалось назвать программу целиком, будет служить своего рода «прихожей» ко вступлению в члены НАТО. Кандидаты, заинтересованные в будущем членстве, смогут участвовать в ограниченных совместных проектах, но натовские договорённости по безопасности на них не будут распространяться. Таким образом, потенциальные кандидаты проделают большую подготовительную работу, и через неопределённое время некоторые из них смогут получить приглашение стать полными членами НАТО.

Возможность превращения «Партнёрства во имя мира» в стартовую площадку для вступления в НАТО встретила жёсткую критику консерваторов в Кремле. Они настаивали, чтобы сама возможность расширения была отвергнута. Моей формуле «Нет поспешному расширению» они противопоставили свою: «Нет партнёрству, нет расширению!». Я убеждал их, что двойное «нет» было равнозначно откату к советской конфронтации с НАТО и диктату в отношении восточноевропейских стран. В практическом плане оно играло на руку тем, кто хотел изолировать Россию и ускоренно расширить НАТО.

Министерство иностранных дел предложило решиться на два важных шага. Первый: поддержать идею «Партнёрства во имя мира» и выработать с НАТО программу сотрудничества для России, в частности в военной области. И второй: твёрдо заявить Соединённым Штатам, НАТО и восточноевропейским государствам, что расширение можно будет обсуждать только по завершении существенной стадии программы «Партнёрство во имя мира», которая, как ожидается, позитивно изменит и НАТО, и его партнёров, включая Россию. После этого «новая» Россия сможет рассматривать вопрос вступления в «новый» Североатлантический альянс наряду с другими потенциальными кандидатами или сможет заключить отдельный союзнический договор с НАТО. В любом случае, если Россия достигнет продвинутой стадии партнёрства с НАТО, приём в альянс новых членов не будет беспокоить союзническую Россию.

Это предложение получило поддержку Грачёва и многих разумных людей в его министерстве, которые хотели расширить сотрудничество с НАТО в практической сфере. Ельцин своим решением преодолел сопротивление оппонентов этого плана и тоже одобрил его.

Ещё не остыв от этих дискуссий, я принимал в Москве Уоррена Кристофера и Строуба Тэлбота, прилетевших 22 октября специально, чтобы представить президенту концепцию «Партнёрства во имя мира». Ответ Ельцина на специальное послание президента США, доставленное на высшем дипломатическом уровне, как рассчитывали, положил бы конец схваткам внутри российской и американской бюрократий, утвердил бы совместную договорённость двух президентов по чувствительному вопросу.

Ельцин, который охотился под Москвой, в Завидове, был рад услышать, что Кристофер привёз именно то послание, которое мы ожидали. Он попросил меня сказать госсекретарю США что-нибудь приличествующее обстоятельствам, но отказался встретиться с ним лично. Российский президент только что пережил тяжёлые события «чёрного октября», которые поставили Россию на грань гражданской войны, и сейчас приходил в себя в узком кругу друзей. Он не хотел встречаться с Кристофером, которого недолюбливал. «Заканчивайте с этим парнем и приезжайте сюда, но один», — сказал он мне и повесил трубку.

Высокий уровень послания, тем не менее, требовал, чтобы встреча состоялась. Я позвонил начальнику охраны президента Александру Коржакову, и тот смог убедить Ельцина в необходимости уделить Кристоферу хотя бы короткое время. Коржаков перезвонил и сказал, что вертолёт заберёт меня и Кристофера и доставит в Завидово в сопровождении только одного помощника с каждой стороны — я выбрал Мамедова, а Кристофер Тэлбота. При этом я должен был пообещать, что встреча не займёт у президента более десяти минут.

Когда мы приземлились, сотрудник протокола повёл троих гостей показать обширное охотничье поместье, построенное когда-то для советской номенклатуры. Я воспользовался паузой, чтобы поговорить с президентом.

— Я делаю это для вас, Андрей Владимирович, — сказал Ельцин и пригласил меня сесть в кресло рядом с ним в зимнем саду. — А то Клинтон может отказаться принять вас следующий раз в Вашингтоне. Но я не завидую вам, нелегко иметь дело с таким коллегой. Конечно, Клинтон сам не чета Бушу, но ваш парень и рядом не стоит с Бейкером! Он и голоса-то своего не имеет, какой смысл с ним что-то обсуждать? В конце концов, Грачёв и их Перри договорились развивать связи вместо расширения. Я поручил Грачёву активно вести эту линию, и это ему, кажется, нравится. Вы хотели, чтобы военные сотрудничали. Они это и делают, верно?

— Разумеется, Борис Николаевич, вы сделали свою работу, и Грачёв делает свою. К сожалению, моя состоит в том, чтобы доставить вам этого посланника от американского президента. Моё единственное оправдание — он госсекретарь США и привёз важное послание от своего президента моему. И, конечно, я хочу, чтобы он передал Клинтону ответ, полученный прямо от вас. Особенно в части расширения НАТО. Вы должны знать, что Строуб Тэлбот, сопровождающий Кристофера, и мой зам Мамедов существенно помогли в выработке новой программы «Партнёрство во имя мира». Но посмотрим правде в глаза. Валенса и другие восточноевропейские лидеры всё равно будут настаивать на вступлении в НАТО, и в дальней перспективе Запад не сможет этому противиться. Поэтому для России так важно сейчас выстроить новые отношения с НАТО. Разумеется, МИД сделает всё, чтобы помочь нашим военным коллегам в выполнении этой задачи.

— Хорошо, — сказал Ельцин.

Я видел, что он начал уставать, а мне он нужен был в форме. Я рассказал ему анекдот, он посмеялся, и мы отправились на встречу.

Кристофер начал излагать позицию американской стороны по расширению НАТО. Закончить он не успел, Ельцин перебил его одобрительными восклицаниями. Это тут же было использовано нашими партнёрами, которые буквально «свернули» тему расширения НАТО и перешли к обсуждению других вопросов. Я был в шоке от того, что послание американского президента явно не было озвучено целиком. Кристофер и Тэлбот попросту не исполнили свой долг и не донесли до Ельцина самого важного: Клинтон готов к форсированному расширению НАТО. Его формула «Партнёрство сегодня, расширение —