Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.) Страница 51

Хакими считал все происшедшее следствием пребывания в Иране иностранных войск и выразил надежду, что эти войска вскоре покинут Иран. Он пытался уверить собрание, что случившееся не имеет к азербайджанцам никакого отношения. «Я являюсь одним из сыновей Азербайджана и воспитывался в этом крае. Всю свою жизнь я имел контакт и общение с различными слоями и представителями населения этой провинции и прекрасно знаю патриотические чувства и любовь к Ирану каждого из своих азербайджанских братьев и сестер…»[411]. В конце своего выступления премьер заявил, что через шахского посла в Москве передал советскому руководству свое пожелание посетить Советский Союз.

Стремление Хакими отправиться в Россию совпало с созывом совещания трех министров иностранных дел союзных держав в Москве. В официальных нотах, направленных 13 и 14 декабря всем трем государствам, было заявлено, что единственный и срочный вопрос, по которому ожидается благоприятное решение, это срочная и полная эвакуация со всей территории Ирана всех войск. Если помимо этого вопроса будет рассматриваться относительно Ирана какой-либо другой вопрос, то, принимая во внимание независимость и суверенитет Ирана, а также во исполнение 6-й статьи Тройственного договора и Тегеранской декларации руководителей трех держав, должно быть запрошено мнение и согласие иранского правительства[412].

Московское совещание министров иностранных дел стало важным рубежом в эскалации иранского кризиса. Иранское правительство настаивало на включении своей проблемы в повестку дня совещания и даже официально предлагало направить в Москву делегацию в составе премьер-министра и министра иностранных дел[413]. Планируя повестку дня совещания, Наркоминдел СССР не включил в нее иранский вопрос, хотя и предполагалось, что он может быть предложен другими участниками встречи. В связи с этим ответственным сотрудникам было дано поручение к 1 декабря представить свои соображения и материалы. Анализ этих документов показывает, что рекомендации советников Молотова были крайне жесткими. В меморандуме наркому от 13 декабря предлагалось снять поступившее 7 декабря от Бирнса как инициатора московского совещания предложение о рассмотрении иранского вопроса, если не будет принято встречное предложение СССР о выводе английских войск из Греции и американских — из Китая. А вероятное предложение Бевина и Бирнса о направлении особой комиссии союзников в Иран — отвергнуть под предлогом «вмешательства во внутренние дела» страны[414]. Эта же мысль проводилась в составленных 13–15 декабря проектах решения совещания по Ирану.

13 декабря, еще до прибытия в Москву министров иностранных дел, заведующий ближневосточным отделом НКИД СССР М. Силин подготовил обширную справку об азербайджанских событиях и о выводе союзных войск из Ирана. В справке указывалось, что английская и американская стороны постараются включить вопрос о выводе войск в повестку дня Московского совещания, и связано это с происходящим в Иранском Азербайджане. Правительство Ирана 26 ноября обратилось к Англии, США и СССР с просьбой создать условия для свободного передвижения по стране иранских войск, с тем чтобы они могли восстановить порядок в Азербайджане, а Хакими 11 декабря дал интервью английской прессе, где снова поднял вопрос о выводе союзных войск. По мнению М. Силина, Э. Бевин и Дж. Бирнс, настаивая на выводе войск, собираются аргументировать это стремлением тегеранского правительства разобраться с азербайджанскими событиями. М. Силин отмечал, что они будут требовать не только вывода войск из Ирана, но и ввода иранских войск в Азербайджан и поднимут вопрос о создании международной комиссии по изучению положения в регионе. Поэтому кремлевский дипломат предлагал вынести этот вопрос за рамки повестки дня, а если союзники не согласятся, то добиться, в свою очередь, включения в повестку вопроса о выводе англо-американских войск из Китая и Греции. М. Силин считал, что не следует брать на себя каких-либо обязательств по выводу войск. В письмах Гарриману от 29 ноября и Керри от 30 ноября уже отмечалось, что ввод иранских войск в Азербайджан вызовет нежелательный рост напряженности и вынудит СССР ввести туда дополнительные войска. Что же касается азербайджанских событий, то М. Силин предлагал «рекомендовать иранскому правительству внимательнее отнестись к национальным нуждам населения Иранского Азербайджана и разрешить этот вопрос мирным путем, без кровопролития, на основе принципов демократии».

За несколько дней до приезда в Москву министров иностранных дел США и Великобритании, 10 декабря английский посол А. Керр повторно обратился к В. Молотову по поводу вывода иностранных войск из Ирана. В ответном письме от 13 декабря В. Молотов писал: «Ваше письмо относительно предложения Британского Правительства обсудить план отвода советских и британских войск из Ирана получено мною 10 декабря. По существу предложения я придерживаюсь прежнего мнения, изложенного в моем письме от 20 сентября с.г., что этот вопрос можно будет обсудить в конце установленного срока, то есть, например, в феврале месяце, если это окажется необходимым. В настоящее же время я не вижу необходимости в обсуждении этого вопроса»[415].

В управлении ближневосточными и африканскими делами госдепартамента США также активно готовились к обсуждению иранского кризиса в Москве. По мнению его руководителя Гендерсона, именно США предстояло «взять на себя лидерство в дискуссии по Ирану», поскольку в отличие от Англии и СССР Соединенные Штаты трудно было заподозрить в «эгоистических интересах», подобная аргументация явно расходилась с реальностью. В меморандуме от 11 декабря Гендерсон рекомендовал Бирнсу дать понять Молотову и Бевину, что для США ситуация в Иране важна не как региональная проблема, а как «испытание способности постоянных членов Совета Безопасности сотрудничать друг с другом на основе уважения суверенитета малых государств — членов Объединенных Наций»[416].

К концу 1945 — началу 1946 годов в госдепартаменте на уровне аналитических разработок была сформулирована новая геополитическая концепция американской политики на Ближнем и Среднем Востоке. Интересы Англии и СССР рассматривалась ее авторами по классической схеме «баланса сил»: после разгрома Германии и Японии исчезли два главных препятствия на пути «русской экспансии» на Запад и на Восток. С этой точки зрения события в Иране и Турции толковались как попытка СССР сломать последний барьер и устремиться на юг, к Индии и другим колониальным владениям Англии, которые она уже не в состоянии защитить[417]. За этими теоретическими выкладками экспертов, главным из которых являлся Гендерсон, стояла задача мобилизовать администрацию на более решительные действия, пока «Советский Союз не пошел еще дальше в Иране и Турции»[418].

14 декабря госсекретарь США Дж. Бирнс приехал в Москву. Спустя сутки сюда прибыла английская делегация во главе с министром иностранных дел Э. Бевином. 16 декабря совещание министров иностранных дел союзников начало свою работу. В день его открытия газета «Известия» опубликовала обширную информацию под заглавием «Образование Национального правительства Иранского Азербайджана»[419]. В тот же вечер Московское радио передало большой репортаж об установлении народной власти в Южном Азербайджане, а 17 декабря ТАСС сделал достоянием гласности для широких международных кругов «Манифест Национального правительства Иранского Азербайджана»[420].

Главы иностранных ведомств США и Британии еще в период подготовки к московской встрече получили обширную информацию о событиях в Южном Азербайджане. Посол США в Иране Уоллес Мюррей за один день 13 декабря направил госсекретарю четыре донесения. В первом из них, описывая политику министерства иностранных дел Ирана в отношении Азербайджана, посол писал: «Опираясь на поддержку Америки и Британии, иранское правительство собирается продолжать свою политику в Азербайджане. Мы же отметили, что для нас очень важно, чтобы после обсуждения вопроса в Москве политическая точка зрения Ирана не изменилась»[421]. В следующем донесении Мюррей сообщил, что иранское правительство считает действия азербайджанских демократов противозаконными. Отмечая, что азербайджанские события мешают осуществлению запланированных Хакими реформ, посол напомнил, что премьер отдает предпочтение переговорам. По его мнению, переговоры следует продолжать, хотя они пока безуспешны. Через иранского посла в Москве советскому правительству было предложено начать переговоры на уровне министров иностранных дел[422]. Наконец, в последнем донесении, отправленном вечером 13 декабря, американский посол докладывал о своей встрече с Хакими: «Сегодня премьер сообщил мне, что на его предложение приехать в Москву и участвовать в переговорах советская сторона никак не отреагировала. Теперь, если он не получит специального приглашения для участия в Московской конференции, то откажется от идеи поездки. Премьер заявил, что даже если такое приглашение поступит, то он подумывает послать туда посла Меджида Ахи»[423].