Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.) Страница 46

Оставалось получить разрешение из Москвы на открытие первой сессии азербайджанского Милли Меджлиса. С этой целью Багиров направил 2 декабря кремлевской «четверке» (Сталин, Молотов, Берия, Маленков) проект повестки сессии. Бакинская «тройка» и лидеры демократов предлагали открыть сессию 10 декабря. Обсуждению подлежали следующие вопросы:

1. Выборы председателя и его заместителей.

2. Утверждение состава кабинета министров.

3. Образование постоянных комиссий при Меджлисе.

4. Обсуждение и утверждение правительственной программы.

ЦК АДП и Национальное собрание предполагали поручить Пишевари формирование правительства. Кабинет должен был состоять из 10 министров. Систему губернаторства решили заменить соответствующими министерствами. Демократы считали, что если в Азербайджан не будут введены иранские войска, то они и сами справятся с имеющимися там полицией и жандармерией. Наконец из Москвы пришел ответ: «Баку, товарищу Багирову… В ответ на вашу телефонограмму № 339 от 2 декабря сообщаю, что с предложениями Национального собрания и Центрального комитета Демократической партии можно согласиться. Молотов. 5.XII.45. Время 02.55»[364].

Однако открытие сессии пришлось отложить на два дня — до исторической даты 21 Азера.

ГЛАВА VII

ОБРАЗОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

Осенью 1945 года национально-освободительное движение в Южном Азербайджане вступило в новую фазу. В те тяжелые дни С.Дж. Пишевари провозглашал: «Мы должны добиться справедливости собственной силой… Народ не боится жертв в борьбе за свои права. Народ, не готовый приносить жертвы, не достоин свободной жизни»[365].

С осени 1945 года в Азербайджане установилось двоевластие. Контролирующая ситуацию Азербайджанская демократическая партия не была представлена в официальных органах власти, в то время как официальная власть не обладала здесь реальной силой. Тегеран не решался ввести дополнительные контингенты иранской армии в Азербайджан. Посол США в Тегеране Уоллес Мюррей после встречи с начальником Генерального штаба иранской армии генералом Арфа в секретном донесении от 8 декабря на имя госсекретаря писал: «Я сожалею о подобных действиях Ирана. Это свидетельствует о том, что они соглашаются с запретом Советского Союза нападать на Тебриз. Вчера в беседе с полковником Бейкером Арфа высказал весьма пессимистические мысли по поводу сложившейся ситуации. Он заявил, что Тегеран уже находится на северной границе Ирана и с помощью русских руками «демократов» будет прерван поток продуктов в столицу. Арфа также заявил, что для отражения внезапного наступления «демократов» на Тегеран Генеральный штаб 24 часа в сутки находится в состоянии боевой готовности»[366].

Не имея возможности военным путем решить проблему, центральное правительство возлагало большие надежды на дипломатические маневры и переговоры, которые вел в Тебризе Муртазагулу Баят (Сахам ас-Султан), только что назначенный на должность вали (генерал-губернатор). Первый тур этих переговоров завершился 3 декабря, но безрезультатно. После консультаций с Тегераном Баят стал добиваться новых переговоров с Пишевари. Прекрасно сознавая безнадежность ситуации, он рассчитывал тянуть время в ожидании действенных шагов Тегерана.

В 10 часов утра 8 декабря в доме тебризского аристократа Сираджа Зекауддовле состоялась вторая официальная встреча между М. Баятом и Хасаном Довлетшахи, с одной стороны, и С.Дж. Пишевари, Гаджи Мирза Али Шабустари, Мухаммедом Бирия — с другой. В течение полутора часов Баят старался выяснить суть предложенного демократами документа, в котором содержались требования о предоставлении Азербайджану автономии, о правах и обязанностях местного Меджлиса, о принципах взаимоотношений азербайджанского и иранского Меджлисов. Как и на первой встрече, Баят вновь пытался перевести беседу в плоскость обсуждения вопросов, связанных с созданием провинциальных энджуменов, решением языковой проблемы, получением образования на родном языке. Он заявил, что не представляет себе работу иранского Меджлиса параллельно с азербайджанским Милли Меджлисом, тем более что это противоречит и иранской Конституции. Пишевари понял, что Баят, обещая большие уступки в создании энджуменов, а также в других менее значимых вопросах, пытается уйти от обсуждения темы предоставления Азербайджану автономии. Поэтому он решительно заявил, что требования азербайджанского народа достаточно ясно изложены в опубликованном заявлении, и они должны быть полностью выполнены шахом и Меджлисом. Независимо от их решения уже избранный азербайджанский Меджлис на днях начнет свою работу. Бирия и Шабустари также поддержали категоричное заявление Пишевари об автономии. Баят раздраженно их перебил: «Вы не сможете существовать автономно»[367]. Позднее С.Дж. Пишевари, вспоминая об этих переговорах, писал: «Господин Баят, признавая наше право и отмечая правильность наших взглядов и принципов, не мог говорить об этом открыто. Он хотел словоблудием выхолостить нашу идею национальной автономии. Его слова в разладе с его совестью. Ограниченный в возможностях, он напоминал связанного по рукам и ногам человека, судорожно дергающшегося на месте, ведущего длительные споры из-за пустяков, пытаясь убить время»[368].

Делегатам центрального правительства, отстаивающим тезис о том, что автономия Азербайджана противоречит Конституции Ирана, Пишевари напомнил, что за последние 25 лет изменены многие статьи этой Конституции. Например, Реза шах отменил статью, подтверждающую право династии Каджаров на престол, и включил взамен статью о собственном престолонаследии. Или же, по Конституции, шахиней Ирана может быть только персиянка, однако нынешняя шахиня родом из Египта[369].

В конце беседы Баят попросил переслать ему Декларацию и другие документы, принятые Национальным конгрессом. Весьма возможно, что он отправится в Тегеран и эти документы помогут ему при переговорах с шахом. Генерал-губернатор выразил пожелание еще раз встретиться с Пишевари. Сообщая о ходе этих переговоров председателю Совета народных комиссаров СССР И.Сталину, секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Азербайджанак Мир Джафар Багиров писал: «Вторая встреча с Баятом еще раз подтвердила, что он, действуя по заданию иранского правительства, путем бесконечных переговоров старается затянуть разрешение основного и главного вопроса — автономии Азербайджана, видимо, имея в виду перенесение вопроса об Азербайджане на разрешение иностранных правительств. Учитывая это, нами даны указания:

1. Заседание первой сессии Меджлиса больше не откладывать и провести его 12 декабря.

2. Как Меджлису, так и утвержденному Меджлисом правительству Азербайджана немедленно приступить к проведению в жизнь принятых всенародным собранием Азербайджана и первой сессией Меджлиса решений.

3. От дальнейших встреч с Баятом, до окончания работы 1-й сессии Меджлиса, воздержаться»[370].

По окончании встречи с Сахам ас-Султаном, вечером того же дня, бакинская «тройка» (Гасан Гасанов, Мирза Ибрагимов, Агаселим Атакишиев) и тебризская «тройка» (Пишевари, Шабустари, Бирия) обсудили организационные вопросы открытия азербайджанского Национального Меджлиса, выборов его руководящего состава, утверждения состава правительства.

Тем временем азербайджанский кризис уже превратился в объект обсуждения в политических кругах великих держав и в средствах массовой информации. Комментатор американского радио Стил 7 декабря пригласил бывшего редактора Иранского телеграфного агентства Резу Шахшахани выступить по радио с обзором азербайджанских событий. Шахшахани положительно оценил как национально-демократическое движение в целом, так и документы, принятые Народным конгрессом, подчеркнув правоту позиции азербайджанского народа. По его мнению, истерию вокруг этих вопросов раздувают враждебно настроенные к СССР люди, такие как посол Ирана в США Гусейн Ала[371].

Почувствовав серьезность ситуации, Великобритания через своего посла в Москве 8 декабря предложила народному комиссару иностранных дел СССР Вячеславу Михайловичу Молотову обсудить вопрос эвакуации советских и английских войск из Ирана. В своем послании британский посол ссылался на соглашение, достигнутое между Молотовым и министром иностранных дел Британии Эрнестом Бевином в Лондоне, а также на письмо, направленное Молотовым Бевину еще 20 сентября. Действия азербайджанских партизан, разоружающих в городах полицию и жандармерию, потеря армией боеспособности вызывали в аккредитованных в Иране дипломатических миссиях серьезный, а точнее, тревожный интерес. Срочно прибывший в Тебриз пресс-секретарь американского посольства Кайлер Янг 9 декабря встретился с председателем ЦК АДП Пишевари. В процессе беседы Янг интересовался проблемой азербайджанской автономии, партизанским движением, структурой Демократической партии, ее классовым и национальным составом, документами Народного конгресса, отношением Демократической партии к вооруженным повстанцам, источниками их вооружения и т. п. Особенно много вопросов было об участии советских эмиссаров в организации национального движения. М.Дж. Багиров в донесении на имя кремлевских руководителей отмечал, что Пишевари дал обоснованные ответы на все вопросы. В частности, на замечание американца о том, что Декларация противоречит Конституции Ирана, он ответил, что Конституция есть выражение законных требований и прав народа, а у азербайджанского народа имеются исторические права и справедливые требования, такие же, какие были в свое время у американского народа, добившегося своих законных демократических прав. Американскому народу на его пути к демократии не помешала действующая тогда конституция. Азербайджанский народ рассчитывает на сочувствие демократических народов мира и надеется также на поддержку американского народа, который должен лучше понять народ Азербайджана и поддержать его справедливые желания. Под конец беседы американец неожиданно заявил, что он разделяет мнение Пишевари и согласен с его доводами, однако просит Пишевари дать ему слово, что эти его слова не появятся в газете «Азербайджан» до тех пор, пока Янг не вернется в Тегеран для доклада своему послу[372].