Пегас - Лоран Ришар Страница 3

Опасности, связанные с такой работой, реальны, и их становится все больше. При всех премьер-министрах, бывших женах королевских особ и других высокопоставленных целях, которые поражают клиенты NSO, неудивительно, что "Пегас" был включен на полную мощность на репортеров и редакторов, чтобы преследовать, запугивать и заставлять молчать. Если об этом антидемократическом, авторитарном кошмаре нельзя будет спокойно рассказать, его не поймут. А если его не поймут, нет никаких шансов, что его удастся остановить.

Где сейчас находится ваш телефон? Это маленькое устройство в вашем кармане, скорее всего, работает как ваш личный календарь, карта и атлас, почтовое отделение, телефон, блокнот, фотоаппарат - в общем, как ваш надежный помощник. Мэтью Ной Смит, профессор моральной и политической философии, в 2016 году написал, что мобильный телефон "является продолжением разума.... Просто не существует принципиального различия между процессами, происходящими в мясистом шаре в вашем черепе, и процессами, происходящими в маленьком блоке из кремния, металла и стекла, которым является ваш iPhone. Твердотельный накопитель, хранящий фотографии в телефоне, - это ваши воспоминания, точно так же как определенные группы нейронов, хранящие изображения в вашем мозге, - это воспоминания. Наше сознание выходит за пределы головы и распространяется на наши телефоны".

В то время профессор Смит доказывал необходимость создания зоны неприкосновенности частной жизни, которая распространялась бы и на наш мобильный телефон. Если государство не имеет права доступа к мыслям в нашей голове, то почему оно должно иметь право доступа к тем фрагментам наших мыслей, которые мы храним в своем мобильном телефоне? В наши дни мы говорим своему мобильному телефону практически все, даже то, что не осознаем, и используем его как канал для передачи самых сокровенных сведений о себе. (Если вы считаете, что ваша конфиденциальность защищена шифрованием, прочтите эту книгу и подумайте о пятидесяти тысячах людей из этого списка ужасов, которые, сами того не подозревая, стали объектом , не желая делиться каждой вещью, проходящей через их телефоны, с людьми, которые только заплатили за эту привилегию.

Тот список из пятидесяти тысяч был всего лишь нашим первым взглядом на место преступления через замочную скважину. Если они смогли сделать это за пятьдесят тысяч, не значит ли это, что они смогут сделать это за пятьсот тысяч? Пять миллионов? Пятьдесят миллионов? Где предел, и кто проведет эту черту? Кто избавит нас от этого всемирного оруэлловского кошмара? Потому что, оказывается, не обязательно быть замужем за эмиром чего-либо, чтобы каждая ваша мысль, каждый шаг, каждое слово записывались и отслеживались издалека. Оказывается, достаточно иметь телефон и могущественного врага. Кто из нас свободен от этих условий?

Где, по вашим словам, сейчас находится ваш телефон?

Глава 1. Список

Лоран

Нас с Сандрин привлекли в Берлин возможности, которые в журналистике выпадают раз в жизни, - шанс рассказать историю, которая может иметь серьезные последствия для всего мира. Как-то само собой получилось, что наше такси из аэропорта в центр города проехало в нескольких километрах от музея Штази - комплекса, в котором когда-то располагался аппарат восточногерманской тайной полиции, "Меч и щит государства". Если бы мы решили провести это расследование, нам пришлось бы столкнуться с мечами и щитами, которыми орудовали дюжина или более очень сильных государственных деятелей и частная технологическая корпорация стоимостью в миллиард долларов, действующая под защитой своего очень могущественного правительства.

Поездка на такси стала последним этапом путешествия, которое, казалось, предвещало возникновение препятствий. Ограничения, введенные во время последней волны "Ковид-19", разрушили привычный распорядок дня. Простая двухчасовая поездка из Парижа в Берлин заняла втрое больше времени, включала пересадку в аэропорту Франкфурта, где царила пищевая пустыня, и унижение, когда немецкие солдаты засовывали нам в носовые полости ватные тампоны, прежде чем нам разрешили выйти из аэропорта в Берлине.

К тому времени как мы с Сандрин зашли в нашу современную и хорошо освещенную квартиру на Данцигерштрассе, мы оба были настолько измотаны, что в темное время суток нас уже одолевали вопросы. Действительно ли это лучшее время, чтобы погрузиться в еще одно сложное и всепоглощающее расследование? Наша команда Forbidden Stories, состоящая из девяти человек, была занята уже третьим крупным проектом за последние три года; текущее расследование, проект "Картель", уже становилось самым опасным из всех, что мы проводили до сих пор. И нам еще предстояло проделать огромную работу, чтобы подготовиться к публикации. Мы разрабатывали версии о самых кровожадных наркобандах в Веракрусе, Синалоа и Герреро, о химикатах, необходимых для производства сверхмощного опиоида фентанила, который ввозился в страну из Азии, и о прибыльной торговле оружием, наполнявшей частные арсеналы картелей (а также банковские счета производителей оружия и частных оружейников в Европе, Израиле и США).

По сути, мы подхватывали нити репортажей, оставленные незавершенными горсткой отважных мексиканских журналистов, которые были убиты, скорее всего, наемными убийцами из местных наркокартелей, чью жестокую и преступную деятельность расследовали репортеры. За пределами зон активных боевых действий Мексика была и остается по сей день самым опасным местом в мире для журналиста, который стремится рассказать правду о плохих парнях. За первые два десятилетия XXI века в Мексике было убито более 120 журналистов и сотрудников СМИ. Еще около десятка человек просто бесследно исчезли.

Это означало, что проект "Картель" органично вписывается в миссию Forbidden Stories: мы стремимся довести до сведения плохих актеров и отвратительных правительств, что убийство гонца не приведет к уничтожению сообщения. А это значит, что сотрудничество - незаменимый инструмент. Сила и безопасность - в количестве. Чем больше журналистов работают над историей, тем больше уверенности в том, что она появится в печати. Мы начали приглашать в проект Cartel репортеров из наших надежных медиапартнеров, включая Le Monde в Париже, Guardian в Лондоне, Die Zeit и Süddeutsche Zeitung в Германии. В итоге команда выросла до более чем шестидесяти репортеров из двадцати пяти различных СМИ в восемнадцати странах. Но сердцем проекта был Хорхе Карраско, директор самого бесстрашного издания Мексики, еженедельного журнала Proceso, специализирующегося на расследованиях. Упорный и знаменитый репортер, Хорхе был также коллегой и точным современником женщины, которая стала фигурой, оказавшейся в центре нашего расследования, - Регины Мартинес.

В апреле 2012 года Карраско еще работал репортером в Proceso, когда до него дошли новости о том, что его коллега была избита и задушена до смерти в