Э Поляновский - Я не уберу из книги ни единого слова Страница 3

Ну, на войне кто пахал, тому было не до позирования. Но и потом, всю жизнь не подпускал фотографов. Если снимали вдруг за большим общим столом, он закрывал лицо руками. Пришел на свадьбу друга своего Юрия Поройкова: он и Раиса Александровна - свидетели. Когда церемониальный фотограф стал снимать их, Богомолов повернулся спиной. Так и сняли свидетелей - ее лицо и его спину.

У белорусского друга Николая Матуковского оказалось несколько богомоловских фотографий. Он позвонил: разорви! Дома на случайных снимках написал на обороте: "Не для печати".

Некстати вспомнился вдруг один из героев романа Маркеса "Сто лет одиночества", который боялся фотографироваться, он думал, что часть жизни человека уходит, перетекает в фотографии.

За всю жизнь никого не впустил к себе в рабочий кабинет. Это был как алтарь в церкви. Раиса Александровна вошла туда только после его смерти.

Бывал ли не прав в жестких оценках людей? Думаю, да. Но он имел право на свои оценки, потому что требовательнее всего относился к себе.

Ссорился, ругался, расходился с людьми.

До сих пор с болью думаю, что вот не сумел помирить Богомолова и Василя Быкова, двух равновеликих писателей, бывших друзей. Хотя что я мог?

Василь отозвался на юбилей Юрия Бондарева: "Все мы вышли из "батальонов" Бондарева". Отзыв опубликовала "Литературная газета". Богомолов был взбешен: "Кто - все мы? Я из этих батальонов не выходил!" Юрий Бондарев являлся одним из руководителей Союза писателей, и Богомолов принял отзыв за лесть.

Быков, человек мягкий, даже стеснительный, после долголетней обиды написал Богомолову открытку. В ней отдал дань честности, мужеству и стойкости Богомолова. Хорошая была открытка - примирительная.

Богомолов не ответил.

Ссориться - умел, но и дружить умел.

Среди его незабвенных друзей остались Артем Анфиногенов - "Артемус". Летчик-штурмовик, в войну был сбит, обгорел. Долгое время один из руководителей Союза писателей. ("Артемус - честнейший человек".) Юрий Поройков, журналист, самый давний и преданный друг. Столько десятков лет вместе - ни одной размолвки.

x x x

После хлопот Сергея Смирнова День Победы снова стал выходным. У Большого театра начали встречаться фронтовики. Это началось с 1965 года. За эти почти 40 лет я не пропустил ни одной встречи. Вместе с мамой в последний раз поехал к театру в 1999 году. Мама тоже пыталась танцевать, хотя и не понимала уже, что за люди вокруг.

- Неужели вы ездили вдвоем? - изумился Богомолов.

После мамочки осталась каретка-каталка. Когда человек не может ходить, за нее можно держаться двумя руками и передвигаться. У Богомолова стали отказывать ноги, и я отдал ему каретку. Передвигался, восстанавливался. Звонил через день: "Я вам верну, вот выпрямлюсь и верну". - "Да не нужна она мне, оставьте у себя". Через день снова: "Встану на ноги и верну".

Как честный ребенок, в руках которого оказалась чужая игрушка.

"Я был бы счастлив, если бы с моей могилы воровали мои портреты"

Копачи-виртуозы управились за несколько минут: вырыли могилу, опустили гроб, закопали, обнесли могилу оградой, стены которой обложили венками и цветами. В темной зелени венков портрет писателя завораживал.

- Какой же ты у меня красивый, - сказала жена.

И воинский салют, и почетный караул, и военный оркестр, и поминки, и все автобусные переезды организовывала Федеральная служба безопасности. Очень как-то интеллигентно, никак нигде не проявив себя внешне. Может быть, это дети тех, кто делал пометки на полях рукописи. А может - нет. Просто выросло другое поколение.

Через несколько дней Раиса Александровна пришла на кладбище и не обнаружила портрета. Она стала искать его среди венков, не завалился ли.

Подошел копач Слава:

- Не ищите. Его украли.

Она разрыдалась, но копач Слава сказал:

- Я был бы счастлив, если бы с моей могилы воровали мои портреты.

x x x

Владимир Осипович умер во сне - легкая, праведная кончина.

Лежал на боку, лицом к стене, по-детски подложив под щеку ладонь. Точно так засыпал у разведчиков подросток Иван, герой повести, только что вернувшийся "с того берега", от немцев, усталый, измученный. "Мальчик забрался в мою постель и улегся лицом к стенке, подложив ладошку под щеку".