Жар-птица - Андрей Владимирович Козырев Страница 22

обладание ядерным оружием и Крым — крепко связались в умах украинских политиков и свели к минимуму их участие в сфере сдерживания ядерных вооружений. Заявление Руцкого было первой угрозой на пути отказа Украины от ядерного статуса и установления дружественных российско-украинских отношений. Но настоящие нокаутирующие удары были нанесены двумя резолюциями, признающими Крым российским, которые принял Верховный Совет Российской Федерации в апреле 1992 года и повторно в марте 1993-го.

Каждый раз, несмотря на то, что Кремль не поддержал эти резолюции и подтвердил отказ России от территориальных претензий, украинский парламент отвечал российским депутатам с удвоенной жёсткостью. За этими инцидентами последовало ужесточение позиции украинских дипломатов за столом переговоров и замораживание работ по ликвидации ядерных установок в Украине. Способность России вести дела с Украиной была таким образом подорвана, и Москва обратилась за помощью к Соединённым Штатам.

Мы понимали, что передача всех советских ядерных вооружений Москве — в интересах международного сообщества и нам нужно было работать совместно, чтобы решить эту задачу. Ключ к её решению находился в руках «ядерного клуба» — США, Великобритании, Франции и Китая. Вместе с ними мы координировали усилия по денуклеаризации Украины и Казахстана. Эти вопросы были наиважнейшими на моих встречах с госсекретарём США Джеймсом Бейкером и министрами иностранных дел Соединённого Королевства и Франции, Дугласом Хердом и Роланом Дюма, в ходе их визитов в Москву в январе 1992 года. Вопросы нераспространения ядерного оружия также преобладали на моих частных встречах в Нью-Йорке на юбилейной сессии Совета Безопасности ООН, которая впервые за пятьдесят лет проходила с участием глав государств и правительств. Я поговорил с министрами иностранных дел всех членов ядерного клуба, и они обещали убедить новые независимые государств, что отказ от ядерного оружия является необходимым условием для дальнейших отношений с великими державами. Позиция Китая имела особенно важное значение для его соседа Казахстана.

Следующий шаг был сделан в мае 1992 года при активном участии госсекретаря США Джеймса Бейкера на встрече министров в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ, позже ОБСЕ). Министры иностранных дел всех трёх республик подписали соглашение и обязались стать безъядерными странами. Одновременно в Лиссабоне были предприняты особые международные усилия с целью обеспечить занятость бывшим советским учёным-ядерщикам в России и других странах СНГ, чтобы у них было меньше стимулов уезжать на работу по контрактам в такие страны, как Ирак или Иран. Эта инициатива получила название «КГБ» по первым буквам фамилий министров иностранных дел России, Германии и США — моей, Геншера и Бейкера. Ироничную аббревиатуру предложил Ганс-Дитрих Геншер.

Таким образом был заложен прочный международный фундамент для успешного решения проблемы, связанной с нераспространением советского ядерного оружия.

В результате 5 декабря 1994 года Российская Федерация, США и Великобритания подписали Будапештский меморандум. К ним вскоре присоединились Франция и Китай. Этот документ предоставил Украине, Беларуси и Казахстану гарантии безопасности в обмен на их участие в нераспространении.

К концу 1996 года все ядерные вооружения были вывезены на территорию России. Тем самым три бывшие советские республики выполнили свои обязательства по меморандуму. К несчастью, этого нельзя сказать про Россию, несмотря на то, что в 2003 году кропотливая работа дипломатов, десятков специалистов и сотен представителей местных властей с обеих сторон завершилась согласованием деталей прохождения границы между Россией и Украиной не только на политической карте мира, но и непосредственно по лесам, полям и дорогам на земле. Договор об этом был подписан президентом РФ Путиным и ратифицирован российским парламентом.

B 2014 году Россия аннексировала Крым, а в 2022 году еще четыре области, которые на момент подписания меморандума в Будапеште и договора 2003 год были частью территории Украины. Между тем статья 1 Будапештского меморандума однозначно требует от России «уважать независимость и суверенитет Беларуси, Казахстана и Украины и существующие границы».

Мне часто задают вопрос: напала бы Россия, если бы у Украины осталось ядерное оружие? Думаю, нет, и советую всем странам поблизости от России и Китая подумать над своей безопасностью в свете трагического украинского опыта. Билл Клинтон заявил в 2023 году, что не стал бы подписывать Будапештский меморандум и настаивать на его выполнении Украиной. Я, однако, считаю, что мы поступили в соответствии с национальными интересами России и Украины. Историческую ошибку и международное преступление совершил Кремль под руководством Путина. Россию из-за этого ждут тяжёлые последствия.

Восточная Европа: концепция моста

Одновременно с развитием партнёрства в рамках СНГ нам предстояло заново выстроить отношения с восточноевропейскими странами. Ещё недавно они находились не просто под влиянием Москвы, но под её жёстким контролем. Было важно принципиально изменить саму природу этих отношений. В значительной мере, как и в случае с СНГ, это стало вопросом и внешней, и внутренней политики.

Тут мы должны были проявлять особый такт. Восточноевропейские демократические правительства были очень чувствительны к любому неосторожному шагу со стороны Москвы: советский опыт всё ещё был для них очень травматичен. Конечно, их лидеры были благодарны Горбачёву за перестройку, которая помогла сломать политические режимы в странах «социалистического лагеря». Они понимали, что президент СССР не станет применять силу для возвращения Восточной Европы в зону советского влияния. Так, как это было в Венгрии в 1956 году или в Чехословакии — в 1968-м. Но Горбачёв не смог разрушить основы советского строя — компартию, КГБ, военно-промышленный комплекс. Да и сам он слишком долго клялся в верности социализму. Советский Союз даже в последние годы своего существования старался использовать экономику как инструмент давления на новые правительства, которые радикально изменили внешнеполитическую ориентацию своих стран в пользу западных демократий. Почти все страны Восточной Европы выразили желание как можно скорее вступить в Европейское сообщество (сейчас Европейский союз) и НАТО. Восточноевропейские лидеры и их избиратели не были убеждены, что точка невозврата пройдена.

Вот почему ещё при Горбачёве новые лидеры восточноевропейских государств стали осторожно искать контакты с командой российского президента.

Я рассматривал новорожденные европейские демократии как естественных союзников в преодолении советского наследства и построении нового общества. В области внешней политики они могли бы стать своего рода мостом между новой Россией и Западом. Они быстрее и радикальнее нас проводили реформы, тем самым прокладывая путь для России. Это с одной стороны. А с другой, экономические отношения с Россией помогали бы им самим продвигаться по пути рыночных реформ. Взаимная выгода была очевидна, но выстроить эффективные отношения с ними можно было только при одном условии. Это условие — непременное осуждение новой российской властью советского прошлого.

В этом смысле весьма показательным примером были