Стаффан Скотт - Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие… Страница 17

Отношение Оскара к литературе куда запутаннее и противоречивее, чем можно себе представить, особенно что касается норвежской литературы. С великим радикалом-разоблачителем Хенриком Ибсеном он ладил на удивление хорошо; эти два одинаково тщеславных господина нежились в лучах обоюдной славы и величия. А вот Бьёрнстьерне Бьёрнсона[38] король отчаянно ненавидел за все, что тот делал для роспуска унии. Однако когда в 1903 году Бьёрнсон получил Нобелевскую премию, Оскар II с ним помирился, сказал, что надобно забыть старое, и со слезами на глазах обнял давнего антагониста. Кстати, объятия, а в торжественных случаях поцелуи в щеку у Бернадотов черта не шведская, но французская, ведь как-никак отец Оскара II родился во Франции. Подобно многим другим государям на старости лет, Оскар II в конце жизни был очень сентиментален, легко заливался слезами и стремился, по возможности, прийти к согласию со всеми (отчего, как сказано выше, распад унии стал для него только мучительнее). Однажды он даже рукоплескал примирительному монологу, написанному давним объектом его ненависти номер один — Августом Стриндбергом.

Если что и позволяет угадывать, с какой легкостью определенные лица дурачили в общем-то весьма одаренного монарха, так это история о том, как патологический враль и интриган Карл Давид ав Вирсен[39], который так руководил Шведской академией, что даже Стуре Аллен[40] выглядит по сравнению с ним детсадовской воспитательницей, вынудил монарха наложить вето на избрание весьма и весьма талантливого Хенрика Шлюка. Правда, через несколько лет после смерти Оскара Шлюк все же стал членом Академии.

Необычайно красивая глава в рассказе об Оскаре II — дружеская поддержка, какую он оказывал несчастному и подолгу жившему в изгнании Карлу Снойльскому. Они хорошо понимали друг друга, король зачастую получал добрые критические советы касательно улучшений в неопубликованных стихах и распорядился о вызвавшем споры назначении Снойльского шефом Королевской библиотеки, так что Снойльский мог вернуться домой в улаженные финансовые обстоятельства после развода и нового брака, который сделал его неприемлемым в чопорной оскарианской Швеции, где только сам король Оскар мог реабилитировать его. Разница в тоне писем Оскара II и посланий Снойльского и его второй жены Эббы весьма примечательна. Супруги Снойльские пишут верноподданнически, заискивая и лебезя, тогда как сам Оскар пишет по-товарищески, прямо, дружелюбно, просто, а зачастую с большой симпатией. Человек нашего времени удивляется: почему король нерешителен, почему не попросит Снойльского выражаться по-людски, а не изображать китайского придворного, уткнувшегося лбом в пол? Увы, такова была обычная манера обращения к королю, и король к ней привык, наверно, даже не замечал ее. Это много говорит о жизненных обстоятельствах королей.

Старый король Оскар тихо почил утром 8 декабря 1907 года после заботливого лечения разных недугов. Свидетельство о смерти сообщало, что король скончался в возрасте 78 лет 10 месяцев и 17 дней вследствие обызвествления мозговых и коронарных сосудов. В стокгольмских мануфактурных и швейных лавках быстро раскупили подчистую все черные ткани. Такое случилось в Швеции в последний раз — неясно, то ли затем улучшилось дело с поставками в текстильной отрасли, то ли позднее не объявляли общенационального траура.

Кстати, вы видели флаг на увенчанном короной флагштоке Стокгольмского дворца? Там его установил Оскар.

Густав V заехал в канаву на Королевском повороте. Он играл в теннис, отличался высоким ростом и прожил долгую жизнь. Во время войны грозил отречься от престола. Вдобавок был гомосексуалистом. Вот что шведский народ ныне знает про своего короля, дольше всех сидевшего на троне. В той мере, в какой вообще что-то знает.

Когда в 1950-е годы после смерти Густава V информация о его гомосексуализме вышла за пределы узкого круга посвященных, она вызвала огромное возмущение. Фактически вплоть до 1944 года гомосексуализм был в Швеции наказуем. По поводу сексуальных наклонностей короля случился лишь юридический скандал, иных последствий не возникло, тем более что король внес свой вклад в продолжение династии, поскольку имел трех сыновей в браке, а также потомство вне оного; если говорить точно, он был бисексуалом. В наши дни сексуальные отклонения почившего в Бозе монарха вызывают куда меньше шума. Скорее уж скажут, что старику повезло и он не дожил до СПИДа и прочих бед.

И как ни странно, по всей видимости, никто не может сказать о Густаве V ничего дурного. Когда-то он успешно ставил палки в колеса демократическому развитию, почти не участвовал в общественной жизни и держался на большом расстоянии от окружающих. Однако был скромен, порядочен и в дальнейшем мухи не обидел. Хотя, понятно, сократил жизнь большому количеству лосей и щук. Проиграв единоборство с демократическим развитием, он как хороший спортсмен примирился с поражением и поочередно дружил с четырьмя премьер-министрами от социал-демократов, чьи партсъезды регулярно принимали партийную программу, где одним из главных пунктов было упразднение монархии.

Время от времени у него случались вспышки гнева. Не привык он, чтобы ему перечили, и не умел улаживать подобные ситуации, поскольку как королевская особа был этому не обучен, а значит, в общении с министрами порой отличался несдержанностью на язык. Но не более. Как правило, выказывал любезную дружелюбность. Весной 1945 года он заявил министру иностранных дел Гюнтеру, что до конца войны не намерен допустить отставки коалиционного правительства. «Тут он в любом случае ничего поделать не может», — прокомментировал Гюнтер; впрочем, все привыкли, что король любит делать странные заявления, но впоследствии на своем не настаивает. В 1946 году, после кончины премьер-министра Пера Альбина Ханссона[41], он составил себе весьма странное мнение касательно своего права влиять на выборы преемника и предложил политика от оппозиции, однако настаивать на своем не стал. Вдобавок он был уже стар, восемьдесят восемь лет как-никак, а старики обычно капризны и плоховато ориентируются. В Финляндском конфликте 1939–1940 года его симпатии, разумеется, целиком принадлежали Финляндии, которая подверглась нападению, и в этом он не отличался от других порядочных людей, однако ж одним своим заявлением, надиктованным для протокола Государственного совета, притормозил шведское общественное мнение, предостерегая от активного вмешательства на стороне Финляндии. Социал-демократические политики восприняли это одобрительно, тем более что высказался король по собственной инициативе. Позиция-то была реалистическая. Финны защищали свою самостоятельность, оказывая невероятно результативное сопротивление, именно оно и произвело впечатление на Сталина, — а в данной ситуации для Финляндии куда больше значили собственная демонстративная решимость плюс моральная и политическая поддержка окружающего мира, нежели возможная военная помощь, которая привела бы только к эскалации военных действий со стороны Сталина.

Конечно, нет ни малейшего повода идеализировать старика Густава V. Не родись старшим сыном Оскара II, он остался бы никому не известен (разве что полиции нравов) как одна из симпатичных и безобидных фигур, каких в истории великое множество и среди обычных простых людей, и в королевских семействах.

Родился Густав V в 1858-м, женился в 1881-м, взошел на престол в 1907-м и скончался в 1950-м. Так что королем он стал в весьма зрелом возрасте. И тем не менее установил два рекорда — ни один король не царствовал в Швеции дольше и не достигал столь почтенного возраста. Ани Старый, или Аун[42], за отсутствием точных метрических документов, из состязания выбывает.

Густав V сидел на троне 42 года и 2 месяца. На втором месте — Густав Васа (37 лет), бронзовый призер — Оскар II (35 лет и 2 месяца) и т. д.

В историю Густав V вошел еще и потому, что при нем парламентаризм стал в Швеции повседневной практикой; курьезнее то, что он последний из королей занимал пост верховного главнокомандующего. В 1939-м положение стало слишком серьезным для символических фигур, и был учрежден современный пост верховного главнокомандующего, который занимает профессиональный военный.

Временами Густав, как и все бодрые монархи мужского пола по всему миру, законопослушно облачался в мундир, заседал в штабах и занимался прочими военными делами, однако в ходе маневров норовил улизнуть, садился где-нибудь на мостки и удил рыбу, вызывая тем симпатию у всех, кроме разве что рыб.

Густав был старшим из четверки братьев. Остальные трое — Оскар, Карл и Евгений — шумели, ссорились, то веселились, то резко мрачнели и вели себя как большинство мальчишек. Густав же всю жизнь походил на персонажа известного стишка телка Фердинанда — предпочитал сидеть поддеревом и нюхать цветочки. Или предаваться иным занятиям такого же рода. К числу немногих его увлечений принадлежала игра в мяч типа лапты — «трижды стукни и беги». Отработанная в ту пору техника удара впоследствии перекочевала в страсть к новомодному теннису — видимо, он прекрасно чувствовал мяч.