Медицинские сказки от врача-реабилитолога. Как болезнь меняет судьбу пациентов, а реабилитация помогает стать счастливыми - Мария Панова Страница 6

Вам доступны двуручные бытовые действия. Вы счастливый человек.

А если сомневаетесь, просто привяжите к телу одну свою руку. Можно начать с левой.

«Бесперспективных спасать не надо. Помогите им уйти». Что не так с этим убеждением?

Я хочу поговорить о тех, кто категорично отвечает на любой мой рассказ о тяжелом восстановлении после болезни: «Лучше сразу отправиться на тот свет». Они говорят о себе, мол, меня не спасайте, а спишите сразу в утиль. Лучше небытие, чем убогое существование в полной зависимости от окружающих.

Особенно «гуманные» люди предлагают аналогично поступить с тяжело больными героями моих историй, аргументируя это тем, что никто не захотел бы для себя такой жалкий финал.

Реакция эта неудивительна. И по сути является она психологической защитой, когда человеку страшно думать о том, что жизнь разнообразна, болезни непредсказуемы, а исход редко бывает таким, каким мы его себе представляем.

В своем воображении легко быть смелым и решительным, а жестокость кажется благим намерением – раз, и одной мыслью можно отсечь от себя страшную истину «никто не вечен и всякий уязвим».

А ведь жизнь на реанимационной койке среди трубок, или жизнь дома на противопролежневом матрасе, который помогает поворачивать непослушное тело и тем самым обеспечивает большую часть движений тяжелого пациента, или жизнь в кресле-коляске без перспективы когда-то встать и пойти – это тоже жизнь. Настоящая жизнь с горестями и радостями, уж поверьте.

Что не так со «светлыми человечками», которые предлагают не заниматься реабилитацией тяжелых пациентов, у которых не так много шансов вернуться к исходному состоянию и стать такими, как были до болезни? Я думаю, основная проблема – эгоцентризм. Неумение представить, что и сокрушенный болезнью человек хочет жить, радоваться, видеть родные лица, и чтоб было тепло, не больно и нестрашно.

Воображая чужую тетку, что лежит где-то далеко на реанимационной койке, они в самом деле думают, что желают ей добра, мудро и без лишних сантиментов советуя врачам сократить ее страдания любым возможным способом и отправить туда, куда не смогла отправить тяжелая болезнь. Но что, если на этой койке представить близкого человека? Готовы ли вы будете так же решительно «сократить его страдания»?

Еще одна популярная психологическая защита: «Бесплатно никто не поможет, никому мы не нужны». Милок, в нашей стране неоказание помощи и эвтаназия запрещены законом, хочется напомнить этому милому троллю.

Из активной жизни, где есть работа и семья, увлечения и всякие мелкие радости вроде бокала пенного по пятницам или спонтанной покупки ненужных безделушек в интернет-магазине, очень сложно представить себе, как может быть наполненной жизнь человека с ограниченными возможностями. Попробую рассказать.

Счастье моих пациентов – когда пальцы были неподвижны, но прошел месяц тренировок, и удалось два раза на миллиметр разогнуть кисть: движение это до того мало, что реабилитологу дважды приходится просмотреть видеозапись занятий физического терапевта с пациентом, чтобы углядеть его.

Счастье моих пациентов – московская плюшка вприкуску с мумие. Это не выдуманное, а вполне реальное сочетание продуктов: пациентка месяц лежала в реанимации и ужасно захотела именно эту булку. А мумие нужно было ей, потому что она безоговорочно верила в силу этой субстанции: «Вот начну его принимать, и мне сразу станет лучше». Да, плюшка не вписывается в диету пациентов в остром периоде инсульта. А мумие не помогает от болезней, но может стать причиной серьезной аллергической реакции. И все же реабилитолог дала добро и на плюшку, и на мумие – под личную ответственность. Она говорит, не видела лица счастливее, когда пациентка обнаружила, что доктор достает заветную булку из пакета. И пусть мумие не помогло достигнуть волшебного исцеления, тот день стал поворотным для укрепления отношений между тяжело больной женщиной и врачом.

Еще счастье наших пациентов – помыться. Лежачих больных моют специальной пенкой, обтирают влажными салфетками или губкой. Но кто-то из них день за днем тренирует умение сидеть, а потом и стоять, укрепляя мышцы тела. И когда получается дойти с ходунками до душа, пусть и медленно, и там в изнеможении опуститься на стул, считайте, мечта исполнена: помыть такого пациента сидя не составляет труда. А ведь теплые струи воды на коже и возможность полноценно вымыть голову – ни с чем не сравнимое ощущение после долгих дней протирания кожи салфетками.

Я хочу донести простую мысль: нельзя отказывать другим людям в праве на жизнь и их маленькое счастье, даже если жизнь эта кажется вам существованием бессмысленного растения, а такое счастье представляется каким-то муравьиным копошением.

Еще одна распространенная иллюзия обывателя – будто можно силой мысли повернуть болезнь близкого так, как хочется, то есть к «естественному избавлению». А если больной выживет вопреки надеждам добреньких родственников и останется лежачим инвалидом именно потому, что вовремя не вызвали скорую?

Наш мозг устроен так, что вознаграждает нас за всякое достижение, а контекст может быть любым. Олимпийскому чемпиону, что завоевал золотую медаль, и бабушке после инсульта, которую впервые за две недели помыли в душе и сделали простенькую укладку волос, нервные клетки мозга отпускают дофамина, нейромедиатора вознаграждения, абсолютно одинаково. А это значит, и радость они ощущают одинаково сильно.

Счастье бывает разным. Жизнь бывает разной. Любой наш пациент заслуживает оказаться там, где ему будут помогать, а не подталкивать к пропасти. Просто помощь эта для каждого своя: пациенту со спинальной травмой и ногами-плетями нужен психолог, чтобы работать с принятием факта, что встать уже не получится. Бабушке в деменции нужно помочь создать максимально безопасную среду, в которой она не останется в одиночестве и не сможет открыть газ на кухне или споткнуться о коврик у ванной, упав навзничь. Молодому пациенту с тяжелой травмой понадобится вся мультидисциплинарная команда – от логопеда до эрготерапевта, чтобы пойти в атаку на неврологический дефицит и в первые два года получить максимальный эффект от реабилитации.

Я рада, что у врача нет такого выбора: спасать или нет, лечить или оставить, помогать или толкать к черте, откуда нет возврата. Вопреки распространенному мнению, что люди в белых халатах таким правом наделены.

Моя стратегия, которая помогает справиться с тяжелыми мыслями о непредсказуемости будущего, о неизвестности собственного финала и финала близких – помогать другим, пока есть ресурс. Это создает у меня ощущение, пусть и иллюзорное, справедливости мироустройства и наполняет жизнь смыслом.

«Если в старости выживу из ума, сдай меня в дом престарелых»: что не так с этой фразой?

«Сдай меня в дом престарелых, если выживу из ума», – говорит,