Товарищ Сталин. Личность без культа - Александр Неукропный Страница 35

Первые специалисты из США появились в СССР еще в годы НЭПа. А уж во время кризиса – просто хлынули потоком. Увы, из ста тысяч желающих повезло меньше чем каждому третьему. По официальным данным, в 30-е годы в СССР трудились 30 тысяч рабочих, инженеров, проектировщиков из Соединенных Штатов. Сталинградский, Харьковский и Челябинский тракторные, Московский автомобильный и 1-й Государственный подшипниковый заводы, ДнепроГЭС, «Магнитка», множество прочих машиностроительных, металлургических и других предприятий – перечень объектов, на которых трудились (надо отдать им должно – на совесть!) американские «спецы», огромен и весь его приводить я не буду.

Наши либералы любят поговорить о том, что, мол, «без США не было бы никакой сталинской индустриализации». Спасли нас американцы от разрухи и прозябания, подняли в очередной раз до «цивилизованного уровня». Подобные измышления – мягко говоря, притянуты за уши. Во-первых, в индустриализации, великих стройках 30-х годов в СССР принимали участие специалисты и предприятия чуть ли не со всего мира – и немцы, и итальянцы, и много кто еще.

Во-вторых – никто никого не «спасал». А если и «спасал», то вполне обоюдно – по мнению некоторых экономистов, без советских заказов экономика США вполне могла «захлебнуться» в Великой Депрессии окончательно. Не доказано, но вполне возможно, что именно эта «соломинка» и спасла Америку от полного краха. А вот то, что заказы, полученные от СССР, давали во время Великой Депрессии чуть ли не две трети загрузки предприятий США и Канады – не домыслы, а чистая статистика. И, кстати, новорожденному Третьему рейху США помогали в создании той же военной промышленности ничуть не меньше, чем СССР – даже намного больше и активнее.

Абсолютное большинство из 30 тысяч работавших в СССР американцев со временем вернулись на родину. Однако спасительной гаванью, позволившей выжить, стала для них именно русская земля.

От каторги – к ГУЛАГу

Тема «сталинских репрессий» не то что не нова – затерта едва ли не до дыр. Однако, отмалчиваясь и обходя ее, мы фактически отдаем этот крайне болезненный вопрос на откуп горластому либеральному племени, предоставляя ему все новые возможности для очернения нашей истории и крайне дурно пахнущих политических игрищ. Так что попробуем, хотя бы вкратце, ответить на несколько основополагающих вопросов. А именно:

– Происходили ли в Советском Союзе те самые «массовые» репрессии, о которых кричат «правозащитники»?

– Было ли ущемление прав и свобод граждан в нашей стране каким-то и вправду уникальным явлением?

– Ну и, наконец – кем и когда и для чего был запущен и поддерживается по сей день этот миф?

Прежде, чем начать разговор о том, как при Сталине обстояло дело с осужденными, расстрелянными и «зверски умученными непосильным каторжным трудом», давайте-ка зададимся вопросом: А что же было раньше? То есть – до Иосифа Виссарионовича и вообще до прихода к власти в нашей стране большевиков. Это необходимо сделать хотя бы потому, что имеются, знаете ли, особо альтернативно одаренные особи, на полном серьезе считающие, что всякого рода репрессии государственной власти по отношению к собственному народу в земле русской являются придумкой исключительно злобных «коммуняк». До них ничего такого, конечно же, и в помине не было. Добрый и милостивый «царь-батюшка» своих подданных холил, лелеял и нежил всячески. И уж если наказывал, то исключительно по-отечески, да и то – более миловал, чем казнил. Ага, как же…

Начнем, пожалуй, с «тяжкой арестантской доли». К вашему сведению, существовавшая в царской России каторга была ничем иным, как воплощенным ужасом. Само это слово, кстати, происходит от греческого названия гребного судна, известного нам под именем галеры. Первыми каторжанами человеческой цивилизации, собственно говоря, и были рабы, прикованные к веслам, надрывались на которых они, как правило, до собственной смерти. Сами понимаете – на такой работенке мало кто заживался. Вернемся, впрочем, к родным осинам. Каторжные работы на Руси завел Петр I, принявшийся заменять ими смертную казнь. Рачительный был государь, ничего не скажешь: Подыхать – подыхай! Но с толком и пользой для державы. При Петре Алексеевиче, кстати, в каторжные работы запросто можно было угодить, к примеру… за ношение бороды! Добрейшей души был человек… Опустим долгие века развития и совершенствования «исправительно-трудового дела» в родном Отечестве, перейдем сразу к конкретным цифрам: к началу XX века в Российской империи существовало около 900 тюрем. Конечно, не все они были каторжными – известно, что на 1 января 1914 года режимных каторжных тюрем насчитывалось не менее 22.

Кто-то может возразить – ну, так куда этому числу до ГУЛАГа! Не торопитесь. И ни в коем случае не считайте, что каторжников в царской России были «единицы». В последние годы, в связи с наметившейся тенденцией к совершенно безудержной (а порой – и бессовестной) идеализацией всего, что связано с Российской империей, нашлось немало тех, кто принялся утверждать, что в ней «даже сиделось лучше», чем при большевиках. Каторжников и работой нагружали поменьше, и кормили куда получше, чем в «страшных сталинских лагерях». Одним словом, только что не кренделями с маком потчевали! Для того, чтобы вы могли составить мнение о том, насколько это соответствовало действительности, дадим слово самому что ни на есть знатоку обсуждаемого вопроса: князю Петру Кропоткину. Уж он-то в сих материях разбирался куда как досконально – сиживал князь, еще как сиживал. Причем не только на родине. Даже весьма занятную книгу написал, посвященную исключительно сравнению русских и французских кутузок. Все дело в том, что, несмотря на громкий титул, был Кропоткин матерущим революционером, членом знаменитого Первого Интернационала и, кроме всего прочего, основателем политического течения анархического коммунизма. Личный знакомец и любимый учитель самого Нестора Махно, если вы не знали.

Так вот вам несколько цитат из упомянутого выше литературного труда – насчет тюрем и каторги:

«В начале настоящего столетия (в виду имеется XIX век. – Авт.) в Сибирь ссылалось от 7000 до 8000 человек; теперь, в конце столетия, ссылка возросла до 19 000 – 20 000 в год, не считая таких годов, когда цифра эта почти удваивалась, как это было, напр., вслед за последним польским восстанием; таким образом, начиная с 1823 года (когда впервые завели статистику ссыльных) в Сибирь попало более 700 000 человек…

В 60-х годах ссыльным приходилось совершать пешком весь путь от Москвы до места их назначения. Таким образом, им надо было пройти около 7000 верст, чтобы достигнуть каторжных