Дважды предавшие. Бригада СС «Дружина» - Дмитрий Александрович Жуков Страница 30

сильно волновало, поскольку перспектива оказаться на свободе и вновь обрести власть над людьми казалась ему лучшим выходом в той ситуации, чем голодать в грязном лагере, ожидая смерти. Ни о каком возвращении на советскую сторону, тем более в составе боевого формирования, он и не думал. Теперь Гиль был «этническим немцем», слугой «Черного ордена», человеком, уже совершившим преступления. Его коллаборационистская карьера только начиналась…

Во второй половине марта 1942 г. Гиль и Блажевич создали в лагере квазиполитическую организацию — Национальную партию русского народа, позже переименованную в Боевой союз русских националистов (БСРН). Поначалу это был идеологический центр, состоявший из антисоветски настроенных офицеров. Помимо Гиля и Блажевича, в новоиспеченную «партию» вступили Алелеков, Коновалов, Глазов, Шипатовский, Рубанский, Егоров[275], Калугин[276] и Гурьянов.

Спустя короткое время возник вопрос о политической программе организации. В разработке документа главное участие принимал Гиль, поставивший целью борьбу за «новую Россию». В правке документа приняли участие сотрудники СД. В первом пункте Манифеста было заявлено: «Будущая Россия должна быть националистической, народам, населяющим Украину, Белоруссию, Прибалтику и Закавказье, предоставляется право на самоопределение и выделение в самостоятельные государства под протекторатом Великой Германии… У будущей России должен быть новый порядок, основанный по принципу нового порядка в Европе… Колхозы упраздняются, а вся земля, им принадлежащая, передается в частное пользование. В области торговли поощряется частная инициатива». В третьем пункте также подчеркивалось, что «власть в России должна принадлежать правителю, назначенному Гитлером»[277].

На допросе в ЦШПД 26 сентября 1942 г. бывший «дружинник» А.Я. Шашков показал: «“Боевой союз националистов русского народа” должен был вести вооруженную борьбу против Советской власти и после войны установить фашистскую диктатуру в России»[278].

В справке о создании БСРН, подготовленной в конце августа 1943 г. майором Г.Д. Шипатовским на имя начальника ЦШПД П.К. Пономаренко, отмечалось: «Подоплекой была избрана цель — построение новой национальной, независимой, но дружественной Германии России. Основой государственного устройства ее должна служить частная, но ограниченная государством собственность на землю и средства производства, исключение помещичьего землепользования, аренды земли и частной собственности на недра и промышленность государственного значения. Свобода вероисповедания с отделением церкви от государства, частная, но контролируемая государством инициатива в торговле и изгнание евреев»[279].

24 марта 1942 г. первая «партийная» группа (около 30 человек) вместе с немецкими кураторами выехала в концентрационный лагерь Заксенхаузен. К вечеру следующего дня автобус прибыл в Ораниенбург под Берлином. Группу встретил комендант лагеря Службы безопасности, оберштурмфюрер СС Шнайдер[280].

Следует сказать, что лагерь «Цеппелина» в Заксенхаузене (который в публикациях иногда называется «спецшколой СД в Берлине»[281]) находился на отдельной территории. От зоны с заключенными (Häftlingslager), построенной в виде треугольника, его отделял бетонный забор, уходивший потом в сторону, где размещался оружейный склад войск СС (Waffenlager). Далее, забор шел рядом с территорией автопарка, возвращаясь в обратном направлении. В результате получалось, что лагерь СД (в документах — особый лагерь, Sonderlager) был полностью огорожен и спрятан от посторонних глаз[282].

Внутри закрытого пространства располагалось несколько бараков. Часть из них была отведена под казармы, другая часть — под учебную базу. В последующем, когда в Заксенхаузене был отлажен механизм работы с большими группами «активистов», а сама территория лагеря была приспособлена под нужды прибывающих агентов, здесь стало возможным заниматься спортом, просматривать популярные фильмы на родном языке. В 1943 г. руководство РСХА разрешило поставить в блоках игровые автоматы и бильярд[283].

Лагерь СД в Заксенхаузене предназначался для отбора агентов. В учебных классах с личным составом проводились занятия. Так, в группе Гиля и Блажевича читал лекции на русском языке доктор и сотрудник СД, унтерштурмфюрер СС Грубе. Он рассказывал о социальном устройстве Третьего рейха, сущности национал-социализма, войне между Германией и Советским Союзом. Общий надзор за группой осуществлял сотрудник СД, заместитель коменданта лагеря оберштурмфюрер СС и русский эмигрант Аркадий Николаевич Кочубей, выполнявший обязанности переводчика.

Для закрепления теоретических знаний в области нацистской идеологии, а также для «просвещения» агентов обыкновенно устраивались экскурсии. Программа была стандартной: посещение Олимпийского стадиона в Берлине, городского зоопарка, поездка в Потсдам — резиденцию прусской королевской семьи (где показывали дворцы Фридриха II и парк Сан-Суси). Важным атрибутом таких поездок являлось товарищеское застолье в каком-нибудь уютном ресторане или пивной с хорошим уровнем обслуживания[284]. С помощью подобных мероприятий немцы умело формировали лояльных сотрудников, которые позже должны были рассказать людям на Востоке о культуре и достижениях германской нации. И такие приемы действовали. Так, в мемуарах бывшего члена «Дружины» Л.Я. Самутина есть эпизод, когда первая группа БСРН возвратилась в Сувалки. Его знакомый, С.П. Точилов, расхваливал все, что увидел «своими глазами, и говорил, что Советский Союз — варварская, дикая страна по сравнению с Германией»[285].

В начале апреля 1942 г. руководители «Цеппелина» поделили первую группу Гиля пополам. Одна ее часть (Егоров, Глазов, Точилов, Рубанский и др.) была направлена в предварительный лагерь в Освице, где прошла специальный курс; из числа некоторых ее участников были подготовлены инструкторы по разведке и диверсионному делу. Вторая часть (Гиль, Блажевич, Алелеков, Алексеев, Бурмистров[286], Говор[287], Каубрак[288] и др.) осталась в Заксенхаузене, где продолжила занятия и подготовку к приему новых групп «активистов». Одновременно с этим завершалась работа над Манифестом Союза и другими учредительными документами, определявшими суть организации[289].

Нельзя не отметить ярко выраженный антисемитский характер БСРН. Помимо того, что в самом Манифесте прямым текстом говорилось об изгнании евреев из пределов России, членами Союза не могли стать представители избранного народа[290]. В данном случае можно вести речь о сильном влиянии со стороны СД, внутри которой ненависть к евреям поощрялась и культивировалась на всех уровнях[291].

Желающие вступить в БСРН, должны были произнести клятву. Текст ее был такой: «Я (фамилия), вступая в Боевой союз русских националистов, обязуюсь честно и беспрекословно выполнять все поручения и обязанности, возлагаемые на меня Союзом. В случае измены с моей стороны Союзу я подлежу уничтожению. (Подпись)»[292].

В начале апреля 1942 г., по согласованию с СД, была утверждена структура организации, создан главный центр БСРН, включавший в себя четыре отдела: 1) разведки и контрразведки; 2) военных дел; 3) партийных дел и работы с молодежью; 4) агитации и пропаганды. Главному центру должны были подчиняться ячейки организации на местах[293].

Отдельно обсуждался вопрос, как будет строиться работа «Союза» и кто возьмет на себя общее руководство. Гиль, пытаясь удовлетворить свои личные амбиции, стремился сконцентрировать всю власть в своих руках