Третий Рейх. Война: до критической черты. Книга I - Олег Юрьевич Пленков Страница 16

и стало символом объединения традиционных консервативных ценностей и нацизма. Также следует учесть и то обстоятельство, что с момента смерти Гинденбурга (в августе 1934 г.) до февраля 1938 г. Гитлер формально руководил армией не сам, а через военного министра фон Бломберга и командующего вермахта фон Фрича, что офицеры рассматривали как знак уважения армейской традиции и статуса армии. К тому же фюрер стал проявлять готовность выполнять все требования армии в процессе ее строительства, что также улучшило его позиции среди офицеров.

Первый экспансионистский ход, предпринятый Третьим Рейхом — занятие Рейнской демилитаризованной зоны — вызвало протесты со стороны Генерального штаба. Начальник Генштаба генерал-полковник Людвиг Бек считал, что вхождение германских войск должно сопровождаться заявлением о том, что этот район не будет укрепляться. Гитлер с этим категорически не согласился. Затем военный министр генерал Бломберг выдвинул предложение: посланные за Рейн войска будут отведены при условии, если французы согласятся отвести от собственной границы в пять раз большие войска. Наконец Бек, Бломберг и Фрич пытались убедить Гитлера отвести немецкие батальоны, введенные за Рейн. Гитлер снова отказался и снова оказался прав. Немецкие генералы были в замешательстве — они знали настоящее соотношение сил. Разве простейший расчет баланса численности вооруженных сил и здравый смысл перестали что-либо значить? Нет, в этот момент расчеты ничего не значили, значение имела только воля и инстинкт Гитлера. В отчаянии Бек подал в отставку. Никто из коллег не последовал его примеру, зато многие присоединились к заговору с целью похищения Гитлера и провозглашения нового правительства. Этот переворот планировался в момент нападения на Чехословакию. План переворота был расстроен английской инициативой о начале переговоров по Судетам в Мюнхене. После Мюнхена генералы-заговорщики (Вицле-бен, Хельдорф, Гепнер) остались на своих местах.

Стремительный и ошеломляющий ход событий, инициированный Гитлером, продемонстрировал, насколько потерял позиции немецкий генералитет, скатываясь под гору все дальше от вершины власти, на которой находился в предшествующий период. Этому способствовали многие факторы. Ни один из них не был решающим, если рассматривать их изолированно, но в сочетании они создали атмосферу растерянности и разочарования. В поведении Гитлера генералов более всего возмущала не его аморальность, а его безответственность. Отсюда и их склонность — пятиться назад, под любым предлогом тянуть время, наблюдая, оправдается ли риск. Кроме того, успехи Гитлера сопровождались действительным усилением профессиональной эффективности армии, а это не могло не нравиться офицерам. Большинство офицеров, разочарованных своим новым положением в обществе, топило разочарование в работе — результатом стало такое качество штабной работы и такой высокий тактический уровень, которого не добилась ни одна армия в мире"[110].

Иллюстрацией амбивалентного отношения офицеров к режиму является история знаменитого аристократического 9-го Потсдамского пехотного полка (I.R.9 — Infanterieregiment 9). Смерть двух немецких генералов была связана с покушением на Гитлера 20 июля: взрывом бомбы был убит главный адъютант Гитлера Рудольф Шмундт, и на Восточном фронте вследствие неудачи покушения покончил с собой один из главных заговорщиков — Хеннинг фон Тресков. Их объединяло то, что они оба были однополчанами, начинали свою карьеру в I.R.9, в котором в кайзеровские времена служило большинство Гогенцоллернов. Ни одно из подразделений вермахта не дало столько участников антинацист-ского Сопротивления и одновременно ни одно подразделение вермахта не было более укоренено в прусской военной традиции и прусском понимании долга. Поэтому многие офицеры этого полка чувствовали себя как «последние из пруссаков» и в соответствии с этим и действовали. Многие офицеры полка приняли активное участие в строительстве новой ФРГ. Из 29 капитанов и штабных офицеров 9-го пехотного полка, которые служили в нем до 1933 г., 27 стали генералами[111]".

Как писал в мемуарах служивший в этом полку резервистом Ганс Франк (генерал-губернатор Польши), в офицерском кругу I.R.9 Гитлера хотя и ценили за то, что он восстановил вооруженные силы Германии в прежнем объеме, но недолюбливали из-за его демагогии и склонности к драматизации: это не соответствовало прусской трезвости и ясности. Ни один из офицеров полка не разделял антисемитизма нацистов, над Розенбергом в полку насмехались, как над «сумасшедшим графоманом», Геббельса называли «кровавым Дзержинским Гитлера», Гесса именовали «олухом царя небесного» (Mondkalb), а Геринга — «тщеславным пустозвоном» (eitel Hanswurst). Франк писал, что откровенность речей в офицерском казино была старой прусской традицией, поскольку наружу из разговоров ничего не выходило. Впрочем, несмотря на то что офицеры по косточкам разбирали нацистское руководство, на их службе и верности солдатскому долгу это никак не отражалось, поскольку долг и был религией пруссаков.

В 1934–1935 гг. на базе 9-го пехотного полка было создано три полка, а с началом войны — еще один. Старый I.R.9 почти целиком был уничтожен под Москвой зимой 1941 г., а после был переформирован в 9-й танковый гренадерский полк. После 20 июля 1944 г. остатки полка были включены в 67-й пехотный полк с тем, чтобы даже номер полка не напоминал нацистскому руководству об офицерском Сопротивлении.

Еще более консервативным — даже, скорее, монархическим — был флот. По отношению к нацистской партии многие флотские офицеры, особенно старшие по возрасту, испытывали, по словам командующего Кригсмарине адмирала Эриха Редера, «определенный скептицизм, но они могли совершенно свободно выражать свои мнения, не боясь наказаний. Я лично знал некоторых офицеров, не согласных с системой национал-социалистического государства и нацистской партией, которые этого не скрывали. Но пока эти офицеры исполняли свой долг — а они это делали до конца войны — они ничуть не потеряли свой авторитет и не понесли никакой кары». Так, Редер назначил капитана первого ранга Патцига командиром новейшего линкора, несмотря на то что у того были большие проблемы с гестапо. Потом Патциг стал начальником управления кадров Кригсмарине"[112].

В процессе ускоренного строительства армии офицеры стали значительно быстрее продвигаться по службе, что также способствовало росту популярности Гитлера в армии. Скептики же, наподобие генерала Людвига Бека, предупреждавшие о растущей агрессивности Гитлера и о войне, казалось, попали впросак, ибо Гитлер мирными средствами смог обеспечить аншлюс и Австрии и Судет — казалось, все подтверждало правоту Гитлера и его намерения мирными способами разрешить все германские проблемы. Уже в разгар войны Гитлер следующим образом высказался о немецком генералитете: «Когда я еще не был канцлером, я думал, что Генеральный штаб похож на зверскую цепную собаку, которую обязательно нужно держать за ошейник, чтобы она не вцепилась кому-нибудь в горло. После того как я стал канцлером, я понял, что сильно ошибался. Этот Генеральный штаб препятствовал мне во всем, что я хотел сделать. Генштаб был против вооружений, против введения войск в Рейнскую зону, против аншлюса, против