Сизиф на Парнасе - Алексей Константинович Смирнов Страница 16

Далее нам предлагают "определиться с основной мыслью книги". Поставлен вопрос: что вы хотите сказать или доказать читателю? Какие чувства должен вызвать у читателя ваш роман?

Вопросы поставлены, ответы пока не даны, однако формулировка настораживает. Мне ближе позиция, согласно которой автор ничего не должен доказывать и ничему не должен учить. Доказать никому ничего нельзя, если только вы не пишете научно-популярную книгу (да и то случается всякое). Научить (если у вас роман, а не учебник) - тоже. Какие чувства возникнут у читателя - да почем вы знаете? Почему вы должны за это отвечать? Это же он, а не вы. Людей много, мнений тоже. Я, например, содрогаюсь от комедий и смеюсь над триллерами. Мне кажется, что автор должен сообщить читателю одно: возбуждение. Передать ему импульс. Нервная клетка, нейрон, передает импульс по длинному, единичному отростку - аксону, который контактирует со многими чувствительными отростками (дендритами) другого нейрона. То же самое происходит и здесь.

Писатель - очаг возбуждения. Он должен взволновать, задеть за живое, а чем - это не всегда понятно. Мы слушаем Бетховена - всегда ли нам понятно, что нас задело? Не у всех же есть музыкальное образование, не все мы разбираемся в диезах и бемолях - и хорошо, в конце концов. Незнание магии позволяет попасть под ее влияние.

Сюжет

Следующим пунктом стоит сюжет.

Госпожа Барякина перечисляет сюжетные архетипы, насчитывая 14; Жан Польти насчитал 36, именно:

* Мольба

* Спасение

* Месть, преследующая преступление

* Месть, близкому за близкого

* Затравленный

* Внезапное несчастье

* Жертва кого-нибудь

* Бунт

* Отважная попытка

* Похищение

* Загадка

* Достижение

* Ненависть между близкими

* Соперничество между близкими

* Адюльтер, сопровождающийся убийством

* Безумие

* Фатальная неосторожность

* Невольное кровосмешение

* Невольное убийство близкого

* Самопожертвование во имя идеала

* Самопожертвование ради близких

* Жертва безмерной радости

* Жертва близким во имя долга

* Соперничество неравных

* Адюльтер (супружеская измена)

* Преступление любви

* Бесчестие любимого существа

* Любовь, встречающая препятствия

* Любовь к врагу

* Честолюбие

* Борьба против бога

* Неосновательная ревность

* Судебная ошибка

* Угрызения совести

* Вновь найденный

* Потеря близких

А Хорхе Луис Борхес считал, что сюжетов всего четыре. Я позволю себе привести его новеллу целиком.

"Четыре цикла"

Историй всего четыре. Одна, самая старая - об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои. Защитники знают, что город обречен мечу и огню, а сопротивление бесполезно; самый прославленный из завоевателей, Ахилл, знает, что обречен погибнуть, не дожив до победы. Века принесли в сюжет элементы волшебства. Так, стали считать, что Елена, ради которой погибали армии, была прекрасным облаком, виденьем; призраком был и громадный пустотелый конь, укрывший ахейцев. Гомеру доведется пересказать эту легенду не первым; от поэта четырнадцатого века останется строка, пришедшая мне на память: "The borgh brittened and brent to brondes and askes" Данте Габриэль Россетти, вероятно, представит, что судьба Трои решилась уже в тот миг, когда Парис воспылал страстью к Елене; Йитс предпочтет мгновение, когда Леда сплетается с Богом, принявшим образ лебедя.

Вторая, связанная с первой, - о возвращении. Об Улиссе, после десяти лет скитаний по грозным морям и остановок на зачарованных островах приплывшем к родной Итаке, и о северных богах, вслед за уничтожением земли видящих, как она, зеленея и лучась, вновь восстает из моря, и находящих в траве шахматные фигуры, которыми сражались накануне.

Третья история - о поиске. Можно считать ее вариантом предыдущей. Это Ясон, плывущий за золотым руном, и тридцать персидских птиц, пересекающих горы и моря, чтобы увидеть лик своего бога - Симурга, который есть каждая из них и все они разом. В прошлом любое начинание завершалось удачей. Один герой похищал в итоге золотые яблоки, другому в итоге удавалось захватить Грааль. Теперь поиски обречены на провал. Капитан Ахав попадает в кита, но кит его все-таки уничтожает; героев Джеймса и Кафки может ждать только поражение. Мы так бедны отвагой и верой, что видим в счастливом конце лишь грубо сфабрикованное потворство массовым вкусам. Мы не способны верить в рай и еще меньше - в ад.

Последняя история - о самоубийстве бога. Атис во Фригии калечит и убивает себя; Один жертвует собой Одину, самому себе, девять дней вися на дереве, пригвожденный копьем; Христа распинают римские легионеры.

Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их - в том или ином виде.

Кто прав - Польти, Барякина или Борхес? Лично я склоняюсь к последнему, хотя Борхес уж точно никого ничему не учил, так что вариант Барякиной представляется надежнее и удобнее в практическом смысле. Я не буду его приводить, поищите сами, пока меня не привлекли за плагиат, а Польти и Борхес мне ничего не сделают.

Мне кажется, что 36 сюжетов Польти вполне могут развиваться в составе 4-х Борхеса.

А уж возможных комбинаций столько, что я не возьмусь подсчитать.

Технология написания

Госпожа Барякина не делится собственной технологией, вместо этого она предлагает перевод соответствующей главы, написанной зарубежным автором. Я не стану разбирать его метод - найдете сами, если захотите. Если коротко, то он сначала формулирует в одном предложении, о чем будет роман, потом развивает предложение в абзац, абзац - в две страницы, и так далее, пока от героев и событий не станет настолько тесно, что понадобится целая таблица. По ходу, этапе на четвертом, образуется аннотация - синопсис, которую после можно будет послать издателю; в итоге черновик пишется приблизительно за три недели.

Это чем-то напоминает фантик, который последовательно разворачивается. Хорошо, если сам, тогда это больше похоже на распускающийся цветок; если по принуждению - нет, мне это не по душе. Еще это можно сравнить с матрешкой "наоборот": мелкие не вынимаются, а последовательно обрастают большими. Пожалуй, этот метод больше пригоден к работы в жанре нон-фикшн.

В общем, кому-то этот метод пригодится, кому-то нет.

Я поступаю иначе, я пишу по ходу возникновения мыслей, и у меня не бывает четкого плана. Я вытягиваю "рыбу", а не разворачиваю фантик. Иногда мне приходится слышать: и как ты можешь писать, не зная, чем это кончится? Это не так; как правило, я знаю, чем все кончится, но как