Без видимых повреждений - Рэйчел Луиза Снайдер Страница 14

статистики: быть среди тех, у кого всё получилось. Мишель стойко придерживалась установки о том, что ее дети не будут расти в так называемой «неполной семье». Это одна из вечных задач, которую каждый из родителей так или иначе пытается решить: что лучше для детей – жить с неидеальным родителем, а в случае Роки – жестоким и сидящим на мете, – или вообще без него? Какие из бесконечного множества способов, которыми мы можем навредить нашим детям, нанесут меньше вреда?

Мишель любила Роки, по крайней мере, вначале. Он смешил ее. Он был полон жизни. Он учил детей ставить палатку, рыбачить, вешать гамак. Учил их стрелять в цель из пневматического пистолета. А когда они были маленькими – подбрасывал их в воздух и менял им подгузники. Качал на качелях на заднем дворе и тепло укутывал перед зимними катаниями на санках. Роки контролировал их, был жесток и сидел на мете; но при этом он был скромным, неуверенным, любящим. И долгое время Мишель казалось, что у нее получится балансировать между этими полюсами.

Салли не знает, почему Мишель не открылась ей за все эти годы; возможно, это было связано с гордостью девушки – она не желала признать свою неправоту – и с попыткой не задеть чувства матери: Мишель не хотела, чтобы Салли винила себя за развод с Полом. Поэтому вместо того, чтобы делиться всем со своей матерью, Мишель иногда разговаривала с Сарой. Она могла рассказать о том, что Роки постоянно употребляет наркотики, о том, как они с мужем далеки друг от друга, – он ночи напролет что-то делает с машиной в гараже или курит всё, что под руку подвернется, превращаясь в заядлого наркомана, а она сидит дома с детьми. Даже те, кто проводил время с Мишель, например, Пол, с которым они вместе обедали за просмотром шоу Джерри Спрингера, не знали, как всё было на самом деле, потому что они никогда не видели Мишель вместе с Роки. Мелани и Мишель не разговаривали по душам; обычно Мелани проводила время в гараже, накуриваясь с Роки. Так что Мишель говорила с Сарой, но даже с ней не была полностью откровенна. «В последние годы она говорила о своей семье и о том, почему, по ее мнению, она стала именно такой, какая есть, – рассказывает Сара, – благодаря урокам по воспитанию и уходу за детьми, которые Мишель посещала в колледже, она многое узнала о работе человеческого сознания, о том, почему люди совершают определенные поступки, какие бывают поведенческие модели, и всё такое… Я прониклась огромным уважением к ее уму и нежности».

И она действительно была умной. Достаточно умной, чтобы понимать, что не сможет просто так взять и уйти. Для этого понадобится четкий план и подготовка. Уход – не однократное событие, а процесс.

После всего случившегося, после убийства Мишель, Салли была в ужасе не просто от того, что узнала, что Мишель боролась с Роки за собственную жизнь, но от того, что она ничего не рассказала об этом собственной матери, – заговорив только за несколько недель до своей смерти, и всё равно утаив очень-очень многое. То, о чем Салли узнала позже.

За несколько месяцев до убийств Сара испробовала несколько способов, чтобы вызволить Мишель из дома, действуя и открыто, и намеками. Однажды она оставила невестке брошюру о местных организациях, помогающих жертвам домашнего насилия, в которой упоминался Гейтвэй Хауз – приют для жертв домашнего насилия в Биллингсе. Сара пыталась заговорить об этом с Мишель, но та не хотела ее слушать. Тогда Сара предложила ей на время уехать с детьми к тете в Аризону, но Мишель отказалась. Все эти предложения были продиктованы тревогой за невестку, но Сара волновалась, что переступает личные границы, без спроса вмешиваясь в жизнь Мишель. Она часто чувствовала себя так в отношениях с женой пасынка, даже в мелочах. На одном из домашних видео Сара сидит с Кристи и Мишель на заднем дворе. Кайл качается на качелях, а Роки снимает их всех. Кайлу еще нет двух лет, и его лохматые волосы торчат во все стороны. Сара спрашивает, стригли ли его когда-нибудь, и Роки говорит, что вроде бы нет.

«Я могла бы подстричь немного сзади», – говорит Сара взволнованным голосом. Летний день, на лицах детей видны липкие следы только что съеденных сладостей. «Если она захочет. Я не хочу встревать».

Сара повторяет это два, три раза. Она может постричь Кайла, но не хочет обидеть Мишель, не хочет влезать туда, где в ее помощи не нуждаются. И это показательный момент. Должна ли Сара как свекровь принять ответственность за что-то, одновременно настолько незначительное и настолько личное?

«Они отрастут, – говорит Роки, – это всего лишь волосы».

Сейчас 2017 год, погожий и солнечный весенний день, и я сижу за столом на заднем крыльце дома Гордона и Сары Мозур в дальнем пригороде Биллингса. Сара принесла чай со льдом, крекеры и сыр. Сегодня День матери. У Сары и Гордона никаких планов. Гордон, как и Пол, никогда ни с кем не говорил об убийствах.

Две собаки четы Мозур трутся поблизости в поисках упавшего сыра. По городским, то есть по моим, стандартам задний двор очень просторный, и за ярко-зеленой травой на лужайке явно ухаживают с любовью. В дальнем углу разбита прямоугольная клумба с лавандой и сердцецветом. Посередине сада лежит валун, в который врезана бронзовая табличка.

Отец Роки, как и сын, невысокий мужчина, примерно метр семьдесят, очень неразговорчивый. Когда Гордон говорит, мне часто приходится наклоняться, чтобы что-то услышать. На нем бейсболка Rainbow Run Fly Shop, серая рубашка Eddie Bauer и текстильный ремень с нарисованной рыбой. Он как будто родился в реке, в рыбацких сапогах и со спиннингом в руке. «Я поверил ему как дурак», – говорит Гордон. Он рассказывает о том, как забрал ружье Роки – наследство деда Мишель – и решил, что этим всё кончится. Чтобы поверить, что человек, которого ты растил с пеленок, когда-нибудь может оказаться способным на убийство, нужно иметь невероятно живое воображение. Но это произошло, и теперь Гордон гадает: «Как можно оставить это в прошлом? Как только начинаешь об этом думать, поток мыслей не остановить, в голове вертится “почему, почему, почему?”, и, конечно, ты никогда не узнаешь почему».

Гордон рассказывает, что как-то раз Мишель в панике позвонила ему. Она говорила, что Роки угрожал их убить. Охотничьим ружьем ее деда. Гордон помчался к ним, чтобы забрать Мишель и детей. Роки уже