Литературно-критические очерки. Н. Глебов, А. Шмаков - Людмила Сергеевна Шепелева Страница 9

«— Недавно я встретил в тайге русского, он мне сказал: «Скоро, охотник, будут большие перемены». — Темир окинул внимательным взглядом собравшихся. — Карабарчик — хороший знак. На Алтае настанет весна».

В повести мы не найдем глубоких психологических характеристик героев, — и в этом ее слабая сторона. Так заимщик Зотников — это вариация купца Никиты Фирсова: так же жаден, бесчеловечен, смысл жизни видит в наживе. В приемах раскрытия характера автор повторяется. Вот эпизод объяснения Зотникова с Прокопием Кобяковым по поводу воровства алтайских лошадей.

«— Садись! — голос Евстигнея был суров. — Тут твоя баба развязала язык насчет таврежки алтайских лошадей… Так вот… — он приблизил свое лицо к работнику и прошептал: Если еще раз услышу, сгною вас обоих в остроге! Понял? — лицо Евстигнея побледнело, пальцы впились в плечо работника»[5].

С подобными, излишне прямолинейными (что приводит к односторонности образа) описаниями «страшного» врага со звериным оскалом, угрозами, «впившимися» пальцами мы встречаемся и в трилогии. По такому принципу созданы образы Яжная, Сапока и других врагов. Они не очень убедительны, т. к. слишком односторонне и неглубоко раскрыты их характеры.

Достоинство книги — в остром конфликте, стремительном развитии действия. Характеры раскрываются в поступках, столкновениях, причем действие ослабевает лишь к концу повествования (здесь автор неоправданно вводит новые эпизодические лица, вроде Журавея, Вострикова, которые ничего нового не вносят); последние эпизоды описательны. В основном же, повесть отличается четкостью композиции: каждое новое испытание, выпадающее на долю Карабарчика, — веха на пути становления его характера.

Основа повести — приключенческая. Карабарчик убегает от преследователей, охотится в тайге, попадает в западню, образовавшуюся во время снежного обвала; вместе с Янькой выпускает из загона алтайских коней, украденных кулаками; побеждает в конных состязаниях; отважно проникает в опасную пещеру, чтобы выручить друга, и, наконец, помогает партизанам в их борьбе с колчаковцами.

Все эти события описаны увлекательно, живо, Карабарчику принадлежит в них главная роль; в преодолении трудностей закаляется воля, находчивость, смелость мальчика, его готовность выполнить любое задание старших друзей.

Для детей притягательная сила Карабарчика — не только в его общественной активности, но и в том, что он любит живую природу во всех ее проявлениях: птиц, собак, лошадей, деревья, цветы. Примечательны в этом плане такие эпизоды повести как столкновение Карабарчика и Яньки с сыном хозяина, задушившим воробьиного птенчика, или спасение Карабарчика его верными друзьями — сторожевыми собаками Мойноком и Делбеком.

Глебов интересно рассказывает об удивительной природе Алтая, о богатствах этого замечательного края, нравах и обычаях алтайского народа, причем, акцент автор делает на тех переменах, которые пришли в алтайские аилы с Великой Октябрьской социалистической революцией.

Властно входит новое в быт. Меняются люди тайги, и сама природа, кажется, ликует, радуясь обновлению горного Алтая. Старый аил — это нечесаная и немытая сорокалетняя Куйрук, которая 22 года ходит в одном платье: стирать белье — значит, смывать свое счастье. Старый аил — это фигура горбатого Кичинея, которому за неплатеж налогов связали руки веревкой, надели на плечи тяжелый железный таган и посадили на морозе «замаливать грехи». Старый аил — это шаман, погубивший больную девушку Эрдине. Новое алтайского аила — русская фельдшерица, заставившая Куйрук впервые в жизни вымыться и сменить одежду; это — библиотека-читальня, выездная кооперация и многое другое. Главные перемены произошли в судьбе людей. Темир, Прокопий Кобяков, Янька, Карабарчик нашли свою счастливую долю, стали хозяевами родного края — таков смысл книги Глебова, примыкающей по своей идейной направленности к трилогии «В степях Зауралья».

Повесть «Карабарчик», адресованная детям среднего школьного возраста, вполне отвечает требованиям литературы для подростков. Романтика героического подвига, динамика революционных событий увлекает и захватывает ребят. Вот почему эта книга популярна не только среди школьников нашего края. Она переведена на несколько языков народов Советского Союза и социалистических стран. Написание «Карабарчика» свидетельствует о широте творческих интересов Глебова, о том, что он талантливый детский писатель. Он создает увлекательные повести для детей: «Асыл», «Детство Викеши», книгу рассказов о природе и людях уральского края. Эти произведения отличаются разнообразным содержанием, живостью изложения.

Но Глебова вновь манит прошлое Урала, он пишет роман «Даниил Кайгородов».

Положительной стороной этой книги является правдивое изображение подневольного каторжного труда первых рабочих Бакальских рудников горного Урала, показ творческих возможностей народа, временно почувствовавшего себя хозяином в период пугачевского восстания.

Однако, характер крепостного рудознатца Даниила Кайгородова, подобно положительным персонажам «В степях Зауралья», схематичен. Это обстоятельство значительно снижает художественный уровень произведения.

В целом, тема пугачевского восстания раскрыта в романе поверхностно. В книге есть жанровые, батальные сцены, повествующие об осаде пугачевцами Челябинска, о совместной борьбе русского и башкирского народа, вводятся в действие исторические фигуры: командующий пугачевским войском Грязнов, царский полковник Колонг. Но эти эпизоды — лишь беглый пересказ событий, характеров. Живой истории, художественно воспроизведенной, нет в романе. Вот, например, в какой манере сообщается о захвате Челябинска царскими войсками.

«Передовой отряд Кайгородова вместе с кыштымцами и каслинцами схватился в рукопашную с солдатами. Из крепостных ворот на помощь работным людям вымахнули на конях миасские казаки во главе с Грязновым. Началась кровавая сеча. Иван Никифорович рубился с отчаянной решимостью. Его клинок мелькал то тут, то там. Не отставал от полковника и Даниил со своими друзьями. Упал сраженный солдатской пулей Варфоломей. Пошатнулся, схватившись за щеку, Никита. Сражение шло с переменным успехом. Но перевес был явно на стороне солдат Гагрина, и отряды Грязнова поспешно отступили к деревне Шершни. В Челябу вошли правительственные войска»[6].

Все эти безликие выражения (вроде «переменного успеха», «отчаянной решимости»), мелькающие «то тут, то там», выражаясь языком автора, не воссоздают трагической картины сдачи Челябинской крепости пугачевскими войсками.

В романе историческая эпоха предстает слишком в беллетризованном плане. История крестьянской девушки Серафимы, ставшей любовницей богатого заводчика, невесты Даниила Фроси, сосланной по навету ревнивой Серафимы в монастырь, подчас заслоняет основную сюжетную линию. Особенно это обращает на себя внимание во второй части романа, где речь идет о пугачевском движении. Только мы приблизились к фактам истории, а автор уже уводит нас снова в кержацкую семью Фроси, затем в монастырь, где прячут девушку. Подробно описываются потайные ходы, мрачная келья, появляется спаситель в образе глухого монаха Дармедона, потом — знахарка и так далее. Приключение разрастается в самоцель и нарушает цельность композиции исторического романа. Умение Глебова создать динамическое действие, развить интригу оборачивается в данном случае во вред автору. История только тогда