Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов Страница 93

Потери русских войск в ходе штурма крепости Карс составили: убитыми – один генерал, 17 офицеров и 470 нижних чинов, ранеными – 77 офицеров и 2196 нижних чинов.

После взятия Карса командир действующего корпуса представил к наградам, прежде всего Георгиевским, отличившихся. Император Александр II, получив с Кавказа долгожданное донесение на высочайшее имя о падении Карской крепости, пожаловал указом от 19 декабря 1877 года в кавалеры Военного ордена Святого Георгия Победоносца 3-й степени сразу восемь особо отличившихся военачальников. Это были:

Начальник 40-й пехотной дивизии генерал-лейтенант П.Н. Шатилов;

Начальник 1-й гренадерской дивизии генерал-лейтенант Х.Х. Рооп;

Состоящий при Кавказской армии генерал-лейтенант князь З.Г. Чавчавадзе;

Командир 2-й бригады 19-й пехотной дивизии генерал-майор Я.К. Алхазов;

Состоящий в распоряжении главнокомандующего Кавказской армии генерал-майор Генерального штаба К.В. Комаров;

Командир 2-й бригады 40-й пехотной дивизии генерал-майор Г.Н. Рыдзевский;

Военный инженер, начальник Терской инженерной дистанции полковник Е.М. Бульмеринг;

Командир 158-го пехотного Кутаисского полка полковник С.А. Фадеев.

В высочайшем указе о пожаловании подлинного героя осады и взятия Карской крепости полковника Семена Андреевича Фадеева орденом Святого Георгия Победоносца очень высокой степени для полковых командиров говорилось:

«При взятии штурмом крепости Карс в ночь с 5 на 6 ноября 1877 года воспользовался быстро оцененным положением дел в самом разгаре боя, атаковал и занял с незначительной частью войск главнейшее неприятельское укрепление Карадаг, с падением которого решалась участь всей крепости».

…Одновременно с осадой Карса развернулась борьба за другой город-крепость – Эрзерум. Наступление на него вела другая часть действующего корпуса, Саганлугский отряд генерал-лейтенанта Геймана. В этом же направлении продвигался Эриванский отряд. Близ Эрзерума, в Хасан-Кале, отряды соединились. Теперь Гейман имел 30 тысяч войск при 84 орудиях.

Турецкие силы под Эрзерумом и в самой крепости состояли из 15 тысяч человек при 60 орудиях. Это были остатки Анатолийской армии. Султан писал из Константинополя (Стамбула) муширу Мухтару-паше:

«Если неприятель простерет свою руку для овладения Эрзерума, то излишне описывать те раны, которые будут нанесены государству этим печальным событием».

События развивались в худшую сторону так быстро, что Мухтар-паша отказался от принятого ранее решения дать подходившим русским сражение на укрепленных позициях у подножия хребта Деве-Бойну. Мушир мало верил в успех своего полководческого замысла и потому писал султану на берега Босфора, что имеемыми у него силами:

«…Не только нельзя задержать дальнейшее наступление русских, но нельзя удержать даже Эрзерума, потеря которого может угрожать господству османов в Малой Азии».

Полевое сражение 23 октября турки, потеряв около 7 тысяч человек, проиграли, бежали за стены Эрзерумской крепости. Гейман упустил для штурма четыре дня, за которые Мухтар-паша сумел собрать под свои знамена около 10 тысяч человек. Турки отбили атаку на город и сели в осаду, лишившись всех путей сообщения.

Осада затягивалась. Наступила зима с ее снежными метелями и непроходимостью дорог. Подвоз провианта осуществлялся с трудом и в малом количестве. Обувь у солдат износилась, и «многие ходили буквально без подошв». Санитарное обслуживание было поставлено плохо. В осадных войсках началась эпидемия тифа. Всего осада Эрзерума унесла жизни 20 тысяч «кавказцев». От тифа умер и генерал Гейман.

Победа на Балканах застала главные силы действующего корпуса под Эрзерумом, положив конец гибели русских солдат в горах Саганлуга.

Генерала от кавалерии М.Т. Лорис-Меликова уже не было во главе действующего корпуса, он вернулся к исполнению военно-административных обязанностей. На этом посту его в 1878 году заменил генерал И.Д. Лазарев.

Турецкая война на Кавказе в биографии Лорис-Меликова интересна тем, что в ее годы ему пришлось продемонстрировать свои дипломатические и организаторские способности. Удивление современников вызвало известие о том, что даже воюя на турецкой территории, он сумел убедить местное население, прежде всего торговых людей, принимать в качестве оплаты российские кредитные бумаги, а не монетное серебро и золото. На них делались закупки для русских войск, прежде всего провианта и фуража, обозных верблюдов. Такое «новшество» сохранило российской казне весьма значительные суммы, что произвело сильное впечатление на официальный Санкт-Петербург.

За все эти заслуги на Кавказе, в том числе и военные, М.Т. Лорис-Меликов в 1878 году возводится в графское достоинство Российской империи.

Значительный резонанс в России получила деятельность Михаила Тариеловича во время эпидемии чумы, вспыхнувшей в Ветлянке. В то время он, назначенный временным самарским, саратовским и астраханским генерал-губернатором, сумел локализовать и прекратить вспыхнувшую в степном краю страшную во всех отношениях эпидемию, а затем снять жестокие карантинные ограничения.

Генерал-адъютант граф М.Т. Лорис-Меликов был на хорошем счету у государя России. После покушения на императора Александра II, произведенного в апреле 1879 года А.К. Соловьевым, он назначается харьковским генерал-губернатором. В начале февраля им был представлен царствующему Романову обстоятельный доклад о своей деятельности, где особо выделил два направления.

Указывая на растущее революционное движение в стране в резко увеличившемся количестве террористических актов, Лорис-Меликов призывал, с одной стороны, к «строгому каранию и преследованию зла не только совершенного, но и злоумышления». А с другой стороны, призывал к проведению мер, «которые способствовали бы успокоению благонадежных элементов в обществе и, охраняя законные их интересы, восстановили бы в них ослабевшее доверие к власти».

Такая позиция (и деятельность) Лорис-Меликова не осталась незамеченной в столице. И после очередного покушения на жизнь императора Александра II, когда С. Халтурин организовал взрыв в Зимнем дворце, была создана так называемая Верховная распорядительная комиссия, наделенная огромными полномочиями для борьбы с террором народовольцев, вопрос о том, кто ее возглавит, не стоял. Во главе комиссии был поставлен харьковский генерал-губернатор.

Оставив Харьков, он прибыл на берега Невы. Среди первых его шагов на новом поприще стало обращение к жителям Санкт-Петербурга. В нем М.Т. Лорис-Меликов подтвердил свое намерение наказывать без «малейшего послабления» «преступные действия, позорящие общество», в то же время «оградить законные интересы его здравомыслящей части».

Такое обращение было с восторгом встречено российскими либералами всех мастей, что подтверждается исследователями эпохи Александра II. Один из них, Н.Е. Михайловский, назвал политику, проводимую временщиком Лорис-Меликовым, политикой «пушистого лисьего хвоста» и «волчьей пасти». Были и иные меткие характеристики деятельности новоявленного сановника, далекого от либеральных взглядов.

Над революционным подпольем нависла реальная угроза. Уже через несколько дней после появления графа Лорис-Меликова в столице на его жизнь было устроено покушение. Однако оно закончилось неудачей: покушавшийся И.И. Молодецкий был схвачен и казнен по приговору военного суда в 24 часа. Французский писатель Анри Труайя так описывает этот террористический акт в самом центре Санкт-Петербурга:

«…20 февраля, около двух часов дня, когда Лорис-Меликов выходил из здания министерства, молодой еврей