Александр Зевелев - Герои особого назначения. Спецназ Великой Отечественной Страница 85

Фактически не выходили из боев с карателями и «Неуловимые». В мае 1944 г. в Центр поступила радиограмма с сообщением А. Морозова: «Все атаки отбиты, подбито четыре вражеских танкетки, один бронетранспортер…» {307} Как вспоминал А. Морозов, с 30 апреля по 14 июля почти ежедневно район расположения бригады и населенные пункты зоны бомбили и обстреливали вражеские самолеты (до 7 «юнкерсов» одновременно!) {308}. 5 мая 1944 г. отряд М. Мышко в течение трех часов вел бой с тремя ротами эсэсовцев у д. Кирвеле {309}. 13 мая группа Дюжина обратила в бегство карателей у д. Купревичи. Через два дня группа Щербины отбила атаку двух рот эсэсовцев, поддержанных артиллерией. 17 мая партизаны были разбужены разрывами снарядов. После артиллерийского обстрела девять рот эсэсовцев и полицейских под прикрытием 30 самолетов начали наступление на партизанскую зону. Основной удар на правом фланге выдержал отряд Чеверикина, где враг создал десятикратное превосходство своих сил. Каратели подожгли лес, заняли несколько деревень, но под ударом подоспевших основных сил партизан поспешно отошли.

С 31 мая по 8 июня каратели несколько раз пытались овладеть д. Бакшты, но каждый раз отбрасывались назад контратаками ударных сил бригады, возглавляемых С. Морозовым. Через неделю враг предпринял новую попытку овладеть «партизанской столицей» Бакшты, но добиться своей цели и уничтожить основные силы бригады ему не удалось {310}.

Безуспешными оказались и все попытки карателей покончить с отрядом С. Волокитина, хотя от лазутчицы врагам стало известно местонахождение «Малого Центра». Обложив Нарочанскую пущу, каратели направились к этому месту, но отряд успел вовремя уйти {311}.

Стремясь обеспечить безопасность своих коммуникаций на железнодорожных магистралях и шоссейных дорог Минск – Слуцк, Осиповичи – Бобруйск, Варшава – Минск, фашисты силами трех полков, поддержанных танками и артиллерией, блокировали район дислокации бригад и отрядов Западного и Южного минских партизанских соединений. Каратели одновременно вышли из Пуховичей, Руденска, Шацка. Так началась 12-дневная блокада, которую С. А. Ваупшасов охарактеризовал позже как «самую тяжелую блокировку» {312}. Карателей поддерживала танковая бригада и эскадрилья бомбардировщиков {313}.

Как отмечает в своей книге бывший секретарь Минского подпольного ГК П(б)Б С. К. Лещеня, «…противник перенес главный удар по оказавшемуся в блокаде отряду С. А. Ваупшасова, бригадам «Беларусь» и 2-й Минской, отряду им. М. И. Калинина» {314}.

В течение трех суток обороняли Гресский лес бойцы бригады Градова. Врагу, несмотря на неоднократные попытки, не удалось форсировать р. Птичь. 3 июня 1944 г. каратели прорвались на левом фланге соседней бригады Каледы и вышли в тыл бригады Градова. Командование приняло решение покинуть Гресский лес и предупредило об этом жителей деревень партизанской зоны. Враг попытался атаковать отходивших партизан, но напоролся на минные поля. Бригаде удалось оторваться от фашистов.

4 июня 1944 г. на совещании командиров бригад и отрядов зоны при участии секретарей подпольных Минского ГК КП(б)Б и райкомов партии было решено прорываться из окружения и ударить по врагу с тыла {315}.

В этот самый критический день блокады, наполненный непрерывными и тяжелыми боями, противнику удалось занять несколько деревень партизанской зоны. Положение партизан стало угрожающим. В тот день был создан единый штаб для руководства всеми партизанскими силами, попавшими в окружение, который возглавил С. А. Ваупшасов. Штаб принял единственно правильное решение – отходить лесами на восток, к р. Птичь. Двигались всю ночь, и утром 5 тыс. партизан и местных жителей вышли на полуостров, защищенный с востока р. Птичь, с юга и запада – труднопроходимыми болотами. Разведчики Ваупшасова доложили, что путь на Птичь еще свободен, и он настоял на немедленной переправе. Срочно навели бревенчатую переправу и под прикрытием автоматчиков отрядов «Молот» и «Местные» партизаны и мирные жители переправились на восточный берег Птичи. Последними Птичь форсировали бойцы отряда «Молот». На следующий день к фашистам пришло пополнение со стороны ст. Талька. Вновь реальной стала угроза окружения партизан. Двое суток их позиции бомбила авиация. По просьбе Ваупшасова Центр обеспечил партизанам поддержку советской авиации.

В ночь на 8 июня блокированные силы партизан пошли на прорыв позиций врага с целью выхода из окружения. Была создана ударная группа прорыва из автоматчиков, в состав которой вошли омсбоновцы отрядов С. А. Ваупшасова и Д. И. Кузнецова. Форсировав болото, ударная группа смяла заслоны врага и обеспечила выход всей окруженной группировки в район Заречья, на оставленный накануне полуостров Битень, образуемый изгибом Птичи. Карательная экспедиция захлебнулась.

Ударной силой обороны соединения были автоматчики Градова и Кузнецова. Они успешно отбивали многочисленные атаки врага, проникли в тыл противника и нанесли ему неожиданный удар, заставив спешно отступить. Они первыми шли в контратаки и на прорыв, в последний, самый тяжелый день блокады, выдержав двенадцать атак фашистов, перешли в контрнаступление с целью прорыва и вывода соединения из кольца блокады.

«Я повел к месту прорыва группу автоматчиков Дмитрия Кузнецова, – вспоминал С. А. Ваупшасов . – Мы сошлись с немцами лицом к лицу, стреляли почти в упор. Враг не выдержал удара и бежал» {316}.

В этой контратаке отличились лейтенант Ф. Д. Эскрибано, сержанты и бойцы В. Рассадин, И. Иванников, Б. Мартынов, Я. Фокин, Л. Семин, Д. Киселев. Вот как вспоминается этот эпизод одному из авторов этой книги, участнику событий:

«…Шел двенадцатый день изнурительных боев. Днем мы отбивали непрерывные атаки, а ночами совершали быстрые броски, стремясь оторваться от врага и выйти из окружения. Измотанные боями, голодные, спавшие лишь урывками, мы отбивали в этот день одну атаку за другой. После одной из них мы почувствовали, что и враг на пределе, и бросились в контратаку. Помню бегущих с автоматами Фелиппэ, Рассадина, Завгороднего. Справа от меня шел в полный рост, поливая врага из ручного пулемета, партизан-градовец. И вдруг он покачнулся и упал: разрывная пуля пробила левое плечо и оставила под ключицей рваную рану. Товарищи подобрали его, а позже бережно несли его на самодельных носилках во время прорыва кольца блокады. Атака продолжалась. Немцы спешно отступили, оставив несколько трупов. Вскоре и мы залегли. Но нас насторожило то, с каким упорством немцы пытались притянуть к себе труп одного из убитых. Мы с Рассадиным подползли к трупу. Убитый был, как оказалось, офицером. Забрав полевую сумку, оружие и патроны, мы отползли назад. В сумке оказались ценнейшие документы о расположении сил противника в прифронтовой полосе» [68] .