Пишите мне на медсанбат - Людмила Петровна Дробинская Страница 8

В медсанбате — исключительно сильный врачебный состав. Хирургическую и терапевтическую службы возглавили кандидаты медицинских наук Л. В. Рухман и А. М. Абезгауз — преподаватели медицинских институтов. Стаж и опыт известного хирурга по костному туберкулезу Д. К. Хохлова, врачей М. Никифоровского и Л. Тимченко, молодых врачей Е. Штромвассер и В. Кавериной различны. Но операции под огнем, жизнь на колесах, ампутации по неотложным показаниям в канаве или в машине, многочасовые дежурства, когда покой им даже не мог присниться, накрепко сплотили, можно сказать, сплавили этих людей. С таким коллективом можно свернуть горы!　

Простившись с друзьями, я собралась уходить, как вдруг увидела танк, на большой скорости приближавшийся к Арсеналу. Издалека была видна стоявшая на броне девушка в военной форме. Она поддерживала поникшую голову танкиста. Когда танк, пролязгав гусеницами, остановился, я поняла, что танкист ранен в шею, а военфельдшер прижатием пальцев остановила кровотечение из сосуда. Подбежали Хохлов, сестры. Кто-то «перехватил» из онемевших рук фельдшера раненую сонную артерию танкиста, и его понесли в операционную.　

Хирурги знают, как опасны для жизни ранения сосудов, особенно сосудов шеи, как важно надежно остановить кровотечение и восполнить кровопотерю. Все было сделано в медсанбате быстро и квалифицированно. Медицинская сестра Елена Полякова определила группу крови. На небольшой тарелочке помутнели три небольших кровяных кружочка. Четвертый остался прозрачным. Значит, группа крови четвертая. Но в медсанбате не было четвертой группы, была только ампула третьей, ее и собрались перелить. Однако фельдшер танковой части — ее звали Катюша — предложила взять у нее кровь первой группы…　

Хохлов на мгновение задумался, потом глаза его потеплели.　

— Спасибо, девушка. Леля, проверьте группу крови, и начнем переливание.　

Вскоре в стакан с цитратом медленно потекла кровь: сто, двести, двести пятьдесят…　

— Как вы себя чувствуете, Катюша? — спросил врач.　

— Хорошо, — ответила побледневшая Катя и жадно, большими глотками стала пить из кружки горячий сладкий чай, поглядывая на спящего танкиста.　

Перевязана наружная сонная артерия. В вену медленно потекла живительная кровь. Раненый глубоко вздохнул, его лоб покрылся горячей испариной, он открыл глаза.　

— Ну, теперь, дружок, поправляйся, — ласково сказал Алексей Федосеевич Чаусов и как ребенка погладил его по голове своей теплой широкой ладонью. — Все у тебя пойдет хорошо. Только гляди не шевелись, лежи спокойно.　

— Спасибо, доктор, — еле слышно ответил раненый.　

В операционную зашел фельдшер приемно-сортировочного отделения Слава Блинцов. Он поднял вверх четыре пальца, что на языке Славы означало: четверо раненых нуждаются в срочной операции. Он сокрушенно посмотрел на занятые столы. Раздумье прервал вой бомбы. Задрожало вековое здание.　

— Ты что прислушиваешься? — спросил Блинцов санитара, задравшего голову вверх. — Не пробьет, не бойся. Держись, голубь!　

…Арсенал часто обстреливают. С воем проносятся снаряды. Воздушной волной на этажах разбиты стекла.　

В тот вечер недалеко от штаба я встретила знакомых студентов 5-го курса мединститута П. Гультяева и А. Страшинина, искавших медсанбат 70-й дивизии. Отличники учебы, активисты, они еще на младших курсах увлеченно занимались в студенческих научных обществах. Непривычно было видеть молодых парней в пиджачках и брюках навыпуск. Шла война, и строгая военная форма стала частью нас самих.　

Я рассказала в санитарном отделе о мужественном поступке сестры из танковой части, умелым прижатием раненого сосуда спасшей жизнь раненому и отдавшей ему свою кровь.　

— Замечательная девушка, — прочувственно сказал начальник медснабжения.　

Военфельдшер танковой части Катюша появилась на следующий день и протянула начальнику медснабжения длинную заявку на перевязочным материал, который она поизрасходовала под Лугой. Она получила немедленно все, что просила, а также скромный подарок: несколько плиток шоколада…　

Сентябрьским днем медсанбат 70-й дивизии уходил из Пушкина в Ленинград. В палату, где лежал раненый танкист, тихо вошла Катя. Она сняла пилотку, и шелковистые тонкие колечки волос прикрыли ворот выгоревшей солдатской гимнастерки. Она подошла к кровати, поправила одеяло, положила у изголовья букетик спелой брусники и плитку шоколада. Юноша открыл глаза и обрадованно улыбнулся. Высокий лоб прорезал сочный, багровый рубец, на худощавом, порозовевшем после сна лице выделялись ясные глаза, над верхней губой нежный пушок. На шее — наклейка.　

— Как вы себя чувствуете, Катя?　

— Молчите, не разговаривайте. Я чувствую себя отлично. У меня крови много…　

— Катюша, нагнитесь. Вы хорошая, добрая, и имя у вас самое наилучшее. Я вас, Катя, век не забуду. Доктор сказал, что вы меня спасли…　

Вскоре первая большая группа раненых покинула медсанбат. В парке их обстреляли на бреющем полете фашистские самолеты, снова были убитые и раненые.　

Вслед за последними ранеными ушел из парка и медсанбат. Мы встретились вновь через несколько месяцев в незабываемые дни и ночи обороны Колпина.

И снова автохирургический отряд

После полудня 8 сентября к нам в санитарный отдел прибыл командир автохирургического отряда № 10 М. А. Могучий, и с этого времени до полного освобождения Ленинграда отряд находился в составе 55-й армии.　

Мы встретились дружески. Вспомнили июль сорок первого, совместную работу в медсанбате 115-й дивизии, отъезд отряда на Ладогу в медсанбат 168-й дивизии, которой командовал полковник А. Л. Бондарев. Полки этого соединения вели тогда бои в районе Сортавалы, приковывая к себе значительные силы противника.　

…Поток раненых из различных частей, выходящих с боями к западному побережью Ладоги на единственный медсанбат, не иссякал. Вначале врачи работали по двенадцатичасовому графику, потом по шестнадцатичасовому. А еще позже сломались все графики, раненых все несли и вели, и времени для отдыха не оставалось. Сон валил на ходу, из рук падали инструменты, но в это время пришла радостная весть — к ним на подмогу идет отряд Могучего.　

Автохирургический отряд Могучего прибыл, пройдя около двухсот километров. Врачи и сестры устали, продрогли, проголодались. Перед ними простиралась серая, безбрежная водная гладь, сливающаяся с серым небом. Над Ладогой плыл туман. Первая машина на мгновение остановилась подле высокой березы. Тут же пронеслась мина, вырвала с корнем березу, обдала землей и осколками.　

— Наконец-то вы приехали, дорогие мои. — неторопливым говорком приветствовала прибывших командир медсанбата Зинаида Алексеевна Каневнина. — Заждались вас. Работаем с неимоверной нагрузкой. Если вы не растеряли в дороге последних силенок, то прошу вас сейчас же развертываться в этом ущелье, — И она показала рукой на поросший лесом овраг. — Оно издали не видно и сверху прикрыто верхушками сосен. Просто райское место! Перед работой подкрепитесь, завтрак поспевает.　

Армейский хирург 55-й армии полковник