На помощь! Как команда неотложки справляется с экстренными случаями - Михаэль Штайдль Страница 8

— Ну, как дела? — спрашивает он будто между делом.

— Понятия не имею.

Он глухо смеется, кивает и исчезает в отделении неотложной хирургии. Я вытираю пот со лба предплечьем и на секунду останавливаюсь. Что-то изменилось: вдруг стало так поразительно тихо. Краем глаза замечаю, что слева от меня — из седьмого процедурного кабинета — вывозят каталку по направлению к выходу. Рефлекторно делаю шаг назад.

Молодую женщину с карциномой легких переводят в отделение. Спинка кушетки у нее приподнята так, что она почти сидит. Ее черные вьющиеся волосы ниспадают на лицо, но все равно невозможно не заметить, насколько у нее усталые глаза и как глубоки темные кольца под ними. За 10–15 секунд, пока ее везут по коридору, все на нее смотрят, не в силах от этого удержаться. Хотя мы все должны бы были понимать, что ей это уже надоело. Скорее всего, именно это любопытство, манера, с которой на нее смотрят, наравне с распространяющимися в теле опухолями и терапией, призванной бороться с ними, и причиняет ей страдания, делает ее такой безмерно изможденной. Сотрудница службы транспортировки больных нажимает на выключатель на стене, открывая дверь на выход, толкает каталку, и все вновь возвращаются к работе.

Сейчас я сяду за стойку, достану записную книжку и запишу пару ключевых моментов. Сигналы с табло поступивших будут с некоторой периодичностью оповещать о прибытии пациентов с алкогольным отравлением, нарушениями сердечного ритма и обезвоживанием организма. Буду наблюдать за тем, как хирург изучает снимок, чтобы позже поговорить с рентгенологом. Увижу, как он зашивает рваные раны и осматривает сломанную руку 13-летнего подростка, получившего травму во время игры в футбол. Затем пострадавшую руку медсестра заботливо перевяжет специальным бинтом. Вскоре я захочу есть и пойду в комнату отдыха, где встречусь с Майком, утащившим из столовой половину курицы.

Распаковываю бутерброд с сыром, пока Майк рассказывает мне о проблемах с графиком дежурств, на который жалуется ему чуть ли не весь мир, но с которым он ничего не может поделать. Затем у меня перед глазами снова всплывает образ женщины из шокового зала, автокатастрофа, о которой я узнал сегодня утром — случай, владевший моим вниманием сегодня около получаса, а затем внезапно отошедший на второй план.

— Что же показало КТ?

— Что? А, да. Ничего клинически значимого. Этой женщине действительно повезло. Она уже в палате.

Я достаю записную книжку из кармана, перелистываю страницы и вношу соответствующую запись. Пациентку из шокового зала я никогда больше не увижу. Как и госпожу Бреннер, которая до сих пор находится во втором кабинете и анализы которой все еще в пути в лабораторию. А там не найдут никаких возбудителей менингита.

5 марта 2020

Кто-то украл дезинфицирующее средство. Дозатор в туалете опустошен до последней капли. К сожалению, такие инциденты больше не новость. С тех пор, как в аптеках и магазинах косметики и гигиенических средств были распроданы все антисептики, некоторые люди, похоже, перестали испытывать угрызения совести. Коллега из другого отделения вчера рассказала мне, что у них дозаторы даже наполнили водой, чтобы кража не была так заметна. А кое-откуда забрали целый дозатор. Это ли не сумасшествие, что люди лихорадочно скупают лапшу и туалетную бумагу, как будто завтра ничего не останется? Между тем наши запасы в больнице иссякают, мы ждем новой поставки. Клиника, в которой не хватает таких элементарных вещей, как маски и дезинфицирующие средства, больше не может соблюдать меры предосторожности, необходимые для спасения жизней. Это касается не только инфицированных коронавирусной инфекцией, но и всех остальных. Интересно, понимают ли это те, кто крадет подобные запасы? Завтра жизнь их самих или их друзей, родителей, супругов или детей может начать зависеть от нашей помощи.

Я только что с совещания. До сих пор у нас не было подтвержденных случаев, но отделение неотложной помощи (да и вся клиника) готовится к поступлению большого количества заболевших. Поэтому сейчас мы расширяем связи с другими структурами и ищем возможности увеличить вместимость.

Пациентов стационара выписывают как можно скорее, палаты освобождаются для тех, у кого вирус подозревается или подтвержден. В отделении неотложки мы разделяем терапевтическое отделение на два блока: кабинеты со второго по восьмой — для пациентов с потенциальным и подтвержденным коронавирусом, а для других случаев остается большой зал.

Утром к нам обратилась женщина, у которой на пятой неделе беременности внезапно поднялась температура. Стандартная процедура при такой картине: экспресс-тест на грипп, который показывает результат в течение четверти часа. Если он окажется отрицательным, необходимо провести более чувствительный лабораторный тест, результат которого придется ожидать около двух часов. Если он также не обнаружит возбудителей гриппа, мы должны будем протестировать пациента на наличие симптомов, указывающих на развитие коронавирусной инфекции, и изолировать его до тех пор, пока не получим результат.

У беременной пациентки сразу же сработал тест: это грипп. Это для нее, как и для нас, стало огромным облегчением… Однако причин расслабляться нет, так как в ее положении не стоит недооценивать инфекцию гриппа. В этом заключается и хорошая, и плохая новость одновременно.

Однозначно хорошая новость: наша внутренняя аптека теперь сама снабжает себя антисептиком.

Волчок

Виски, кокс, бронестекло

— Боже мой, да он мне здесь все здание разнесет!

Я нажимаю всем своим весом на ручку раздвижных дверей, ведущих в процедурный кабинет номер три. Требуется применить все силы, чтобы предотвратить побег пациента. До этого момента он с громкими криками яростно пытался сорвать дверь. Теперь же перешел к следующему этапу: стал таранить стену койкой на колесах, словно средневековым осадным орудием. У него снова ничего не получается. Но то, как дрожит все вокруг, и шквал шума впечатляют.

Я беспокоюсь об оснащении в процедурной. Эти кабинеты в отделении неотложки оборудованы по-спартански, в частности по той причине, что аппараты необходимо дезинфицировать после каждого пациента и это должно происходить очень быстро