Рейнгард Шеер - Германский флот в Первую мировую войну Страница 76

Надо было считать за счастье, что наша морская политика вообще допускала возможность осуществления подобного плана; что от состояния обороны, когда неприятель спокойно поджаривал нас на медленном огне, мы могли перейти к нападению; что в числе наших боевых средств мы обладали не только мощным оружием, но и необходимым для него личным [332] составом, бесстрашным и обладающим достаточными техническими познаниями; что в дальнейшем, при применении этого оружия, можно было положиться на неприкосновенность его опорных пунктов, к защите которых всегда был готов призванный для этого флот. Перед нами открывались широчайшие перспективы, так как итоги борьбы обещали нам реализацию германских требований о свободе морей. И если сравниваешь значение, которое должен был иметь этот план, с той формой, в которую он вылился при недостатке дальновидности и мужества у облеченных правом на принятие окончательного решения инстанций, то испытываешь чувство глубокого разочарования и жгучего сожаления о бесчисленных героически принесенных и напрасных жертвах.

Подводная война становилась вопросом, имевшим главным образом политическое значение. Мысль о ней возникла во флоте на основе военных соображений, так как флоту приходилось выдерживать английский нажим на море и стремиться к парализованию усилий, определеннейшим образом направленных против нашей народнохозяйственной жизни.

Непосредственное устранение этого нажима было для нас недостижимым вследствие превосходства в силе английского флота и его стратегии. Однако подводная лодка оказывалась подходящим оружием для того, чтобы и мы в свою очередь смогли угрожать хозяйственной жизни Англии, которая находилась под защитой более мощного флота. При той огромной зависимости от судоходства, в которой находилась английская экономика, была возможность до такой степени ущемить островное государство, что оно не смогло бы больше продолжать борьбу. В самом деле, Англия должна была ввозить морем все необходимое ей продовольствие и все сырье за исключением угля и половины потребности в железной руде.

Морская война против английской торговли именно по той причине и приняла политическую окраску, что она могла [333] причинить значительный ущерб интересам государств, которые еще не вступили в войну.

Относительно этих экономических соотношений и юридических соображений имеется столь объемистая литература, что я ограничусь здесь изложением политического развития и самого хода подводной войны в том виде, в каком они представлялись нам, морякам.

Сделанное командованием флота предложение вести подводную войну против торговли было принято начальником Адмирал-штаба фон Полем, который 4 февраля 1915 г. опубликовал следующее извещение об установлении района военных действий:

«1. Настоящим морские воды, омывающие Англию и Ирландию, включая весь Английский канал, объявляются районом военных действий. Начиная с 18 февраля 1915 г., каждое неприятельское торговое судно, встреченное в этом районе, будет уничтожаться, причем не всегда придется считаться с опасностью для жизни экипажей и пассажиров.

2. В районе военных действий подвергаются опасности также и нейтральные суда, так как вследствие злоупотребления нейтральным флагом, введенного 31 января английским правительством, не всегда можно будет избежать случайного нападения на нейтральное судно.

3. Судоходство в районе к северу от Шетландских островов, в восточной части Северного моря и в полосе шириной не менее 30 миль вдоль побережья Голландии — опасности не подвергается.

Начальник Адмирал-штаба фон Поль».

Это извещение было сформулировано по согласованию с правительством, обратившимся к заинтересованным странам с меморандумом, из которого ясно вытекало, что извещение имело в виду применение подводных лодок. Отпала идея объявления [334] блокады всего английского побережья или отдельных английских портов, и путем объявления «района военных действий» мы последовали английскому примеру. По прежним понятиям, блокада должна была быть действительной, а для этого число лодок, которыми мы тогда располагали, не могло считаться достаточным. Блокада же отдельных портов не достигла бы намеченной цели; кроме того, она облегчила бы неприятелю принятие контрмер, поскольку ему пришлось бы проводить их лишь в определенном и известном районе.

К. сожалению, при объявлении района военных действий не нашли мужества коротко и ясно заявить о полном запрещении там всякого судоходства. Подобное запрещение не соответствовало воззрениям канцлера, высказанным в конце декабря в его политических выступлениях. Таким образом, новое извещение представляло собой компромисс.

Мы знаем от статс-секретаря морского министерства, гросс-адмирала фон Тирпица, что с ним совершенно не советовались при решении этого вопроса. Это тем более непонятно, что именно он ведал заготовкой необходимых материальных средств, и ему должен был принадлежать решающий голос в вопросе об осуществимости плана. Для объяснения той поспешности, с какой было опубликовано это правительственное извещение, нельзя подыскать сколько-нибудь основательной причины, кроме, разве, желания адмирала фон Поля этим положить конец переговорам с министерством иностранных дел до предстоявшего в начале февраля вступления его в должность командующего флотом. Последствия этой поспешности особенно сильно довелось испытать ему самому, как командующему флотом, когда ему пришлось признать, что подводные лодки не могли сообразовать свои действия с законными требованиями нейтральных стран, что он считал ранее возможным. Он сам вынужден был возражать против построенных на этих основах распорядков, угрожавших жизненным интересам подводного оружия. [335]

Надежды на успех объявления района военных действий основывались на предположении, что оно будет воспринято нейтральными странами, которые будут запуганы, и их пароходы не будут заходить в пределы объявленного района. Если же нейтральные страны не пожелали бы отказаться от выгод, связанных с поддержанием торговых отношений с Англией, то они должны были брать на себя вытекавший отсюда риск.

В правительственном меморандуме наш образ действий характеризовался как метод возмездия Англии, которая вела против германской торговли войну, представлявшую собой издевательство над всеми основными международными правилами. Далее в меморандуме говорилось:

«Подобно тому, как Англия считает театром военных действий район между Шотландией и Норвегией, так и Германия считает театром военных действий воды, окружающие Великобританию и Ирландию, включая весь Английский канал, и будет всеми имеющимися в ее распоряжении средствами препятствовать неприятельскому судоходству в названных районах. С этой целью с 18 февраля 1915 г. будут приниматься меры к уничтожение любого неприятельского торгового судна, которое окажется в пределах театра военных действий. Причем не всегда можно будет предотвратить опасность, угрожающую при этом людям и товарам. Нейтральные страны предостерегаются впредь от попыток вверять этим судам жизнь экипажей и пассажиров и сохранность товаров. Обращается внимание нейтральных стран на то, что их собственным судам настоятельно рекомендуется не заходить в упомянутый район, так как хотя германским морским силам и дано распоряжение не применять оружия по отношению к нейтральным судам, поскольку они будут опознаны, тем не менее, вследствие узаконенного английским правительством приема злоупотреблений нейтральным флагом и других случайностей, не всегда можно будет предотвратить опасность для нейтральных судов». [336]