Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова) - Сергей Эдуардович Зверев Страница 74

мне форме, руководствуясь советами и указаниями нашего консула при поездках в местности, населенной туркменами, а равно в сношениях с местными властями и населением. Также точно консул мог возложить на меня попутно небольшие поручения по делам консульства. Для сопровождения меня в путешествиях был назначен мне личный конвой из трех казаков 1го Таманского конного полка, а в роли переводчика – урядника Туркменской конной милиции. На мою поездку мне было ассигновано авансом 2500 рублей кредитными билетами, из которых лично предназначалось мне 400 рублей на подъем и по 5 рублей в сутки за все время командировки; остальную сумму предоставлялось расходовать на все нужды экспедиции с таким расчетом, чтобы денег хватило более чем на 3 месяца.

Весьма секретной инструкцией на меня возлагалось выполнение следующих задач:

I. Рекогносцировка берега Астрабадского залива с целью десанта 1 бригады пехоты (по военному составу или 1 дивизии по мирному составу) с 4 батареями и двумя полками казаков, для каковой цели надлежало задержаться на острове Ашур-Адэ[138] и при содействии морской станции выполнить эту работу, после чего отправляться в г. Астрабад.

II. Выбор и кроки позиции для отряда такой же силы на перевале через Эльбургский хребет по лучшей и удобнейшей дороге из города Астрабада в город Шахруд.

III. Рекогносцировка путей от г. Астрабада к нашей нагорной границе в бассейне р. Атрека и выбор лучшего из них для движения войск.

IV. Рекогносцировка путей от г. Астрабада на восток к линии Асхабад – Кучан – Себзевад.

V. Сбор военно-статистических сведений о посещениях местности применительно к утвержденной программе.

В начале июля 1891 г., закончив мою штабную работу, я был вызван к генералу Куропаткину, проживавшему в это жаркое время года на даче в горах Копет-дага в урочище Хейрабад. Здесь я встретил очень любезное гостеприимство от него и его супруги, пробыв там сутки, и получил на словах указание на предстоящую мне командировку, к которой предложено было готовиться безотлагательно.

Свои текущие штабные дела я сдал штабс-капитану барону Майделю. Из казначейства я получил 15/VII 1891 г. кредитными билетами 2500 рублей (1400 р[ублей] сторублевками, 1000 р[ублей] десятирублевками и 100 р[ублей] по рублю).

Немедленно прикупил в магазинах гор. Астрабада все необходимые канцелярские и чернильные принадлежности, каких мне не хватало. От ротмистра Стрельбицкого я приобрел в собственность секстан, ручной фотографический аппарат, дифференциальный термометр[139], магнитный деклинатор[140], маленький термометр и ручной планшет особой и очень удобной формы всего за 42 рубля. Кроме того я получил из штаба исправный барометр-анероид.

Ввиду скорого наступления дождливого периода в Астрабадской провинции надо было торопиться отъездом. Пришлось сразу снарядиться и по-летнему, и по-зимнему (ввиду предстоящих рекогносцировок в высоких горах).

Назначенных мне спутников я тщательно осмотрел и опросил.

Переводчик – урядник Туркменской конной милиции Каракозов, по национальности армянин, сухощавый, очень энергичный и толковый человек, хорошо владел русским, татарским языками и туркменским наречием; хорошо понимал персидский язык и довольно прилично говорил на нем. лошадь со всем снаряжением была в полном порядке, так же как и его личная одежда, снаряжение и оружие. Казаки: Митрофан Пацан – срока службы 1890 г., бравый и энергичный; снаряжение хорошее; конь гнедой, слабый; Григорий Калюжный – срока службы 1890 г., исправный казак; конь гнедой, довольно порядочный, сбруя хорошая; Яков Маломуж – срока службы 1888 г., исправный казак; конь вороной, хороший, сбруя и снаряжение исправное. Люди и лошади здоровы.

Для довольствия людей и лошадей я получил специально на три месяца кормовых и фуражных 129 р[ублей] 39 коп., из расчета кормовых – по 18 коп. в день на человека, а фуражных – по 7 рЕублей] 46 коп. в месяц на каждого.

Немедленно по получении денег я выдал на руки своим спутникам денег на подъем: 3 казакам (по 10 р[ублей]) – 30 р[ублей], переводчику 15 рублей. В дальнейшем на экспедиционные расходы общего характера я выдавал деньги под отчет переводчику Каракозову или казаку Пацану; назначил старшим в конвое урядника Каракозова, а старшим между казаками – Пацана, как заместителя старшего в конвое.

Во все время путешествия я старался довольствовать казаков за свой счет, оставляя их кормовые им в личное вознаграждение.

К 20/VII 1891 г. мы вполне изготовились в путь. Утром я выполнил официально все, что требовалось для отъезда. Не были упущены с нашей стороны и расспросы и бывалых людей о характере службы в предстоящем путешествии, о населении, курсе денег, стоимости дорогой необходимых предметов продовольствия, найме вьючных животных и пр.

Курс наших денег в Хоросане в этом году был таков: за 100 р. кредитными билетами давали 36½ туманов золотом. Персидский кран равнялся 27 копеек серебром; наша монета 20 к. серебром называлась персиянами абаз и шла по номинальной своей цене, но не всюду, а лишь в местах, близких к границе.

Наш кредитный рубль всюду стоил в 4 крана без 5 пул (7½ коп.). Наш полуимпериал (5 р.) нового чекана разменивали на 26½ – 27½ кранов. Курс на золото вообще колебался в разных частях Персии. Наем вьючных животных в горной части Хоросана – от 25 кран до 4 туманов за подъем и суточную перевозку 1 харвара (6-и пудов). Опытные торговцы, побывавшие в приморских частях Север[ной] Персии и в Хоросане, высказали также советы: в Гязи, а вообще, в Мазандеранской и Астрабадской провинциях не следует пить воду и кушать фруктов, особенно сладких, и не есть масла (коровьего в сыром свежем виде). Предупреждали, что в городах Астрабаде, Шахруде, Нишпуоре, Себзеваде водится много клопов, по-персидски «шабгяз», укушение которых крайне болезненно. Следует для отдыха и ночлега останавливаться в палатке и на зеленой траве, а не вблизи развалин или вообще вытоптанного места.

Из г. Асхабада я выехал 20/VII 1891 г. Поезд на п. Узун-Ада отходил вечером. Погрузились мы (5 чел и 5 лошадей) заблаговременно в предоставленный нам вагон. Вечером на вокзале меня очень мило проводили офицеры-сослуживцы по штабу области, а также капитан Шиманович и мой сожитель Л.И. Цимбаленко. Полковник Андреев (нач[альник] Закаспийской] ж[елезной] д[ороги]) любезно предложил на ночь мне лично поместиться в отдельном купе вагона II класса (I класса ходят только в исключительных случаях). Казаки погрузили в тот же вагон свои вещи, где и наши лошади. По их словам, так и получше: «Хотя и темно, да все при себе». Последние добрые пожелания, и поезд помчал нас на запад к Каспийскому морю.

На остановках я постоянно заходил проведывать своих спутников. От всех хлопот, особенно за последний день, какой-то сумбур в голове. Рад доброму пожеланию Алексея Николаевича, переданному мне на вокзале