Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера Страница 72

Ко всему этому хочу добавить, что проблемы уголовного наказания — это проблемы не только уголовного кодекса и судьи, который определяет меру наказания, это, конечно, и социально-психологическая проблема личности преступника. Несомненно, есть люди, для которых, к примеру, сам факт отбывания наказания в виде содержания в колонии-поселении является тяжелейшей мерой, более строгой он просто не выдержит, но есть и такие, для которых и цепи на руках и ногах лишь забавная игрушка. Опять-таки не могу не привести ещё одно изречение древних римлян: «Один нуждается в узде, другой — в шпорах». А поэтому обязательным, без всякого исключения, элементом судебного следствия должно быть проведение судебной социально-психологической экспертизы каждого подсудимого. И только от её результатов суд должен иметь право определять как вид уголовного наказания, так и его меру. Более того, от её результатов должно зависеть и решение вопроса о возможности применения так называемого упрощённого порядка судопроизводства, предусмотренного уголовно-процессуальным законом, к конкретному преступнику. Нельзя на откуп судьям отдавать право единолично решать вопрос о мере наказания без учёта результатов социально-психологической экспертизы.

В заключение этого раздела ради справедливости не могу не сказать (не в оправдание) о том, что в описываемые времена всё больше искушений стало появляться и для работников милиции. Безденежье, резкое ухудшение материального обеспечения не могло на них не сказаться — и посыпались преступления, ими совершаемые. Не миновало это и Архангельскую область. Попался на взятке начальник Беломорского райотдела милиции Северодвинска. На моей памяти ранее таких случаев не бывало.

Криминализация части милиции, методы, которые она стала употреблять в разборках между хозяйствующими субъектами, — как и само участие в таких разборках — породили немало горьких анекдотов о ней, которые отнюдь — и это надо признать — не беспочвенные. Вот пара из них:

«Почему, если на Западе в офис врываются люди в масках и с автоматами, то это — ограбление, а у нас — ОМОН?»

«Вчера была задержана группа бандитов-оборотней. Они охраняли правопорядок, возвращали владельцам угнанные автомобили и жили на семь тысяч рублей в месяц».

Но, кажется, ещё страшнее было то, что в конце 80-х и в начале 90-х годов началось бурление и в рядах самой милиции, начался её развал. Этому способствовало огромное количество материалов о «плохой» милиции в газетах, на ТВ и радио. Конечно, милиция тех лет была далеко не образцовым правоохранителем, но создавалось впечатление, что публикациями её преднамеренно пытались добить, чему, конечно, способствовала чехарда с министрами внутренних дел, устроенная Ельциным. Он всё искал абсолютно послушного ему человека, способного по его указке на любое преступление против общества, против страны. Милицию всё чаще стали привлекать к борьбе с массовыми недовольствами людей, попытками народа защитить свои интересы. Но и работники милиции, поддавшись веянию времени, всё чаще стали публично выступать в защиту своих «милицейских» интересов. Нередко это приобретало форму открытого бездействия по отношению к своим обязанностям по охране общественного порядка и борьбе с преступностью. В этой связи вспоминаю статью участкового инспектора милиции В. Губенко, опубликованную 4 ноября 1989 года в газете «Комсомольская правда». Эта статья была предметом повсеместных неорганизованных обсуждений в милицейской среде. А чего стоит массовый митинг работников милиции в защиту своих прав на Дворцовой площади в Ленинграде в том же 1989 году! Не обошли публичные акции и архангельскую милицию. Наиболее запомнившаяся из них — голодовка в феврале 1989 года следователя А. П. Евсеева и оперативника А. А. Меджиняна, которые разместились в палатке, поставленной у ограды сквера напротив здания Главпочтамта. К подобным событиям можно отнести и «демарш» ранее уже упомянутого мной Бурдова, который с частью личного состава своей роты решил протестовать против своих непосредственных начальников.

Конечно, всё это происходило на фоне громадья всем известных событий в стране 80-х-90-х годов. Не обошли они и Архангельск. Здесь, на мой взгляд, они проявились прежде всего в выборах депутатов всех уровней по-новому, приватизации-при-хватизации госсобственности, возне вокруг строительства атомной тепловой станции в Архангельске (многие на этом сделали себе карьеру, стали известны), назначении сверху главой администрации области А. А. Ефремова — губернатора, как подхалимно именовали его СМИ и различные приближённые. Должность губернатора в области была введена при И. Ф. Михальчуке в 2009 году. Области явно не везло на губернаторов, в отличие от многих настоящих губернаторов царского времени.

Начиная от А. А. Ефремова — неожиданно, в результате интриг «там, наверху» (о чём откровенно писали газеты того времени) назначенного указом Ельцина главой администрации области, — все они, в том числе Киселёв, Михальчук, оказались случайными, слабыми руководителями, которые ничего не дали региону. Всё шло само собой, независимо от того, кто из них был у власти, точно так же, как если бы их вообще не было «у руля».

Ефремов, возглавлявший область с 1996 по 2004 год, если чем и прославился, то это своей рыжей «шкиперской» бородой. Из-за его такой яркой внешности правители нашей страны любили включать его в состав различных делегаций, посещающих зарубежные края. В милицейской среде Ефремова нередко называли «заслуженным туристом»; в области он бывал редко, ничем особенным, кроме своей рыжей бороды и склонности к застольям, не запомнился. Неспроста область дружно проголосовала против него на очередных выборах, и победил человек по фамилии Киселёв, которого можно было назвать «растерянным молчуном».

Киселёв пришёл во власть благодаря пиару, творимому наймитами, шумно, но возглавлял область незаметно и ушёл с должности тоже почти незаметно, как будто его и не было. Но с удивлением о нём поговорили — это был скандал в связи со взяткой, — когда по TV показали видео, снятое скрытой камерой, где Киселёв брал деньги пинцетом, опозорив область. Вскоре после этого он и ушёл с поста. Кстати, последний раз я его видел случайно в Театре сатиры в Москве, куда в очередной раз за минералами ездил с Еленой. Это было 25 сентября 2009 года. Мы по приглашению супругов Виктора и Дины Шушаковых (он — мой сокурсник по Академии МВД, уже на генеральской пенсии, она — врач-офтальмолог, живут в Москве) пришли посмотреть спектакль «Мольер» по пьесе Булгакова «Кабала святош», кстати, с А. Ширвиндтом в главной роли. Когда проходили на свои места, увидели через ряд от нас Киселёва, видимо, с супругой. Он кивнул мне. А судя по его реакции, он узнал меня как архангелогородца, с которым сталкивался где-то в коридорах власти, хотя лично я с ним знаком не был. Вот так, достаточно побывать в кресле губернатора, хоть и бесславно (если не сказать хуже), чтобы потом всю оставшуюся жизнь проживать в столице, и, надо думать, весьма безбедно. Чисто советская номенклатурная система, несмотря на провозглашённый капитализм.