Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа - Владислав Владимирович Токарев Страница 7

Раскалённая плоть моя – ржавый металл

Мысль – горошина в поле цветочном.

Кровь – струящийся сок, что течет из лиан.

Сердце – камень на пляже песочном.

Я хочу – не хочу.

Сверху льётся вода.

Она смоет чумную заразу.

Тру с отчаяньем лоб.

Выжигает глаза.

Пропади же ты пропадом, разум.

Пустота так манит легковесным дымком.

Лишь в отсутствии смысла – есть смысл.

Я себя не прощу, я тебя не прощу,

По-английски тюрьма – это prison.

Остановка – не смерть,

Смерть – гораздо умней,

Выпей жизнь и не мучайся сразу.

Я тебя не прощу,

Я себя не найду,

Пропади же ты пропадом, разум.

Я так хочу кричать в открытое окно

Хочу всем доказать, что я дурак, мне всё равно

Хочу сказать, что все мои идеи безнадежно скисли.

Как выразить словами то, что у меня внутри?

Они солгут, как только выплюнешь их на бумагу

Ты что, не веришь мне? Так вот. Смотри.

Смотри, пока я тут не растерял свою отвагу

Я прав. И я – неправ. И как мне быть?

В какой же высший суд мне обратиться?

Бог есть. И нет его. Мне этого не скрыть.

С каким ответом должен я смириться?

Я понял всё. И несмышлёныш я.

Как парадоксы мне все эти надоели!

Я полюбил. И не любил я никогда.

И в мыслях образы сменяются, как дни недели.

Один писатель мне сказал:

«Ад пуст, все бесы на Земле».

А я ему в ответ: «Как не было бы грустно,

всё много хуже, чем казалось мне.

Ад, он, конечно, пуст.

Но на Земле сегодня тоже пусто».

Но, прежде чем мне это удалось, случился со мной один важный для будущей жизни и профессии эпизод.

В один из дней я с одногруппником показывал этюды про животных. Он был улиткой, а я – тараканом.

Этюд мы так же, как и самостоятельный показ, готовили по своему усмотрению, но есть важные различия. Любой этюд – это результат наблюдения актёра за кем-то или чем-то.

Я наблюдаю за человеком и копирую его движения, жесты, мимику, манеру поведения и походку, буквально надеваю образ с его характером на себя и демонстрирую его в каких-то новых предлагаемых обстоятельствах, либо я могу наблюдать за животным, пытаясь не только перенять его пластику и характерное поведение, но и в чём-то «очеловечить» его образ. И снова – помещать это животное можно в новые обстоятельства, которые могут быть даже нереальными. Творить в таких этюдах можно настолько, насколько хватит актёрской фантазии.

И вот в том нашем этюде была часть, где мой коллега по сцене изображал не просто улитку, а улитку, которая возомнила себя гонщиком. Для усиления эффекта мы решили поэкспериментировать и записать на фон монолог Молнии Маккуина, где он говорит: «Так, все. Газую, скорость. Я – скорость. Один победитель, сорок два лузера. Я таких ем на завтрак. Завтрак? Да, подкрепиться не помешало бы. Нет, нет, нет! Сосредоточиться. Скорость, быстрее быстрого скорее скорого. Я Молния. КЧАУ!»

Этот монолог я записывал на обычную гарнитуру для смартфона. Хотя мы подвешивали её для записи таким образом, что это очень отдаленно напоминало профессиональное оборудование как у комментаторов или актёров озвучки.

В итоге вердикт о нашем выступлении был вынесен такой: «Этюд – полная ерунда! Вы просто зря вышли на сцену! Но есть момент интересный… Кто озвучивал?»

Я говорю: «Ну, я озвучивал».

На что мне преподаватели колледжа Табакова сказали: «Голос звучит интересно. Тебе бы в озвучку попробоваться».

И я это запомнил.

А ещё я запомнил все те мероприятия по втаптыванию в грязь моей самооценки как актёра, которые проходили практически на ежедневной основе на протяжении полугода учёбы в этом колледже.

Из колледжа я всё-таки ушёл. Буквально упрыгал на одной ноге. Потому что весной 2015 года на уроке физической культуры я сломал ногу. После того, как в колледж вызвали мою матушку (ведь меня, несовершеннолетнего, нужно было обязательно передать в руки родителям) после того, как подтвердили, что это именно перелом, а не ушиб, я понял – вот он, шанс на побег!

Сидя в машине по дороге домой, я сказал маме: «Я в этот колледж больше не вернусь».

Она пыталась сначала воззвать к моим же мыслям и уже достигнутым целям: ведь я прошёл сложный отбор, поступил и даже удержался после первой сессии, в отличие от некоторых других студентов.

Но в своём решении я был твёрд.

Возвращение домой ещё совпало со скорым приходом моего очередного дня рождения, который я встретил совсем не в праздничном настроении. Матушка ещё какое-то время попричитала, но потом её осенило: «Права ведь была гадалка! Не будешь ты в этом колледже учиться!» Гадалка была прощена и помилована, а мы с семьёй на том и успокоились и стали искать какие-то варианты по моей дальнейшей учёбе.

Поначалу в колледже пришлось буквально выпросить продление больничного по причине якобы «очень сильных болей в ноге». И вот этой моей актёрской игре поверили все преподаватели! Спасибо, конечно, но уже не очень и нужно было.

Меня перевели на следующий курс с условием, что я сразу же, как меня «выпишут», сдам все нужные предметы, контрольные и прочие работы.

Я же тем временем начинаю параллельно заниматься с репетиторами, решив снова пробовать поступать в колледж МВД.

Меня начало морально отпускать, когда я понял, что в стены своей пыточной я больше не вернусь. Но вышло так, что вернуться пришлось.

Я не помню уже, как так получилось, что забирать документы из колледжа Табакова я поехал один. Не видел я в этом проблему, потому что считал себя уже взрослым и самодостаточным человеком, который