Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Евгеньевич Шамбаров Страница 7

Новгородские бояре совершенно не ожидали такого! Струсили, выслали навстречу войску делегацию для переговоров. Долго спорили, но всё-таки уплатили большой штраф за попытки отделить себя от Руси. И клятву принесли, что признают великого князя единственной властью над собой. Что ж, при Дмитрии Донском Московское княжество увеличилось совсем не на много. Он ничего не завоевал. Только Владимир и Кострома раньше принадлежали любому великому князю – кого хан назначит, к тому и переходили. А сейчас титул великого князя стал наследственным у московских государей. Поэтому и Владимир с Костромой стали московскими.

Но прочие города и княжества сплачивались вокруг Москвы. Вместо погибшей Древней Руси складывалась новая, Московская. Её ещё стали называть Святой Русью. И это не случайно. Ведь её создавали святые князья Даниил Московский, Иван Калита, Дмитрий Донской, святые митрополиты Пётр и Алексий, святой Сергий Радонежский.

Батюшка Сергий начинал свой монашеский подвиг один, в глухих лесах на горе Маковец. Но у него вырос монастырь, сюда стали переселяться крестьяне, хотели жить поближе к святому местеместу. Леса вырубали, строили деревни, распахивали поля. Да и вообще в окрестностях Москвы пустынных мест оставалось всё меньше. Но были и другие монахи, решившие повторить подвиг Сергия Радонежского. Служить Богу так же, как он. Они отправлялись в бескрайние северные леса.

Святой Кирилл срубил себе избушку-келью и начал молиться на берегу Белого озера. Святой Ферапонт – на реке Сухоне. Святой Дмитрий Прилуцкий – под Вологдой. Со временем их монастыри тоже становились большими, знаменитыми. Обрастали сёлами и деревнями. Так началось совершенно необычное освоение Русского Севера. Не войсками, а монастырями! Московская Святая Русь оставалась ещё очень небольшой. Но монастыри продвигались всё дальше – уже показывали, как она будет увеличиваться.

А святой Стефан Пермский выбрал для себя особенное служение Богу. Он задумал обратить в христианство таёжные племена пермяков-зырян (коми). Изучил их язык, составил пермский алфавит из 24 букв. Перевёл на их язык книги Священного Писания и поехал к пермякам один. Полагался лишь на помощь Господа. Поселился среди язычников. Построил церковь, начал служить в ней – один. Пермяки приходили к нему, спрашивали – что он делает. Он начал учить их грамоте. Они с удивлением видели, как записать слова на их языке, как прочитать. Зауважали священника. Спрашивали его совета по разным делам. А постепенно и в Христа поверили, окрестились. Один человек без воинских дружин, без оружия, только Божьим Словом и собственным примером обратил в Православие целый народ! Мало того, он устроил училища. Начал готовить священников из самих пермяков. В Москве по достоинству оценили его труды. По просьбе святого Стефана была создана новая Пермская епархия. Его поставили первым епископом. А при этом Пермская земля присоединялась к Святой Руси! Не силой, не завоеваниями, только верой!

Но вера на Руси была и основой всей жизни. А как же иначе? Время было очень тяжёлое, опасное. То нападение врагов, то пожар или эпидемия. Поэтому русские постоянно обращались за помощью к Богу, Пресвятой Богородице, к святым угодникам. Вера поддерживала людей в трудностях, укрепляла, давала силы. Но она и сплачивала вместе. Ведь православные осознавали себя как бы братьями. Как же не помочь братьям в беде? Не прийти на выручку? Вера объединяла между собой и жителей разных земель, разных княжеств. И объединяла вокруг Москвы! Там же была резиденция митрополита. Ему подчинялись епископы, священники, монахи в других княжествах. И в Литве было много православных, и в Орде. А центр их Церкви был в Москве, Москва для них получалась своя.

Однако из-за веры случались и раздоры. После Куликовской битвы литовский государь Ягайло дрожал от страха, что Дмитрий Донской выступит с войском на него – он же был союзником Мамая. А с ним и собственные братья враждовали, совсем худо будет. Ягайло придумал, как ему на престоле усидеть. Обратился к московскому великому князю, попросил в жёны его дочку. Обещал подчиняться ему как старшему, окрестить всех литовцев в православие. В Москве обрадовались, согласились. Без всякой войны Литва Дмитрию Донскому подчинится вместе с русскими землями, которые она захватила!

Подписали договор, Ягайло уже принял православное крещение, готовились к свадьбе. И тут-то Тохтамыш Русь погромил, Москву сжёг. Ягайло сразу осмелел – теперь-то Дмитрий Донского можно было не бояться. А в это же время в Польше умер король Людовик. Сыновей у него не было, наследницей стала дочка Ядвига. Католические епископы и польские паны кинулись к Ягайле. Стали уговаривать, пускай женится на Ядвиге. Он станет королём, получит целое королевство! Такой расклад Ягайле очень понравился. Договор с русскими он разорвал. Заключил другой, с поляками.

Перекинулся из православной веры в католическую – для него было без разницы. Женился на Ядвиге, и Литва соединилась с Польшей. Приближёнными Ягайлы стали те же самые польские паны и католические епископы. Сразу же поспешили окрестить в свою веру литовцев. Делали это одним махом, абы побыстрее. Строили целыми полками. Священники бормотали молитвы на непонятной латыни, брызгали освящённой водичкой и давали христианские имена. Так же, скопом. В одном полку Петры, в другом Павлы, в третьем Стефаны. Потом поехали по селениям, собирали жителей толпами и крестили таким же образом. Конечно, литовцы ничего не поняли из молитв. И про христианство мало что знали. Однако им объявили, что теперь они католики.

Но ведь все жители литовских владений в Белоруссии, на Украине, в западных русских областях были православными. А католики настроили Ягайлу, и он всех православных вообще приравнял к язычникам. Запретил им занимать любые государственные должности. Двое вельмож отказались последовать примеру короля, сменить веру на католическую – он обоих казнил. Протестовали не только православные князья, но и часть язычников: братья Ягайлы, его дядя Кейстут. Хотели свергнуть такого короля. Но поляки помогли ему войсками, он начал войну. Кейстута убил, других бросал в тюрьмы. Несколько литовских князей с дружинами ушли на Русь. Решили, что там лучше, ближе для них. Дмитрий Иванович брал их на службу, давал владения. И православные литовцы становились своими, русскими.

Что ж, воинами они были хорошими и для Руси совсем не лишние. Дмитрий Донской не собирался навсегда оставаться послушным данником хана. Он восстанавливал силы. Ждал подходящего момента, когда же можно будет освободиться. Хотя Орда снова стала огромной, могущественной.