Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин Страница 7

роль, но его эстетические вкусы не делали его подходящим человеком для этой работы. Трудно представить, что он постарался бы дистанцироваться от своего тестя. В любом случае, умеренная программа реформ, отстаиваемая Генеральными Штатами, очень быстро сменилась народным Восстанием кабошьенов, получившим название по имени одного из его лидеров, Симона ле Кутелье, по прозвищу Кабош, живодера и сына торговки требухой на площади перед собором Нотр-Дам. Впоследствии это восстание было названо "диктатурой скотобоен". Обеспокоенный разразившимся восстанием, герцог Бургундский пытался контролировать его в своих интересах. Под давлением кабошьенов, в разгар беспорядков, судом Парламента был провозглашен так называемый Кабошьенский ордонанс (26–27 мая 1413 года) — ошибочное название, поскольку его суть больше соответствует времени мармузетов в период недолгого самостоятельного правления Карла VI[26]. В основном этот ордонанс касался возврата к старым добрым временам и, несомненно, не выполнил поставленной задачи. Белые шапероны, которые многие сеньоры, несмотря на отвращение, были вынуждены носить, напоминали о восстаниях во Фландрии 1380-х годов. В Париже свирепствовал один из лидеров кабошьенов палач Капелюш. Все это вызывало страх не только у принцев и арманьяков, но и у верхушки буржуазии, даже у тех, кто симпатизировал герцогу Бургундскому. Возник своего рода священный союз, который был закреплен Понтуазским миром от 28 июля, ратифицированным Карлом VI в момент просветления рассудка. После голосования его одобрили почти все кварталы Парижа. Белые шапероны исчезли, уступив место фиолетовым ливреям, украшенным белой перевязью, символом арманьяков. Иоанну Бесстрашному оставалось только удалиться в свои владения, что он и сделал 22 августа. Несмотря на несколько предпринятых попыток, герцогу удалось вернуться в Париж только 15 июля 1418 года. Будучи мертворожденным актом, Кабошьенский ордонанс было отменен 5 сентября, что не означало, что о нем забыли.

Затем произошло знаковое событие: 20 ноября 1413 года Людовик II Анжуйский прилюдно отправил в город Бове дочь Иоанна Бесстрашного Екатерину, которая должна была выйти замуж за его старшего сына, будущего Людовика III. Оттуда принцесса через Амьен добралась до Лилля. Этот отказ был воспринят Иоанном Бесстрашным как оскорбление. "Герцог Бургундский, которого это сильно оскорбило, затаил по этой причине сильную обиду на короля Сицилии, которая длилась до конца их жизни"[27]. Впоследствии эта обида по наследству перешла к Филиппу Доброму, сыну Иоанна Бесстрашного.

Перемена лагеря Людовиком II, результатом которой стал отказ от Екатерины, должна была произойти в первые недели 1413 года, несомненно, из-за враждебности к политике и личностью герцога Бургундского. Через месяц после разрыва с бургиньонами, 18 декабря 1413 года, в Лувре "король Сицилии отдал свою дочь Марию в жены монсеньеру де Понтье по имени Карл, третьему сыну короля"[28]. Мария родилась 14 октября 1404 года и была хорошенькой девочкой, чья мать, Иоланда Арагонская, славилась своей красотой и плодовитостью. Этот аспект был принят во внимание, хотя политические причины, очевидно, имели больший вес.

5 февраля 1414 года Карл находился в Сен-Марселе, недалеко от Маркуси. В тот же день он вместе со своей невестой и будущей тещей отправился в Анжер, столицу герцогства Анжуйского, куда они прибыли 21-го числа. С марта по сентябрь он находился в замке Анжер, в сентябре проживал в Сомюре, а в октябре, ноябре и декабре — в Туре. В середине января 1415 года он был вынужден покинуть Тур и переехать в замок Тараскон в Провансе, за границами королевства. При других обстоятельствах Мария, со своим женихом, жила бы в Париже, при королевском дворе.

Таким образом, Карл не был свидетелем событий 1414 года и, в частности, кампании против герцога Иоанна, которую арманьяки вели от имени Карла VI. Эта кампания, в которой участвовали король, Дофин, герцоги Орлеанский, Бурбонский, Алансонский[29], Барский[30], графы Ла Марш[31], Ришмон[32], Арманьяк, сеньор д'Альбре, вновь ставший коннетаблем Франции, и для которой король объявил арьер-бан и поднял орифламму, врученную Гийому Мартелю, как если бы это была война с сарацинами[33], началась в апреле. Она ознаменовалась взятием Компьеня (город сдался 7 мая 1414 года) и Суассона, а затем подчинением брата Иоанна Бесстрашного, Филиппа, графа Неверского. Затем последовала осада Арраса, которая была прервана благодаря посредничеству Антуана, герцога Брабантского, другого брата герцога Иоанна, и их сестры Маргариты, графини Эно и Голландии, тещи Иоанна Туреньского, младшего брата герцога Гиеньского, который жил при ее дворе. Антуан и Маргарита поклялись, что их брат не заключал союза с Генрихом V, королем Англии, который в предыдущем году сменил на троне своего отца Генриха IV. Мир был заключен в Аррасе 4 сентября. Король вернулся в Париж 13 октября в сопровождении своего сына, герцога Гиеньского. Последний все более забирал бразды правления и теперь пытался встать над конфликтом двух группировок, поскольку как Дофин олицетворял единство королевства находившееся под номинальной властью короля.

Несколькими неделями ранее, в августе, герцогом Беррийским в Париже было принято посольство Генриха V. Новый английский король претендовал, по меньшей мере, на все территории, уступленные французами по условиям мира в Кале, включая графство Понтье, "под полный суверенитет и юрисдикцию", часть Прованса, 600.000 экю, оставшиеся невыплаченными как выкуп за Иоанна II Доброго, и руку последней незамужней дочери Карла VI, Екатерины Французской, с приданым в 2.000.000 экю. Герцог Беррийский мог только отказать.

Азенкур

С этого момента тучи стали только сгущаться. 26 апреля 1415 года Карл VI назначил Дофина своим лейтенантом и генерал-капитаном на всех границах королевства. Летом дипломатические переговоры с Англией прервались. Генрих V, который чувствовал, что зашел настолько далеко, насколько это было допустимо, 14 августа высадился в Нормандии и предпринял осаду города-порта Арфлера, капитулировавшего 22 сентября. Карл VI, покинул Париж 9 сентября, заехал в Сен-Дени, где поднял орифламму передав ее Гийому Мартелю, прибыл в Мант, и оставался там до 7 октября. Поэтому у французов (арманьяков) было достаточно времени, чтобы подготовиться и помочь осажденному Арфлеру, и то, что они этого не сделали, свидетельствует об их неспособности это сделать. Однако военный Совет, собравшийся в Руане, не без колебаний решил дать англичанам сражение в поле, если представится такая возможность.

Но кто будет командовать королевской армией? По разным причинам Карл VI, герцог Гиеньский, герцоги Анжуйский и Беррийский остались в стороне. Иоанн Бесстрашный, находившийся тогда в Бургундии, так и не двинулся с места. Карл де Понтье был слишком молод. Иоанн Туреньский находился в Эно. И таким образом, во главе французского рыцарства, разбитого при Азенкуре 25 октября 1415 года, помимо коннетабля Альбре и маршала Бусико, стояли герцоги Орлеанский, Барский, Алансонский и Бурбонский, а также графы д'Э, Вандомский и Ришмон. Старший брат последнего, Иоанн V, герцог Бретонский, вероятно, из осторожности, опоздал. Однако в битве участвовали герцог Брабантский и граф Неверский, братья Иоанна Бесстрашного, и оба погибли, как коннетабль д'Альбре и герцоги Барский и Алансонский. Герцоги Орлеанский и Бурбонский, графы д'Э, Вандомский, Ришмон и маршал Бусико были взяты в плен. Катастрофа вышла далеко за рамки поражения одной лишь партии арманьяков. Согласно хронике Жана Ле Февра де Сен-Реми, много лет спустя, уже в конце своей жизни, Филипп III Добрый сказал, что сожалеет