Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд - Игорь Петрович Сенченко Страница 7

страуса, сообщает С. Цвемер, давали сумму, равнявшуюся 40 американским долларам. Половинка маленькой кофейной чашечки (финджана) со страусиным жиром (его использовали в Аравии как лекарство) стоила половину турецкого меджидие. Пучком страусиных перьев украшали копье шейха. Копье с перьями страуса, воткнутое у в хода одного из шатров на становище племени, означало, что шатер этот — жилище шейха и «дом власти» племени. Бедуины Аравии, рассказывает известный российский востоковед Н. П. Остроумов, называли страуса «верблюдом в царстве птиц» (34).

Гордостью бедуинов Неджда вообще и Джабаль Шаммара в частности были лошади чистой арабской породы. Слава о них гремела по всему миру. Закупать лошадей приезжали в Джабаль Шаммар торговые агенты-представители правящих династий практически всех крупных держав Европы, включая Российскую империю. Лошадь, сказывали бедуины, понимает все, как любой человек, потомок Адама, и не достает ей лишь языка (35).

Особое отношение у недждийцев, да и у других аравийцев, по словам всех известных путешественников-исследователей Аравии, притом повсюду, и в городах, и в селах, — к журавлю и аисту. В Аравии до сих пор бытует поверье, что журавль и аист — это принявшие облик птиц души переселившихся в Рай добрых людей. В сезон их миграции они прилетают, дескать, вместе с ними на «Остров арабов», чтобы, обернувшись на время в людей, пожить среди них и согнать грусть-тоску по родным землям. Посягать на аистов и журавлей, «почтальонов добрых вестей и хороших предзнаменований в семейной жизни», как их величают арабы Аравии, нельзя. Журавлей и аистов, умирающих во дворах жилищ аравийцев, они обязательно хоронят под кронами деревьев.

А вот реакция арабов Аравии и особенно жителей Неджда на ворона — прямо противоположная. Появление ворона при выходе из дома местные жители там до сих пор воспринимают как знак грядущего бедствия и разлуки. По одной из легенд, первой птицей, которую Нух (Ной) выпустил с ковчега, чтобы она осмотрелась вокруг на предмет обнаружения суши, был не голубь, а ворон. Так вот, покинув ковчег, он на него не вернулся. С тех самых пор арабы Аравии, ведущие свое начало от Сама (Сима), сына Нуха (Ноя), считают ворона «недобрым предвестником». В прошлом с вороном в тамошних племенах связывали предзнаменования о «скитальчестве и долгом расставании с родными землями».

Часть II

Эмират Эль-Дир’иййа: Первое саудовское государство (1744–1515)

События в истории

Основал эмират Эль-Дир’иййа семейно-родовой клан Аль Са’уд. Прародителем клана хронисты Наджда (Неджда) называют Мани а ибн Раби а ал-Мурайди. Переселился он со своим кланом Мруда в земли, ставшие именоваться впоследствии Эль-Дир’иййей, в 1446/1447 году. Клан Мруда — выходцы из конфедерации племен бану рабиа (принадлежали к ветви бану ханифа). Издревле клан этот обитал в районе Эль-Хаса, неподалеку от Эль-Катифа. Перебрался Мани’а ал-Мурайди со своим семейно-родовым кланом на новое место жительства по приглашению его родственника, Ибн Дира, правителя нескольких поселений и владельца крупных поместий в том районе, где располагается сегодня Эр-Рийад (Эр-Рияд). Ибн Дир принял Мани’а тепло и радушно, и передал в его управление два поместья — Эль-Мулайбид и Гусайба. Поселившись там, в районе Вади Эль-Ханифа, Мани’а нарек новое место оседлости его клана Эль-Дир’иййей — в честь Ибн Дира. Со временем оно превратилось в одно из ключевых поселений Неджда. Вследствие борьбы за власть в Эль-Дир’ий-йе, вспыхнувшей среди нескольких ветвей в клане Мруда, одна его ветвь ушла в соседнюю Дхруму, а другая (ал-Ватбан) — в Зубайр, что на юге Ирака. В Эль-Дир’иййе стала главенствовать (с 1720 г.) ветвь ал-Мукрин во главе с шейхом Са’удом ибн Мухаммадом ибн Мукрином (ум. в 1725 г.).

Его сын, шейх Мухаммад ибн Са’уд, заложил эмират Эль-Дир’иййа, известный в истории Аравии как Первое саудовское государство (1744–1818). Властвовал в нем с 1744 по 1765 гг., и считается основателем династии Аль Са’уд, правящей в Королевстве Саудовская Аравия. У шейха Мухаммада было трое братьев: Сунайан, Фархан и Мишари.

Заметную роль в становлении эмирата Эль-Дир’иййа и Первого саудовского государства сыграл Мухаммад ибн ‘Абд ал-Вах-хаб (род. 1703/04 — ум. 1792), образованный богослов, основатель течения ортодоксального ислама, проповедовавшего возврат к «первоначальной чистоте ислама» времен Пророка Мухаммада и выступавшего за искоренение всех новшеств и нововведений (бида). Стержень его учения — представление о единобожии (таухид), согласно которому только Аллах, единственный Творец всего живого и неживого на земле, достоин поклонения людей, и никто другой. Кодекс поведения истинных мусульман, говорили ваххабиты (сами себя они звали «единобожниками»), — это Аль-Ку’ран (Коран). Все, что не разрешено им, — запрещено. Всякий, кто не придерживался убеждений ваххабитов, являлся, по их мнению, «недругом Аллаха». Ограбить и даже убить такого человека, считали они, было не только можно, но и должно.

Члены секты ваххабитов выделялись среди других жителей Неджда их внешним видом: головы свои они брили наголо, бороды носили нерасчесанные, штаны подворачивали. Намеревались будто бы даже ввести неслыханную дотоле в Аравии традицию для женщин — обязать их состригать волосы на голове, то есть лишить женщин символа их красоты и женственности, воспетого столпами древней арабской поэзии. Предания гласят, что в ответ на это женщины, сговорившись, потребовали, чтобы в таком случае и ваххабиты-мужчины отказались от символа мужской красоты — сбрили бороды. И женщин оставили в покое.

Родился Мухаммад ибн ‘Абд ал-Ваххаб в Наджде (Неджде). Принадлежал, как указывал в своих информационно-справочных материалах российский дипломат-востоковед Александр Алексеевич Адамов (1870-?), к «неджским бедуинам из племени бану тамим». Раннее религиозное воспитание получил от своего отца, ‘Абд ал-Ваххаба ибн Сулаймана, кади (судьи) поселения Эль-‘Уй’айн. С детства, со слов летописца Ибн Ганнама (ум. 1811), автора «Истории Неджда», «проявлял большие способности». К десяти годам уже выучил наизусть Коран. Достигнув зрелости и женившись, совершил паломничество в Мекку. Два месяца провел в Медине. Много путешествовал. В течение 20 лет странствий побывал в Эль-Хасе, Басре и Багдаде (прожил в этом городе пять лет и женился на богатой женщине, оставившей ему в наследство после смерти 2 тыс. динаров), Куме и Исфахане, Курдистане и Хамадане, Алеппо, Халебе и Дамаске, Иерусалиме и Каире, Суэце, Йанбуа’ (Янбо) и Бурайде. Обучался в религиозных школах Басры, Багдада и Дамаска. «Искал поддержку своему учению» среди знатных и влиятельных лиц в Сирии и Ираке. «Непризнанный в Дамаске и изгнанный из Бассоры [Басры] и Багдада», возвратился в Неджд. Поселился в оазисе Хураймала, куда отец его перебрался в 1726/27 г. после ссоры с новым правителем Эль-‘Уй’айна, где и стал проповедовать свое учение. Выступал «за очищение ислама от поздних нововведений и наслоений». Осуждал роскошь, стяжательство и жадность. После смерти отца (1740/41) занимал его должность судьи (кади). В