Григорий Сокольников: невыученные уроки нэпа - Игорь Станиславович Прокопенко Страница 68

К сожалению, этот опыт по большей части не удалось применить в ходе социально-экономических преобразований перестройки и 90-х гг., хотя именно он мог стать базой для проведения обдуманных реформ, стимулирующих, а не разрушающих экономику и государство.

При этом постсоветская Россия регулярно сталкивалась с теми же сложностями, что и молодая советская республика в 20-х: необдуманная либерализация цен, высокая инфляция, оставшиеся без оборотных средств предприятия и т. д. Все эти проблемы были известны архитекторам нэпа и были, пусть и не без огрехов, ими решены. Однако опыт того времени никто не воспринимал всерьез.

Надо сразу оговориться, что в полном смысле перестройка не могла стать повторением нэпа. Советское общество начала 20-х и середины 80-х – совсем не одно и то же. Индивидуальные крестьянские хозяйства заменила система колхозов и совхозов, изменились нормы трудового права, да и в целом экономическая структура стала гораздо сложнее.

Отличается и причина начала реформ. Нэп начинали в условиях полной экономической разрухи и социального недовольства, перераставшего в вооруженные восстания. Перестройка, в свою очередь, началась в относительно спокойный период и была вызвана постепенным снижением эффективности экономики.

И все же опыт 20-х мог послужить отличным примером при планировании реформ, ведь было и много общего. К примеру, цель – перейти от жесткой централизованной экономики к рыночной. Или тот факт, что перестройка, как и новая экономическая политика, не имела четко проработанной концепции.

Модель нэпа предполагала создание нового общества при сохранении, развитии и, если необходимо, коррекции наиболее развитых форм прошлого. Это один из важнейших уроков: новая система должна создаваться на основе старой, а не на ее обломках. Нэп показал, что в условиях экономической трансформации можно не только жить, но и успешно развиваться.

Возможно, экономические реформы поздней советской власти и возымели бы эффект, однако ряд крупных ЧП и просчетов – землетрясение в Армении, Чернобыль, провальная антиалкогольная кампания и др. – привели к серьезным социальным и экономическим проблемам. Административной системе требовались коренные преобразования.

Вместо нэповской модели «революции сверху», перерастающей в «революцию снизу», в верхах начались разногласия, в низах – настоящий хаос. Горбачев не стал следовать формуле старых большевиков. Он совместил экономические послабления с политическими уже на самой ранней стадии. В результате воцарившаяся в сфере общественной жизни анархия подготовила почву для социальной деградации и установления в начале 90-х криминально-олигархического режима под видом суверенной демократии. Именно этого, по сути, и боялись большевики в начале 20-х, потому и стремились всячески ограничить нэп, не допустить чрезмерного влияния новой экономической политики на ценностные и идеологические основы общества.

Курский вокзал. 1989

[Из открытых источников]

И это был важнейший урок нэпа – политическая власть должна оставаться в руках государственных институтов.

В период перестройки и «шоковой терапии» центральная власть утратила контроль над страной. Между республиками и центром шло противостояние на законодательном уровне, а после распада СССР новые политические элиты на время утратили контроль над своими странами. Центробежные политические тенденции того времени проявились как в многочисленных войнах и конфликтах, так и в разрушении производственных и логистических цепочек, похоронивших надежды многих бывших республик на хорошую жизнь.

В 90-е гг. экономическая база буквально подавила общественную надстройку, начав определять все остальное – культуру, законы, социальный престиж, мораль. «Шоковая терапия» привела к деградации сначала промышленности, а затем экономики и общества в целом.

Бутырская тюрьма. 1992

[Из открытых источников]

Попытка подвести рыночную основу под административно-командную систему в считанные месяцы была обречена на провал. Новые общественные и экономические институты, необходимые для развития и регулирования рынка, не могли сформироваться за такой короткий срок. Финансовая грамотность населения оставляла желать лучшего, что создало базу для мошенничества самого разного масштаба – от банальных беспроигрышных лотерей до многочисленных финансовых пирамид.

Реформа, начавшаяся в 1992 г. с либерализации цен, была слишком резкой. Увеличившиеся в несколько раз цены не только привели к стремительному обнищанию значительной части населения, но и оставили без оборотного капитала промышленность. Это, в свою очередь, спровоцировало резкий рост безработицы, т. к. платить зарплату рабочим стало нечем.

Чуть позже была сделана еще одна фатальная ошибка. Растущий бюджетный дефицит начали покрывать за счет кредитов ЦБ. То, с чем решительно боролся Сокольников в годы нэпа, стало реальностью к середине 1992 г. Вместо того чтобы ликвидировать утечку капитала за рубеж, повысить собираемость налогов, сокращать и оптимизировать траты, как это сделали в первые годы новой экономической политики, был включен печатный станок.

Новые российские деньги. Реформа 1993 года.

[Из открытых источников]

В 1995 г. ЦБ РФ запретили предоставлять правительству кредиты для финансирования бюджета, однако это резко обострило проблему наполнения казны. Собираемость налогов на фоне общего провала упала, и новым средством покрытия бюджетного дефицита стали облигации ГКО, которые усиленно навязывали не только российским, но и зарубежным инвесторам.

Высокие темпы инфляции привели к постепенной долларизации экономики. Доллар в данном случае играл ту же роль, что золото и царский рубль до денежной реформы 1924 г. Падающий российский рубль было накладно использовать для расчетов по крупным сделкам и накоплениям. Рынку и его игрокам нужна была твердая валюта, которой и стал доллар. Вместо того чтобы создать собственный твердый рубль, власти позволили иностранным деньгам стать кровью новой экономики. Вопрос о создании собственной твердой валюты всерьез даже не рассматривался.

Сначала с долларизацией еще пытались бороться, но когда стало ясно, что побороть эту тенденцию не удается, власти заявили, что бороться с ней нецелесообразно. Это очень напоминает принцип «не можешь победить – возглавь», применявшийся сторонниками «военного коммунизма» в отношении денежного хозяйства. Как мы помним, сначала они пытались бороться с инфляцией, но, не справившись с этой задачей, объявили санацию денежного обращения делом бесперспективным: деньги, мол, все равно не нужны при коммунизме. Тогда это привело к финансовой катастрофе, ставшей одной из причин, породивших нэп. Однако и этот урок учтен не был.

Еще одной грубейшей ошибкой стал допуск иностранного капитала в нефтегазовую сферу. Соответствующие предложения звучали и в годы нэпа, и западные концессионеры выражали свою готовность к началу сотрудничества. Однако Сокольников строго запретил даже думать о том, чтобы разрешить зарубежным компаниям добывать нефть и газ в СССР. Однако в 90-е об этом запрете забыли, и иностранцы с радостью скупали пакеты акций российских нефтедобывающих компаний, постепенно переводя под свой контроль самую прибыльную сферу отечественной экономики. Позже потребовалось немало сил,