Григорий Сокольников: невыученные уроки нэпа - Игорь Станиславович Прокопенко Страница 65

Первый открытый конфликт случился на пленуме ЦК ВКП(б), проходившем с 4 по 12 июля 1928 г. Сторонники продолжения нэпа открыто выступили против чрезвычайных мер и оказались в большинстве. Их выступления обличали перегибы и извращения той политики, которая уже полгода проводилась в деревне.

Одним из тех, кто выступил с решительной критикой, был Сокольников. Его выступление председателю пришлось продлять дважды. Во второй раз он хотел отказать оратору, но Сокольников заявляет: «Я попросил бы некоторую льготу мне дать. Почему? По моему адресу распространяется чрезвычайно много легенд, это все знают. Мне приходилось говорить очень мало за последнее время, а поэтому, если вы дадите возможность мне высказаться, вы мало потеряете, а мне дадите известное удовлетворение». И слушатели поддерживают это требование.

В своей речи бывший наркомфин критикует чрезвычайщину. Он напоминает, что не раз предупреждал об опасности недостаточного развития сельского хозяйства – и вот до чего это довело. Сокольников призывает в кратчайшие сроки вернуть доверие среднего крестьянства – только это, по его мнению, могло обеспечить нормальное проведение хлебозаготовительной кампании осенью 1928 г.

Сталин, оказавшийся в меньшинстве и не готовый к открытой конфронтации, был вынужден отступить. Он во многом соглашался с критикой, не выказывая своего недовольства, и сваливал вину на Микояна, обвиняя того в следовании неправильным тенденциям.

Июльский пленум завершился полной победой сторонников нэпа. Принятая по итогам обсуждений резолюция предписывала немедленно прекратить обход дворов и незаконные обыски. Запрещались какие-либо рецидивы продразверстки, ликвидация базаров. Государственным органам на местах было приказано использовать максимально гибкие формы регулирования торговли.

Тогда же, в июле 1928 г., лидер правой оппозиции Николай Бухарин решил вступить в переговоры с одним из лидеров потерпевшей поражение «новой» оппозиции – Львом Каменевым. В тот момент он, будучи исключенным из партии, отбывал последние дни своей ссылки в Калуге.

Наиболее подходящей для установления контактов фигурой оказался Григорий Сокольников. С одной стороны, он успел побывать в рядах как «новой», так и правой оппозиции. С другой стороны, несмотря на разногласия 1925 г., он оставался близким другом Бухарина.

Утром 11 июля Сокольников позвонил Каменеву. Он сообщил, что в ходе пленума произошел окончательный разрыв Бухарина со Сталиным. Уже через час Сокольников и Бухарин приехали к Каменеву домой. В личной беседе Бухарин жаловался на генсека, называя того «беспринципным интриганом, который все подчиняет сохранению своей власти». Лидер правой оппозиции фактически предложил Каменеву сформировать коалицию с целью последующего смещения Сталина.

Однако реализовать этот замысел так и не удалось. Каменев не поддержал правых, да и в рядах последних не все были уверены в успешном завершении открытой конфронтации с генсеком. О диалоге лидеров оппозиции на время забыли.

Осенью 1928 г. Сталин начал открытое наступление на правых. 19 октября 1928 г. он выступил на пленуме МК и МКК ВКП(б) с докладом «О правой опасности в ВКП(б)»: «Победа правого уклона в нашей партии означала бы громадное усиление капиталистических элементов в нашей стране. А что значит усиление капиталистических элементов в нашей стране? Это значит ослабление пролетарской диктатуры и усиление шансов на восстановление капитализма. Стало быть, победа правого уклона в нашей партии означала бы нарастание условий, необходимых для восстановления капитализма в нашей стране». Генсек призвал решительно бороться с правым уклоном до полной его ликвидации.

В этих условиях правая оппозиция начала стремительно терять своих сторонников. Многие уже видели, чем может закончиться конфликт со Сталиным на примере левой и «новой» оппозиции. В числе тех, кто отказался от правого уклона, был и Сокольников.

На ноябрьском пленуме Рыков, один из лидеров правых, упомянул о расхождениях Сокольникова с ЦК по вопросам политики в деревне. Однако сам «красный Витте» поспешил откреститься от разногласий. Его выступление запланировано не было, поэтому 28 ноября 1928 г. он передал председателю пленума записку, в которой, в числе прочего, сообщал:

В заключительной речи вчера на пленуме т. Рыков, назвав мое имя мельком, упомянул о некотором расхождении моем с линией ЦК. Тов. Рыков тут же справедливо отметил, что я не брал слово на пленуме. Считаю необходимым пояснить по этому поводу, что не выступал в прениях по резолюции Политбюро о контрольных цифрах не потому, что нахожусь в разногласии с ней, а, наоборот, потому, что полностью с ней солидаризуюсь и вижу в ней вполне правильное развитие линии, намеченной на XVсъезде. Расхождения, которые были у меня по отдельным хозяйственным вопросам с политикой ЦК, относятся к прошлому и являются ликвидированными… Чем более важна на нынешнем этапе индустриализации советской страны задача максимального ускорения подъема в сельском хозяйстве, тем менее допустима, тем более опасна какая бы то ни была путаница в проведении нашей классовой линии в деревне, тем более ошибочны тенденции изменить линию XV съезда.

Сложно сказать, по какой причине Сокольников столь стремительно отказался от участия в правой оппозиции, с которой его объединяла общность взглядов на дальнейшее развитие советской экономики. Не исключено, что он, оценив нерешительность и шаткость положения оппозиционных лидеров, осознал бесполезность борьбы. Еще свежи были в его воспоминаниях баталии на съезде в марте 1925 г., в результате которых он на долгое время оказался в опале и не имел возможности оказывать влияние на хозяйственную политику страны.

Еще одним фактором, побудившим Сокольникова отмежеваться от правых, могла стать международная напряженность. В стране и в мире говорили о неизбежности новой большой войны. В таких условиях партии требовалось единство, и Сокольников, командовавший армией во время Гражданской войны, прекрасно это понимал.

Однако избежать нового удара судьбы не удалось. В начале 1929 г. беседа Каменева с Бухариным, состоявшаяся при посредничестве Сокольникова за полгода до этого, была предана огласке.

Как выяснилось, Каменев сам составил конспект беседы и переслал его еще одному лидеру партийной оппозиции – Зиновьеву. Тот посоветовал не вступать в союз с правыми и выжидать, пока Сталин захочет заручиться поддержкой левых. Секретарь Каменева по фамилии Швальбе, также получивший доступ к конспекту, показал его своему брату, а тот, в свою очередь, троцкисту М. Югову. Так конспект оказался в руках Троцкого, который приложил все усилия к тому, чтобы записи были обнародованы. Он считал, что это лишит правую оппозицию возможности примирения со Сталиным.

Однако появление так называемых дневников Каменева вообще лишило правую оппозицию каких-либо возможностей. Ее лидеры пытались оправдаться, доказывая, что ни о каком блоке с левыми