Тревор Бейкер - Том Йорк. В Radiohead и соло. Страница 65

«Лично для меня труднее всего оставаться частью Radiohead, — признался он. — И я больше в этом не заинтересован. Я пытаюсь понять, что заставляет меня по-прежнему играть в группе. Никто из нас не хочет быть частью Radiohead и больше никем, потому что такое коллективное существо становится настоящим монстром. А кому захочется порождать монстра? Должен быть другой путь, что бы это ни значило!» Однако бездеятельность тоже не являлась выходом из ситуации. Том провел некоторое время вне рамок Radiohead и обнаружил, что не представляет, как заниматься чем-то другим. Группа была его образом жизни с двадцатилетнего возраста. Единственным решением оставалось возвращение в студию, но на этот раз они решили наконец-то сделать все как следует. В последнем альбоме, «Hai l То The Thief», музыканты провели эксперимент, стараясь записать все как можно быстрее, но сейчас они намеревались вернуться к педантичному перфекционизму.

Итак, в феврале 2005 года снова началась знакомая история. Группа вернулась в репетиционный зал с привычной простой программой: создать нечто, радикально отличающееся от предыдущего альбома. Первые несколько месяцев они потратили на попытки сообразить, чем же они хотят заниматься. Но реального прогресса не было. Затем 17 августа, впервые с 2004 года, они пришли в студию. На четвертый день вроде бы наметилось первое продвижение вперед, но это был последний всплеск оптимизма, за которым наступила мрачная полоса.

Тома отвлекало множество разных дел: и работа в организации «Друзья Земли», и приглашение на встречу с Тони Блэром, и запись «The Eraser», и, что более важно, двое маленьких детей. Позднее Джонни Гринвуд заметил, что у них в общей сложности появилось шесть детей со времени последней сессии Radiohead. К 30 сентября музыканты добились единственного, да и то несерьезного признака прогресса — приобретенная ранее «классная доска» была исписана названиями песен. Как и в случае с «Kid А», у ребят были десятки новых идей, но они толком не понимали, что со всем этим делать.

В октябре 2005 года Колин написал на веб-сайте, в блогe «Dead Air Space», что в течение недельной сессии звукозаписи они записывали по одной песне в день. В конце месяца Эд добавил, что они сделали «Bodysnatchers», а Том сказал, что блиц-запись стала «настоящим развлечением».

Среди записанных треков была одна актуальная «идейная» песня, которую поклонники могли купить прямо сейчас. Это был вклад музыкантов в благотворительную акцию «Дитя войны», продолжение идеи композиции 1996 года «Lucky» . Красивая баллада с ведущей партией пианино называлась «I Want None Of This» и давала некоторые подсказки к тому, чего следует ожидать в дальнейшем. По ней ни за что не скажешь, что группа тогда находилась на грани развала. Мелодия медленная и простая, бэк-вокал звучит очень мягко, оттеняя голос Тома, не измененный и ничем не украшенный, так что возникает эффект валлийского хорового пения.

Однако, когда Том прослушал остальные композиции, которые они успели записать, у него возникли сильные сомнения в правильности избранного направления. В январе 2006 года он решил, что пора сосредоточиться и всерьез взяться за работу. Они провели изрядную часть года в пустых усилиях. Найджел Годрич не был в это время с ними, он продюсировал Бека, так что они пригласили в качестве продюсера Марка «Спайка» Стента, и тот немедленно стал тормошить их, упрекая в расфокусированности. Для начала именно это ребятам и было нужно, «чтобы перестать болтать по телефону и придумывать поводы смыться из студии, вместо того чтобы заняться делом», как написал сам Том в блоге «Dead Air Space». Они осознали, насколько расслабились при Найджеле Годриче. Участникам группы стало слишком легко повторяться, потому что они в точности знали, что сработает, а что нет. Стент был известен как один из наиболее успешных авторов миксов, но он также продюсировал альбомы Бьорк, Massive Attack и многих других исполнителей.

Когда новый продюсер пришел в студию Radiohead, он очень удивился, что там, по выражению Тома, «было сплошное дерьмо». На полу валялись сломанные инструменты, царил полнейший беспорядок и хаос. Стент сразу взял ситуацию под свой контроль и навел везде порядок, расставив все оборудование по местам, так что теперь студия, по определению Тома, «выглядела как офис NASA». Стент напомнил музыкантам, как им повезло с набором оборудования и студией: у них было все, что могло понадобиться для записи, не говоря уже о том, что в их распоряжении было все время мира. Но это и стало частью проблемы. Не имея договора со звукозаписывающей студией, без поддержки продюсера участники группы получили столько свободы, что это их буквально парализовало. Том сравнивал их ощущения с тем, как в мультфильмах какой-нибудь персонаж бежит по кромке утеса и вдруг бросает взгляд вниз. У них было слишком много времени для размышлений. Никто не стоял у них над душой, не было определенной даты окончания работ, не было никаких рамок. Они даже не знали, куда девать запись, когда она будет завершена.

«Я думаю, это ненормальная ситуация, когда нет никакой системы выпуска альбома, — признал Том в интервью «NME» . — Когда не являешься частью музыкальной индустрии, это дает мощное чувство свободы. Состояние удивительно приятное, но при этом ситуация становится очень странной. Вскоре выясняется, что ты никому ничем не обязан, но определенные обязательства все равно нужны, потому что иначе начинаешь плевать на дела, и процесс растягивается на века».

В первом квартале 2006 года участники группы с неохотой признали, что все еще не готовы выпустить альбом. Отчеты из студии за февраль и март производят мрачное впечатление. Единственным утешением в очередном кризисе могло служить то, что музыканты старались не унывать. Но к марту положение не наладилось. Все было так же скверно, как в самые худшие периоды работы над «The Bends» и в начале записи «Kid А» .

Музыканты вынуждены были согласиться с Марком «Спайком» Стентом, что дела идут плохо. Они так привыкли к присутствию Найджела Годрича, что им трудно было привыкнуть к методам работы Спайка, сильно отличавшимся от стиля Найджела. «Нам нужен человек, которого я назвал бы надзирателем, — перед которым нужно нести ответственность», — сказал Том в интервью «NME» .

Ирония судьбы, что в этой роли выступал Найджел. Они работали с ним прежде всего потому, что он казался им ровней, а не традиционным продюсером или «классным наставником». Но он был одним из немногих, кому они доверяли настолько, что позволяли судить, что получилось хорошо, а что плохо. Они отчаянно жаждали доброго совета, но упрямо отказывались принять его от кого-либо, выходящего за пределы их узкого круга.