В погоне за звуком - Эннио Морриконе Страница 64

В зависимости от фильма я всякий раз придумывал что-то новое. Моя музыка становилась все сложней, пока после двадцати с лишком подобных экспериментов мне не дали понять, что если я буду продолжать в том же духе, меня просто перестанут приглашать. Что поделаешь, пришлось подстраиваться.

Я стал искать компромисс между своими личными потребностями и нуждами фильма и публики. Мало того, несколько позже меня раскритиковал уважаемый музыковед и мой близкий друг Серджо Мичели. Относительно использования диссонансной музыки в кино Серджо сказал мне примерно следующее: «Ты используешь диссонантный музыкальный язык в самых напряженных сценах, уже и без того полных драматической силы, тем самым ты проводишь параллель между диссонансной музыкой и насилием и страданием, что усложняет слушателям восприятие музыкального сопровождения».

Если до тех пор я гордился своими экспериментами, то Серджо спустил меня с небес на землю. Я сильно переживал, и его слова повлияли на дальнейшее развитие моего музыкального стиля.

– По мнению Мичели, зрители на подсознательном уровне могли увязать диссонансную музыку с травмой, насилием, что исказило бы ее суть. Вспомним, как в середине семидесятых многие композиторы и музыковеды, близкие к итальянской компартии, например, Луиджи Ноно, Аббадо и Песталоцца встречались с рабочими и приводили их в театры, чтобы познакомить с авангардной музыкой, а те лишь недоуменно пожимали плечами…[54] Считалось, что композиторы расширяют кругозор народа, «дают ему шанс».

– Да, они пытались постепенно приучить людей к современной музыке и вписать ее в контекст популярной культуры. Возлагая на себя подобную задачу, важно учитывать уровень восприимчивости слушателей. Но как найти к ним подход?

Со временем я убедился, что нам не хватает опыта слушания. Прежде чем критиковать сложную для восприятия композицию, необходимо хотя бы пару раз ее переслушать. Я довольно любопытен и сам часто так поступаю. Тот же совет я даю и режиссерам, поскольку эмоциональное принятие музыки приходит не сразу. При первом прослушивании от восприятия многое ускользает, но послушав композицию еще несколько раз и свыкнувшись с непривычным музыкальным языком, можно добиться более глубокого понимания.

Я думал, что, используя необыкновенный, своеобразный музыкальный язык в сопровождении к популярным фильмам, я постепенно расширяю горизонты публики и приучаю ее к многообразию музыкальных жанров. Точно так же я использовал «инстинктивное» чувство отчуждения, которое провоцирует в массовом слушателе определенная музыка. Когда мы обсуждали двойную эстетику, ты спросил, не выступал ли я тем самым в качестве учителя. Как я уже говорил, я ни в коей мере не рассчитывал изменить общественное сознание, не думаю, что это в моей власти. Я лишь пытался найти баланс между собственным творчеством, смысловым посылом фильма и зрительским восприятием. Для меня это приятный долг и как музыканта, и как человека. Если мне удалось расширить рамки поп-культуры, то лишь благодаря многолетнему опыту: у меня не было примеров для подражания, но я продолжал рисковать и экспериментировать, неизбежно совершая ошибки. Годы работы, собственное неутолимое любопытство, критика и широкое признание помогли мне найти собственный стиль и лучше узнать себя. Когда используемые мной музыкальные языки оказывались слишком трудными для понимания и неподходящими для моих целей, мне приходилось смиренно переосмысливать свое творчество и меняться, стараясь не предать себя и не сбиться с пути. Насколько мне это удалось, сложно сказать.

Я всегда спрашивал себя: имею ли я право требовать от людей понимания? Зачем им меня слушать? Зачем им делать над собой усилие? Только лишь ради моей любви к творческому поиску? С чего я решил, что кто-то найдет в моей музыке ту же красоту, что и я? Глубокие сомнения терзают меня и по сей день, но я не сдаюсь и иду своим нелегким путем, хоть это и стоило мне немалых усилий.

– Пожалуй, непредсказуемость и множество внешних и внутренних ограничений – это неотъемлемая часть современной реальности. Любая коммуникация в некотором роде непредсказуема, но помимо риска она открывает и новые творческие возможности. Искания всегда порождают сомнения. К тому же твоя музыка должна нравиться не только тебе, но и другим.

– Совершено согласен. По сути, композиторам любой эпохи приходится сталкиваться с подобной проблемой, она касается всех, кто зарабатывает на хлеб музыкой.

На критику Мичели я ответил, что Верди тоже использовал диссонанс, чтобы подчеркнуть сильный эмоциональный накал и страдание, хоть он и применял технику, соответствующую его эпохе, например уменьшенный септаккорд. Несмотря на особую смысловую нагрузку, септаккорд Верди не казался современникам неприятным для слуха. Чтобы вызывать эмоциональный отклик, музыка должна быть близка слушателю и пробуждать определенные ассоциации. Ограничения, налагаемые средой, могут как способствовать успешной музыкальной коммуникации, так и ограничивать и искажать восприятие музыки. Под средой я подразумеваю эпоху, современность, cо всеми ее особенностями, ограничениями и возможностями.

Эта проблема будет существовать всегда, но вне зависимости от успеха добросовестному композитору важно знать, что он вложил в произведения всю свою душу.

Размытое настоящее

– Давай поговорим о настоящем. Пока иные музыкальные традиции, казалось, уходили в прошлое, а множество новых музыкальных языков привело к появлению «звучащих скульптур», которые завоевали признание в узком кругу просвещенных меломанов, массовый слушатель открыл для себя новые жанры, развивавшиеся рука об руку с техникой звукозаписи. Всего за несколько лет мы перешли от магнитных носителей информации – пластинки, кассеты – к электронным – компакт-диски, MP3, а видов масс-медиа – радио, кино, телевидение, интернет – становится все больше. Цифровая революция позволяет нам в один клик получить доступ к небывалому количеству музыки и информации. Мы можем прослушать симфонию в исполнении многочисленного оркестра прямо за рулем или, удобно расположившись в кресле, посмотреть кадры, снятые во время Второй мировой. Это так же легко, как выглянуть в окно и поглядеть, как играют в футбол соседские мальчишки. В мире информации понятие «здесь и сейчас» размыто. Звуки и изображения транслируются вне времени и пространства из любого динамика, с любого экрана на планете в любой момент. Вальтер Беньямин предрекал это еще в тридцать шестом году в эссе «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости».

– Технологический прогресс позволил нам, по крайней мере в теории, свободно наслаждаться любой существующей музыкой, но в то же время он привел к появлению некоторых ошибочных тенденций и эфемерных, преходящих революций в области музыки. Работая аранжировщиком в студии RCA я, как и всякий, кто в наше время создает или слушает музыку, часто задумывался о двойственной роли прогресса. Развитие технологий привнесло в нашу жизнь творчество разных эпох, стран и культур, а это значит, что само понятие «современная музыка» стоит переосмыслить.