Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев Страница 60

Ю. Л. Очень важная деталь – временна́я привязка этого эпизода к Вашей работе на Кубе…

Г. М. С. Я вернулся в 1969 году, и слышал эту историю вскоре после приезда. Но ведь ничего особенно интересного я не рассказал…

Ю. Л. Нет, Ваш рассказ в совокупности со многими другими рассказами людей, лично знавших Жоржа Абрамовича, рисует яркую и объёмную картину его жизни. Спасибо Вам большое!

16.50. Ж. А. Коваль и Г. М. Семёнов на праздновании 60-летия кафедры ОХТ (1998 г.)[208]

17.11.13

Беседа с Верой Ивановной Коваль (В.К.), невесткой Жоржа Абрамовича Коваля

16.51. В. И. Коваль во время беседы 17.11.13.[209]

Разговор состоялся дома у Веры Ивановны, в г. Воскресенске, куда я приехал для беседы с супругами Ковалями при подготовке к 100-летию со дня рождения Жоржа Абрамовича. Значительная часть разговора была посвящена выяснению родственных связей в семействе Ковалей. Эти сведения (и сведения из многих других, «незадокументированных» разговоров с Верой Ивановной) использованы во всех главах этой книги. Здесь приводятся только факты и оценки, представляющие существенный самостоятельный интерес для характеристики личности и отдельных эпизодов биографии Жоржа Абрамовича.

Ю. Л. Первый стандартный вопрос – как ты узнала, что существует такой человек – Жорж Абрамович Коваль?

В. К. На первом курсе, студенткой. Я узнала Гену, и мне сказали, что у Гены есть дядя, Жорж Абрамович Коваль, и как-то при случае показали его.

Ю. Л. Дядя нашего сокурсника… А то, что он был разведчиком, это когда ты узнала?

В. К. Я думаю, что почти сразу. Какие-то шепотки всё время ходили… Говорили, что он «где-то там» был. Без подробностей.

Ю. Л. О Вашей свадьбе с Геной я знаю, подробностей ты добавить не можешь…

В. К. Какие подробности? Мы с Геной свадьбы не хотели – не было денег. Даже обручальные кольца Гена сделал в Дорогобуже на практике сам из какой-то меди… Из чего ты сделал кольца?

Голос Г. И. Коваля. А, кольца! Из штуцера для манометра…

В. К. Но Жорж Абрамович сильно настоял и организовал свадьбу, нанял ресторан в гостинице «Украина»… А родители наши уже потом подтянулись ☺.

Ю. Л. Так… А вот не помнишь ли ты, что говорил Жорж Абрамович в 1973 году, когда вышел фильм «17 мгновений весны»[210], об этом фильме?

В. К. Нет, не помню. Мы уже жили в Воскресенске, а Жорж Абрамович в Москве, так что как он воспринял фильм, я не знаю.

Ю. Л. А что он читал?

В. К. Он читал очень много! Из книг, последнее, что я помню, он читал Солженицына «200 лет вместе» про евреев… Покупал и читал много газет…

Ю. Л. И что он по поводу Солженицына говорил? Какие комментарии?

В. К. Прочитал он всю книжку… Я тоже пыталась прочитать, но не смогла… По-моему, он сказал, что он антисемит… Что-то в этом роде… Ещё помню, что он любил Хемингуэя… В те давние времена мы уже к нему как-то не очень, а он читал… У них было много книжек Хемингуэя…

Ю. Л. Хемингуэя он читал наверняка по-английски?

В. К. И на русском у него были книги эти… Солженицын, Хемингуэй… Может, что-то вспомню ещё… Но в последнее время и на даче, и в Москве, он читал много газет. Покупал, читал запоем… И новости смотрел без перерыва… До последнего…

Ю. Л. Ну, в связи с этим, каким же было его отношение к событиям в стране и в мире?

В. К. У каждого человека в жизни есть люди, по которым проверяется – правильно я поступаю или нет. У меня были два таких человека – Жорж Абрамович и моя подруга Таня. И мы с Жоржем Абрамовичем думали всегда одинаково… Помнишь, выдвигалась Хакамада? Мы с ним голосовали за неё, причём не договариваясь! Он абсолютно прогрессивно мыслил…

Ю. Л. А вот любопытно, в 93 году кого выбрал – Ельцина или Верховный Совет?

В. К. Ельцина… У нас было абсолютно близкое мировоззрение. И никогда никаких споров по этому поводу не было… Не было повода о чём-то поспорить…

Ю. Л. У меня такое же ощущение…

В. К. Абсолютно трезвый ум… Никогда не ругал «Чубайса-Гайдара» ☺…

Ю. Л. А вот ещё две фамилии, которые в его-то судьбе сыграли роль и которые всплыли во всех этих политических обсуждениях позже – Сталин и Берия…

В. К. О них вообще не было разговоров… (удивлённо) Не было вообще почему-то…

Ю. Л. А вот твои ощущения, как он отнёсся к событиям 1999 года – началу его признания? Как он это воспринял – был рад, не рад, тяготило его это, или, наоборот, он ощущал самоутверждение…

В. К. Мне кажется, что у него было к этому двоякое отношение. С одной стороны, он, конечно, был рад, что о нём вспомнили, книгу написали… Этому он был рад: он попросил, кто-то сходил, купил для него много этих книг, и он дарил их всем нам. А с другой стороны, он всему этому как-то не доверял… И не доверял он, прежде всего, Крамишу, а из наших – Лоте. Он как-то дозировал для себя то, что о нём говорили…

Ю. Л. Ну, то, что Крамишу не доверял…

В. К. И Лоте не доверял. Он же понимал, что Лота – это «штатный писатель»… Я не могу выразиться точнее, он мне не говорил, что «я ему не доверяю», но у меня было такое ощущение… Вообще, он был человек «закрытый» очень сильно. Что бы ему мешало рассказать что-то нам, которые за ним ухаживали, когда он уже лежал? Он ничего не рассказывал. Он этого не хотел. Он не пускал никого во внутренний мир к себе… Ну, и правильно! Из таких людей и получаются разведчики… Умение быть закрытым – это важно… И не доверять. Вот полностью он не доверял почти никому. Ну, кроме Гены и брата…

Ю. Л. Да, я понимаю, о чём ты говоришь. Проявления и того, и другого ощущал…

В. К. Он и Майке говорил, чтобы она не доверяла Крамишу, если он чего-то от