Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения - Брезгам Галинакс Страница 6

– Замечательно. С принадлежностями мы разобрались. Дальше, как я понимаю, пойдет процесс изготовления? – проговорил Петруччио, прислушиваясь к доносящемуся откуда-то бою часов.

– Да, синьор! – кивнул Бенвенуто. – Мы постепенно начнем накладывать на изготовленное нами кольцо орнамент из проволоки и зерни, время от времени промазывая его адрагантовой камедью, чтобы он не сдвигался, и присыпая его опилками припоя. Но не пересыпьте этих опилок, кладите их ровно столько, сколько надо, чтобы спаять потом узоры орнамента, и не больше!

– Ясно, ровно столько опилок, чтобы спаять, – послушно кивал головой Петруччио.

– Это для того, чтобы ваша работа, когда вы ее спаяете, была самой гладкой и красивой, поскольку от излишка припоя она выйдет грубой, – пояснил Бенвенуто. – А для паяния нужна маленькая печь, – вот она, поглядите! К ней надо будет поднести кольцо с орнаментом, подвешенное так, чтобы было удобно его держать до тех пор, пока не закипит бура и не произведет действие согласно своей природе. Нужно только соблюдать при этом величайшую осторожность, дабы слишком большой жар не сдвинул проволочный узор. Затем вы помещаете свою работу в печь, где расплавится припой, и, таким образом, произойдет окончательная спайка.

– А, окончательная! – оживился Петруччио. – Все было очень интересно…

– Когда ваша работа будет спаяна, вам нужно будет поместить ее в крепкий уксус, – продолжал Бенвенуто.

– С небольшим количеством соли, – добавил Джованни.

– Да, да, с небольшим количеством соли, – сказал Бенвенуто. – И оставить в уксусе вашу работу на целый день и целую ночь. Затем хорошо бы заделать промежутки в орнаменте красивыми прорезями, потому что вещь выглядит намного изящнее, когда в ней филигрань соседствует с нарезным узором. А уж затем можно украшать вашу работу драгоценными камнями, оправляя их соответствующими способами.

– Прекрасно! – вскричал Петруччио, поднимаясь. – Спасибо, Бенвенуто…

– Каждый сорт драгоценного камня требует своего способа оправки, – продолжал Бенвенуто. – Способы же эти таковы…

– Увы, мой милый юноша, сегодня я не успею послушать про способы оправки драгоценных камней, – перебил его Петруччио. – У меня есть еще кое-какие вопросы к твоему отцу по поводу одного важного дела.

– Какого дела? – удивился Джованни.

– Я после тебе скажу…

– Но если мы не будем работать, отец, можно я пойду в город? – спросил Бенвенуто.

– Ты стал спрашивать у меня разрешение? – усмехнулся Джованни. – Иди. Все равно уже поздно начинать работу; возьмемся за нее завтра, с утра пораньше.

– Извините, если я помешал вам трудиться, – сказал Петруччио.

– Ну что ты! Ты такой редкий гость у нас, что твой приезд подобен празднику, а в праздники работать нельзя, – тонко улыбнулся Джованни, довольный своей шуткой.

– И для меня праздник, когда я встречаюсь с тобой, старый приятель! – хлопнул его по плечу Петруччио. – Еще древние говорили, что нет большего удовольствия, чем общение с настоящим другом.

* * *

Бенвенуто пошел на Новую рыночную площадь, где надеялся найти своих товарищей. Он не ошибся: почти все они были здесь, на балконе трактира. Приход Бенвенуто они встретили восторженными криками и тут же заказали еще бутылку вина.

– Выпьем за молодость, дружбу, веселье! Выпьем за вдохновение и талант! За нас, друзья! – провозгласил тост Антонио, миловидный юноша с черными кудрями.

– За тебя, Антонио! Тебе суждено еще больше прославить Флоренцию! Тебе и Бенвенуто!.. Да, Бенвенуто! Антонио и Бенвенуто – лучшие среди нас!.. За Антонио и Бенвенуто! – закричали наперебой молодые люди.

– За нас, друзья! – повторил Антонио и отпил глоток из своего стакана.

– Ты слышал, Бенвенуто, Антонио вчера закончил свою картину, – прошептал Франческо.

– Ту, что он писал для синьора Джулио?

– Да, ту самую. «Христос и Мария Магдалина».

– Антонио, поздравляю тебя с завершением работы! – прокричал Бенвенуто, напрасно стараясь перекрыть шум. – Не услышал. Ладно, потом подойду к нему и поздравлю… Картина действительно великолепная. Ты ее видел? Нет? Как ты мог! – сказал он Франческо. – Сходи и посмотри, пока синьор Джулио не увез ее из мастерской Антонио. Христос на ней – цветущий мужчина, а Мария Магдалина – пленительная молодая женщина. И вот, между ними идет напряженный внутренний поединок: кто кого? Христос ли обратит грешницу к Богу, или она склонит сына Божьего к греху? Он увещевает, а она соблазняет, – и видно, сколь сильна воля Христа и святость его: ведь он имеет плоть человеческую, которая требует своего, однако, как мы знаем из Писания, он не поддался зову плоти и не соблазнился прелестями Магдалины, но привел ее к непорочной жизни. Глядя на картину Антонио, понимаешь все величие земного подвига Христа. Мало кто смог бы устоять перед красотой Магдалины; мы бы с тобой, наверное, не устояли бы!

– Да, я бы точно не устоял! – расхохотался Франческо и поправил повязку на голове.

– Что, болит голова? – сочувственно спросил Бенвенуто.

– А, ерунда! Почти все прошло. Но если бы не ты, меня бы тогда убили, – Франческо обнял его. – Поедем со мной к папскому двору, Бенвенуто! Я собираюсь поступить в гвардию Его Святейшества, как только голова совсем заживет.

– Как странно! Сегодня мне во второй раз предлагают ехать к Папе. Может, это – знак судьбы? – задумался Бенвенуто.

– А кто тебе еще предлагал?

– Друг моего отца. Он говорил о богатых заказах, которые Папа дает мастерам.

– Ну так поехали! Поедем? – горячо скзал Франческо.

– Посмотрим… Эй, Антонио! Антонио! Я хочу выпить с тобой! – Бенвенуто встал со своего места и подошел к Антонио. – Ты написал чудесную картину. Я не завистлив, но ныне я завидую тебе, как утром завидовал непревзойденному Микеланджело. Я бы так хотел приблизиться к его уровню, только приблизиться, ибо превзойти гения нельзя: он поднимается на такую высоту, выше которой только Господь, и по той тропе, по которой прошел гений, другим уже не пройти. Ты, Антонио, тоже гений; ты напишешь, дай Бог, еще много картин, но если ты даже умрешь сегодня, твоя слава не умрет с тобой и переживет тебя на века. Я завидую тебе, Антонио. За тебя, мой товарищ по служению музам!

– За всех, кто служит искусству! – Антонио ударил своим стаканом о стакан Бенвенуто.

– Вы выпили? Без нас?! Что за безобразие! Договорились пить поровну! Трактирщик, еще одну бутылку! – зашумели их приятели.

– Друзья, я хочу сказать! Послушайте же меня! – прокричал Антонио, постучав стаканом по столу. – У меня есть предложение. Слушаете? Так вот, я приглашаю в воскресенье всех вас к себе на ужин.

– Спасибо, Антонио! Я приду обязательно… И я приду!.. Да мы все придем! – завопили в ответ его друзья.

– Вы меня не дослушали! Пусть каждый из вас приведет с собой на ужин свою подружку из числа тех веселых бабенок, которые всегда готовы услужить