Красные и белые - Олег Витальевич Будницкий Страница 6

история войск Колчака летом и осенью 1919 года – это история отступления с попытками контрнаступлений, иногда более или менее успешных. К осени обозначилась, по существу, катастрофическая ситуация на фронте. Но самым страшным было то, что почти вся Сибирь была охвачена повстанческим движением. Стихийно возникали партизанские и бандитские формирования. Не следует забывать, что Сибирь была местом ссылки и каторги, ссыльных и каторжных здесь хватало. И часто партизанами называли просто бандитов. Кроме того, в Сибири было немало столыпинских переселенцев, которые на новом месте отнюдь не процветали. Это была крайне ненадежная масса, которая ожидала большевиков и выступала против Колчака. Большевиков эти люди поддерживали просто потому, что в Сибири еще не испытали, что такое большевизм. А вот массовые порки, сожжение деревень, расстрелы и грабежи – все то, что учиняли некоторые колчаковские генералы и атаманы, – было на глазах. К тому же Колчак никогда не был реальным Верховным правителем даже Сибири. Забайкалье фактически контролировал Семенов, Чита была черной дырой, где в любой момент могли остановить поезд и ограбить пассажиров. Однажды Семенову удалось захватить эшелон с золотом на 43 с лишним миллиона рублей, который направлялся во Владивосток, откуда золото должны были доставить в Японию, под заем для поставок вооружения. Атаман остался совершенно безнаказанным, а захваченное золото пошло на содержание его войска.

Были в Сибири и атаманы «помельче» – Иван Калмыков, Борис Анненков, и на тех территориях, которые они контролировали, не действовала никакая иная власть. Наконец, войско Колчака было разношерстным, оно состояло из мобилизованных крестьян разных возрастов, казаков. Чехословацкий корпус, благодаря выступлению которого против большевиков в мае 1918 года советская власть рухнула от Поволжья до Дальнего Востока, со временем активную борьбу против большевиков прекратил, ограничиваясь преимущественно охраной Транссибирской магистрали. Чехи и словаки вели себя в зависимости от политической ситуации и своих собственных интересов. Поддержка ими Колчака стремительно падала: одним не нравилось жесточайшее подавление сопротивления режиму, другим, напротив, неэффективность диктатуры. Командующий американскими войсками в Сибири, охранявшими Транссибирскую магистраль, генерал Уильям Грейвс впоследствии писал в мемуарах, что никак не мог взять в толк, чем Колчак лучше большевиков: колчаковский террор не уступал по жестокости большевистскому.

Ресурсы Сибири не шли ни в какое сравнение с ресурсами европейской части России, в том числе человеческими. Большевикам было гораздо проще собрать массовую армию (ведь населения под их контролем было намного больше), а также обеспечить ее вооружением, одеть и обуть. А потому большевики имели значительное численное превосходство. Поначалу оно компенсировалось лучшим руководством и организацией войск белых, однако со временем Красная армия обучилась, усовершенствовалась, набралась опыта. Сказалась и роль военных специалистов.

В результате Омск был оставлен, а Колчак на своем поезде, с охраной и золотым запасом, медленно продвигался на восток. Между тем на Транссибирской магистрали, да и по всей Сибири, вспыхивали восстания против Колчака, организованные в том числе эсерами, которые не могли простить Колчаку то, что сделали люди, которые привели его к власти. В итоге поезд с Колчаком был заблокирован на станции Нижнеудинск, а сам адмирал оказался во власти чехословаков и французского генерала Мориса Жанена, командовавшего всеми союзными войсками в Сибири, кроме японских.

Кончилось тем, что союзники в обмен на то, чтобы чехословакам и другим иностранцам дали свободно выехать с охваченных восстанием территорий, передали Колчака Политцентру – эсеро-меньшевистской организации, захватившей власть в Иркутске. Однако там очень скоро власть перешла к большевикам. Колчак передал власть генералу Антону Деникину, а на восточной окраине России – атаману Семенову, подрывавшему и подтачивавшему его режим. Колчак вместе с Тимиревой, которая добровольно последовала за ним, оказался в тюрьме. Колчака допрашивали, и опубликованные протоколы его допросов – ценнейший источник для его биографов, поскольку, понимая, что его ждет, Колчак подробно и откровенно рассказывал о своей жизни. Но рассказать до конца не успел. Седьмого февраля 1920 года, из опасения, что адмирал будет освобожден наступавшими на Иркутск остатками каппелевских войск, по решению Иркутского военно-революционного комитета Колчак и последний премьер-министр его правительства Виктор Пепеляев были расстреляны на берегу реки Ушаковки, близ ее впадения в Ангару. Поскольку вырыть могилу большевики заранее не позаботились, тела были спущены в прорубь. Так закончился жизненный путь адмирала Колчака. По другим данным, распоряжение о бессудном расстреле Колчака отдал Ленин.

Мог ли Колчак объединить антибольшевистские силы и реализовать идею, альтернативную большевистской?

Колчак не был сильным политиком. Как и другие лидеры белых, он не решился сделать самое важное для привлечения симпатий большинства населения страны – дать гарантии того, что земля, захваченная крестьянами, останется в их собственности. Не решился Колчак пойти и на признание независимости отделившихся от Российской империи «окраин». И тем самым лишился их поддержки в борьбе с большевиками. При всех привлекательных личных качествах Колчака – честности, принципиальности, смелости – многие современники отмечали его политическую наивность, неумение разбираться в людях, вспыльчивость.

Что стало с близкими Колчаку людьми? Анна Тимирева, которая была виновата лишь в том, что любила Колчака, каким-то образом оказалась на свободе, но ненадолго. Ее арестовывали снова и снова: в 1921‐м, 1922‐м, 1925‐м, 1935‐м, 1938‐м. Восемь лет она отбыла в Карлаге. В 1949‐м снова была арестована. Освобождена без права проживания в пятнадцати крупных городах СССР до 1960 года. Ее сын от первого брака с адмиралом Тимиревым был художником. В марте 1938‐го его арестовали и в мае того же года расстреляли. В свои 23 года он был обвинен в том, что являлся пасынком Колчака, хотя Колчака ни разу в жизни не видел.

Софья Федоровна Колчак, законная вдова, жила в Париже и умерла в 1956 году. Сын Ростислав при поддержке соратников Колчака, бывших российских послов и некоторых французских общественных деятелей получил прекрасное образование; в 1939 году его призвали во французскую армию, хотя гражданство он получил только в 1947‐м. В 1940‐м, как и многие французские военнослужащие, Ростислав попал в плен, где пробыл до конца войны. Умер в 1965 году, когда ему было 55 лет. Внука адмирала – сына Ростислава и Екатерины Развозовой – назвали в честь обоих дедов: дед по матери Александр Развозов тоже был адмиралом. Контр-адмирал Александр Развозов был последним командующим Балтийским флотом, в том числе в его последнем Моонзундском сражении в октябре 1917 года. Развозов пытался сотрудничать с большевиками. Двенадцатого марта 1918 года его назначили на должность начальника морских сил Балтийского моря. Однако уже 20 марта уволили «за нежелание считать для себя обязательными декреты Совета Народных Комиссаров и за отказ подчиниться Коллегии Морского Комиссариата». В 1918–1919 годах контр-адмирал работал