Белая Россия. Народ без отечества - Эссад Бей Страница 6

На южной Украине, на берегах Днепра, казаки создали свою собственную разбойничью республику — Запорожскую Сечь, где принимали всех беглых от царя. Крепость республики стояла на острове Хортица. Беглецов принимали после простого обряда. Церемония полагала следующие верные ответы:

«Откуда идешь?»

Следовало ответить: «Не ведаю».

«В Бога веруешь?»

«Верую!»

«А в Святую Троицу?»

«И в нее».

«Перекрестись!»

Беглец это делал. На этом церемония завершалась. Новичку подносили чарку водки и давали казачье имя. После этого он становился полноправным членом республики.

Организация этой старой республики, понятно, была весьма простой. Каждый год выбирали атамана, ответственного за водку и пару управителей; после каждого набега награбленное поровну делилось между всеми, причем так, что атаман получал столько же, сколько и новичок.

Цари постепенно осознали, что эти воинственные дикари и разбойники могут быть полезны империи на ее южных землях. К казакам стали прибывать послы, обещавшие что, если казаки будут охранять царскую границу, то их права будут соблюдены.

Казаки согласились, но попросили точных указаний, чтобы в будущем не наносить ущерб царским землям. Тогда цари подарили отдельным казачьим войскам огромные территории, где обитали кочевники, дав казакам права на их завоевание при государственном покровительстве.

Таким образом, казаки стали контролировать всю южную Россию, Кавказ и часть Сибири, с проживающими на этих землях горцами и татарами. Эти народы, не христианские и воинственные, давно уже приносили беспокойство царям. Теперь ими занялись казаки, охочие до подвигов. Казаки железом и огнем покорили вверенные им народы, колонизировав их земли. Так сформировались казачьи войска Дона, Кубани и Терека.

Со временем забылись прежние трения между царем и казаками. Они бились с врагами, стерегли границы, постепенно завоевывая все новые края. И сам царь по-отечески опекал своих казаков, даруя им привилегии, которых в России не было ни у кого.

Жизнь этой вольной армии была необычна. В долинах Дона, Кубани и Терека казаки устроили государство в государстве. В бескрайних южных степях ценность представлял не отдельный казак, а все войско. Войско делилось на полки, и каждый из них имел свои земли со станицами. Каждый взрослый казак получал от войска земельный участок и все, что необходимое для землепашества. Когда он умирал, его земля вновь переходила к войску. Казаки были кастой, бдительно оберегавшей свои права. Они брали жен преимущественно из своего круга; у них были свои странные обычаи и еще более странные понятия о долге и чести. Если казак, к примеру, одалживал деньги другому казаку, то делал это ночью и скрытно. Расписок не было, должник всего лишь отмечал мелом крестами на доске сумму долга. Если он не возвращал долг, то кредитор не преследовал его, а лишь грозил стереть кресты, что означало великий позор. Если и это не действовало, то кредитор действительно стирал губкой кресты и затем, уже отказываясь напрочь принимать деньги от должника, заказывал в церкви молебен с обличениями.

Ради своей воли и царских благ они истово выполняли свои обязанности. По сути дела это были солдаты, получившие дозволение на сельские работы. Казак с детства служил царю, и лишь в старости завершал эту службу. Приказывать казаку имел право лишь другой казак, и никто другой, тем более чужак. Поэтому они сами выбирали главных атаманов, и только в последние времена сам царь назначал командующего войском. Атаманов в селах, однако, они выбирали себе сами. Так казаки жили веками, бились за царя, берегли свою волю, и в общем-то были самым реакционным элементом в России. Но в глубине их казачьей души жила наследственная нелюбовь к своим северным собратьям-московитам: они чувствовали, что москаль — не их старший брат, а угнетатель.

Во время Мировой войны казаки снова выполнили свой долг, проливая кровь на полях сражений. Но когда пришла революция, царь отрекся от престола, а империя пала, древний дух степей проснулся у казаков. Они не желали больше иметь дело с Россией без царя, припомнив Москве все грехи. Созвав в своих городах старые войсковые круги, они решили сами править своей судьбой. Так в 1917 году зародились Донская и Кубанская республики, не хотевшие больше знать о России. Казаки, будучи дисциплинированными воинами, избрали своими атаманами самых почтенных генералов: на Дону — генерала Краснова, на Кубани — генерала Филимонова.

Независимость пришлась по душе казакам. На Дону ввели государственный герб с изображением голого, но вооруженного казака, сидящего на бочке водки. Кубанские казаки пошли еще дальше и отправили в Париж дипломатическую миссию, которая сообщила удивленным французам о вольном кубанском народе[8]. О России, о большевиках или о белогвардейцах освободившиеся казаки не хотели слышать. Только когда большевики, походя, заняли казачьи земли, а зажиточным казакам пришлось пообщаться с Советами, казаки раскаялись.

Их войска соединились с белой гвардией, пойдя в бой бок-о-бок с белыми генералами. Но до самого конца гражданской войны казачьи государства считали себя вполне независимыми.

Области «славных казаков-христиан» стали оплотом белой борьбы.

И снова атаманы вели казаков на поля сражений, и снова звучали в степях боевые казачьи песни. Но с этого момента началась Голгофа казаков, их закат. Казаками, обильно проливавшими кровь на фронтах гражданской войны, руководили местные политиканы с дутой славой и старые генералы.

Они стали славой Белой России. Возникли, как черти из коробочки, их полководцы — Мамонтов, Шкуро и другие, являвшие беспримерную удаль. Со своим небольшим «волчьим отрядом» Шкуро захватил добрых пять городов, где перевешал всех большевиков, в то время как Мамонтов успешно громил в центре России целые полки. Гражданская война не знала милосердия: жестокость казаков ничуть не уступала их лихости.

На низкорослых длинногривых лошадях они носились по равнинам, сжигая дотла села, избивая и убивая, проливая и свою кровь. Они хотели спасти старую Святую Русь на свой манер. Но в этих битвах они устали. Враг становился все грознее. Теперь казаки едва защищались: лучшие их силы погибли в мировой войне, оставшиеся растратились в гражданскую.

Неожиданно в тылу у изможденных казаков возник новый, сильный враг. Против них выступили веками притесняемые горцы. Настал час мести! Лавиной спускались с гор чеченцы, кабардинцы, ингуши. Месть горцев страшна! Они грабили и жгли села казаков, а затем кавказский плуг так перепахивал землю, что ее бывшую принадлежность было и не узнать. Яростным кабардинцам достаточно было и одного дня, чтобы сравнять селение с землей.

Затем с севера пришли большевики,