Нежные страсти в российской истории. Любовные треугольники, романтические приключения, бурные романы, счастливые встречи и мрачные трагедии - Сергей Евгеньевич Глезеров Страница 56

А дальше случился казус: в 1722 года Деревнин, приехав в Измайлово в очередной раз доказывать свою невиновность, подобрал оброненную кем-то зашифрованную записку, написанную Прасковьей Федоровной своему фавориту Василию Юшкову.

Как было указано в деле Деревнина, тот нашел потерянную Юшковым записку Прасковьи Федоровны, где якобы использовался шифр для разглашения государственной тайны. В конце концов злополучное письмо оказалось вполне невинной запиской личного характера, но кто же об этом мог знать заранее?..

Деревнин решил передать шифрованную грамоту царю, дабы выслужиться и получить награду, обещанную царем доносчикам по государственным делам. При этом Деревнин не держал язык за зубами, много болтал: рассказал многим про тайную записку, якобы порочащую Прасковью Федоровну.

Царица страшно перепугалась, подумав, что может потерять доброе расположение царя Петра Алексеевича. И тогда обо всех привилегиях можно будет забыть. Письмо нужно вернуть, во что бы то ни стало, а еще она очень боялась потерять Василия Юшкова, к которому за многие годы искренне привязалась.

«Царица Прасковья — на вид чуть не святая, чуть не монахиня — все силы употребляет, чтобы сохранить за собой образ милостивой, благочестивой. Все житейские интимные дела она творит втихомолку и обставляет их такой осторожностью, что даже переписку с любимым человеком ведет шифром. Как тигрица нападает она на похитителя, который может раскрыть ее тайные любовные отношения… Старина любила снаружи — для виду — быть чистой, блестеть на глазах других, как бриллиант, но в сущности творила гораздо больше пакостей под разными покровами, скрывающими ее от посторонних взоров», — отмечает историк Михаил Иванович Семевский в своих «Очерках и рассказах из русской истории XVIII века: Царица Прасковья», изданных в конце XIX века.

Прасковья Федоровна в пожилом возрасте. Худ. И. Никитин

По приказу Прасковьи Федоровны Деревнина арестовали. У царицы в имении были застенки, где Деревнина и пытали, желая узнать, где та записка. В итоге Деревнина отпустили с приказом молчать и к государю не ходить. Дело дошло до Тайной канцелярии. Туда Деревнин явился сам, передал записку и был посажен в камеру до рассмотрения дела. Царица Прасковья Федоровна явилась туда со своими слугами, и Деревнин подвергся страшной экзекуции.

Царица требовала отдать записку, Деревнин плакал и молил о пощаде. Долго истязала его, затем, так и не получив записку, приказала принести бутыль с водкой, облить Деревнину голову и поджечь… Истязания прекратил внезапно появившийся генерал-прокурор Павел Иванович Ягужинский.

Удивительно, но Деревнин выжил. Его дело рассматривал сам государь Петр Алексеевич. Ему, естественно, стало известно содержание шифрованной записки, после чего она бесследно исчезла из дела. Прасковья Федоровна никак не пострадала, царь отпустил ее в ее любимое Измайлово. А вот остальные фигуранты дела понесли наказания: слуг, истязавших Деревнина, за самоуправство били батогами.

Дальнейшая судьба самого Деревнина неизвестна, а вот Юшков наконец-то ответил за все свои прегрешения. В ходе расследования обнаружилось немало подробностей его деятельности. Его уличили в расточительстве и краже казенных средств, после чего отправили в ссылку в Нижний Новгород в 1723 году. Прасковья Федоровна пыталась заступиться за фаворита, но тщетно: царь не терпел воровства государственных средств…

В том же году не стало Прасковьи Федоровны. Она скончалась в октябре 1723 года, пережив супруга на двадцать семь лет. Похороны, прошедшие в Петербурге, были очень пышными. Присутствовало много военных, сопровождавших гроб и стоявших в карауле. В последний путь царицу провожали многочисленные родственники, представители так любимого Прасковьей Федоровной духовенства, столичная знать и, естественно, царская семья…

«Согласно легенде, перед самым концом она попросила зеркало и долго-долго всматривалась в свое лицо, пытаясь, может быть, разглядеть неуловимые черточки приближающейся смерти… А похороны ей действительно были устроены царские: балдахин из фиолетового бархата с вышитым на нем двуглавым орлом, изящная царская корона, желтое государственное знамя с крепом, печальный звон колоколов, гвардейцы, император со своей семьей, весь петербургский свет в трауре. Сигнал — и высокая черная колесница, запряженная шестеркой покрытых черными попонами лошадей, медленно поползла по улице, которую позже назовут Невским проспектом», — отмечает историк Евгений Анисимов.

Что же касается Василия Юшкова, то он уже после смерти Петра, после двух лет ссылки, вернулся в столицу, но вскоре перебрался в Звенигородский уезд. Последние годы его жизни прошли тихо и незаметно. От былой власти Юшкова не осталось и следа, а при Дворе уже не было тех, кто благоволил ему. Фаворит Прасковьи Федоровны пережил свою покровительницу всего на три года, уйдя из жизни в 1726 году. После себя он оставил дочь Прасковью, названную в честь царицы…

Танцы с принцессой

Карлу Фридриху, герцогу Гольштинскому, отчаянно не везло. Он претендовал на шведскую корону, но был отодвинут. Надеялся на то, что на Ништадтском мирном конгрессе 1721 года, который подвел черту под многолетней Северной войной, русские дипломаты, покровительствовавшие ему, надавят на Швецию, и он все-таки получит престол. Но и этого не случилось… Утешали лишь заверения вице-канцлера Шафирова: мол, герцогу «компенсируют» потери, сделав все возможное относительно наследственных земель и его бракосочетания с особой из русского царского дома.

Карл Фридрих Гольштейн-Готторпский родился в том же году, в котором началась бесконечная Северная война — в 1700-м. Мальчику исполнилось всего два года, когда его отец, Фридрих IV, погиб на войне. Он был герцогом Шлезвига — нынешней земли ФРГ на севере страны, которая многие годы была в зоне влияния датского королевства и постоянно пыталась выйти из-под этой «опеки».

Однако в ходе Северной войны датчане оккупировали принадлежавшие Фридриху IV земли в Шлезвиге, и в 1713 году Карл вместе с матерью вынужден эмигрировать в Швецию, ведь его мать Гедвига София — родная старшая сестра шведского короля Карла XII.

К тому времени уже было понятно, что Швеция проигрывает в многолетней войне, победа останется за Россией. И юный герцог Гольштинский решил попросить поддержки у русского царя. В 1714 году посланник Гольштинии встретился с Петром, когда тот находился в Риге, и попросил его оказать помощь Гольштинии против Дании. И, кроме того, просил у Петра для Гольштинского принца руки его старшей дочери.

Зачем большой России маленькая Гольштиния? Был расчет, что можно возвести на шведский престол вместо воинственного и непримиримого Карла XII, более вменяемого гольштинского герцога Карла Фридриха. Кроме того, гольштинский министр Герц предложил прорыть судоходный канал через Шлезвиг для прохода русских судов, которым в таком случае не пришлось бы больше пользоваться датскими портами.

Оба предложения явно не понравились бы Дании, а Петр I не хотел портить с