Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович Страница 52

Всю первую половину 1930-х годов во время отсутствия Сталина в Москве Каганович руководил работой Политбюро. Нередко он лично формулировал решения, регулировал прохождение вопросов и подписывал протоколы заседаний. Именно на его имя в такие периоды в ЦК поступали документы от различных ведомств и местных партийных руководителей. А директивы, которые Сталин, пребывая на отдыхе в Сочи, посылал соратникам, имели такую адресовку: «Москва. ЦК ВКП(б) для т. Кагановича и других членов Политбюро».

Проект телеграммы Л.М. Кагановича в ЦК ВКП(б) И.В. Сталину о назначении Кагановича первым секретарем МК ВКП(б). Черновики 18 апреля 1930 [РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 101. Л. 4–5. Подлинники. Машинописный текст, автограф Л.М. Кагановича]

Письмо А.В. Луначарского Л.М. Кагановичу с просьбой объяснить, почему Луначарский не был избран членом ЦИК СССР очередного созыва 20 марта 1931 [РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 254. Л. 151–151 об. Подлинник. Автограф А.В. Луначарского на именном бланке]

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об утверждении состава Московского горкома ВКП(б) и Л.М. Кагановича его первым секретарем 26 февраля 1931 [РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 868. Л. 54. Подлинник. Машинописный текст на бланке, результаты голосования членов Политбюро]

13 ноября 1933 года Секретариат ЦК ВКП(б) принял постановление о реорганизации Секретного отдела ЦК. В результате в Секретном отделе ЦК был оставлен только аппарат, обслуживающий Политбюро. «Секретный отдел, – говорилось в постановлении, – подчинен непосредственно т. Сталину, а в его отсутствие – т. Кагановичу. Прием и увольнение работников Секретного отдела производится с ведома и согласия секретарей ЦК».

Зарплата сотрудников Секретного отдела устанавливалась на 30–40 процентов выше, чем у соответствующих категорий работников в других учреждениях. Управлению делами ЦК поручалось «в месячный срок удовлетворить все заявки на квартиры сотрудников Секретного отдела ЦК», а также «предоставить в полное распоряжение Секретного отдела ЦК 5 дач с обслуживанием их аппаратом Управления делами ЦК».

Из чернового варианта доклада Л.М. Кагановича на XVI съезде ВКП(б) «Организационный отчет ЦК ВКП(б)» Июнь 1930 [РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 3. Л. 7–9. Подлинник. Машинописный текст, автограф Л.М. Кагановича]

День ото дня Каганович приобретает все большую власть и наращивает аппаратное влияние. 17 августа 1931 года Политбюро принимает решение ввести Кагановича на время отпуска Сталина в состав Валютной комиссии, а 5 июня 1932-го его утверждают заместителем Сталина в Комиссии обороны. 15 декабря того же года решением Политбюро создается отдел сельского хозяйства ЦК – ключевой в условиях массового голода, и заведующим назначают Кагановича. 18 августа 1933 года образуется комиссия по железнодорожному транспорту под председательством Молотова. Каганович, наряду со Сталиным, Ворошиловым, Андреевым, Орджоникидзе и Благонравовым, назначается членом этой комиссии, но уже через день, 20 августа, его утверждают заместителем председателя, а 15 февраля 1934 года – председателем.

Впрочем, все это будет потом. А пока на дворе апрель 1930 года, и Каганович усаживается в кресло первого секретаря Московского горкома партии.

В борьбе с «правым уклоном»

Одним из предшественников Кагановича на посту первого секретаря МК был кандидат в члены Политбюро Николай Угланов. Он в 1928–1929 годах вместе с М.Н. Рютиным руководил разгромом «левой оппозиции» в столице, разделял взгляды лидеров «правого уклона», критически оценивал сталинскую практику индустриализации и методы работы в деревне, отстаивал свободу внутрипартийной критики. В конце 1929 года заявил о признании своих ошибок и отказался поддерживать «правых». Но это его не спасло. Он потерял должность. В 1932 году был привлечен к партийной ответственности по делу так называемого Союза марксистов-ленинцев. В 1933 году попал под арест в связи с делом «бухаринской школы». 23 августа 1936 года вновь был арестован, внесен в сталинский расстрельный список от 15 мая 1937 года по 1-й категории («за» Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Ежов), 31 мая 1937 года приговорен к расстрелу и в этот же день расстрелян.

Пуля, оборвавшая жизнь Угланова, ждала своего часа почти десять лет – по тем временам удивительно долго, но спусковой крючок был взведен в ноябре 1928 года. Этим спусковым крючком стал разгром Московского горкома партии. Тогда не только Угланов, но и многие руководители московской парторганизации лишились постов за свои выступления против сворачивания нэпа, форсирования индустриализации и коллективизации.

Членский билет профсоюза рабочих-кожевников СССР (СРК) на имя Л.М. Кагановича 19 октября 1928 [РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 413. Л. 147–148, 150 об. – 151]

Вступив в партийные владения Москвы, Каганович обрушился на Угланова с зубодробительной критикой. Для Кагановича Угланов был прежде всего противником Сталина, потому что поддерживал правую группировку в партии, возглавляемую Бухариным, Рыковым и Томским. А с противниками Сталина Каганович, демонстрируя хозяину собачью преданность, расправлялся злее и беспощаднее, чем даже сам Сталин. Вот и в «Памятных записках» слышится эхо этой расправы:

«На… правоуклонистскую позицию встал не только первый секретарь МК Угланов, но и большинство бюро МК и бюро некоторых райкомов. <…> Попытки ЦК переубедить, выправить линию тогдашних руководящих работников МК не привели к положительным результатам. Если в первой половине 1928 года Угланов ограничивался общими выступлениями против быстрых темпов индустриализации, отстаивая при этом необходимость прежде всего развития текстильной промышленности в Москве, неразумно и нелогично противопоставляя ее тяжелой промышленности и машиностроению, то во второй половине 1928 года он и его сотоварищи по МК уже выступали более открыто и определенно за „правые“ позиции Бухарина, в том числе и против коллективизации».

Формирование правой оппозиции в партии и ЦК было связано с резким изменением курса ВКП(б) в отношении деревни. Причиной тому послужил начавшийся еще в конце 1927 года очередной продовольственный кризис, а именно резкое снижение хлебопоставок. С одной стороны, сохранялись твердые закупочные цены на зерно, а с другой, крестьянство не имело возможности приобретать промышленные товары. Крестьяне требовали повышения закупочных цен на хлеб.

Кризис хлебозаготовок привел к разногласиям в Политбюро. Сталин видел корень проблемы в усилении «кулака» и «нэпмана», Бухарин, наоборот, призывал пойти на уступки крестьянству.

В середине февраля 1928 года «Правда» писала: «Кулак поднял голову!» А ранее, 14 и 24 декабря 1927-го, по региональным организациям были разосланы секретные директивы ЦК с требованиями во